— Почему мне так не везет! — Плакал он. — Сейчас вернется этот шмуй и меня убьет. Как же так?! Я такой молодой, вокруг столько всего, а меня не станет. Что же это?! Для того ли я спасся от полоумного Марио, для того ли я чуть не потонул в сундуке, чтобы теперь умереть? — Хуан Суридэс бешено задергался. — Ы…Ы…Ы…Ы…Ы… — Он впился в веревку зубами, стал ее грызть. Он погрызпогрыз, потом посмотрел — что получилось. — Грызется помаленьку…

Только бы успеть… Ну, перегрызайся же, перегрызайся… Если жив останусь, буду относиться к себе серьезней. Только вот в такие минуты и понимаешь, как прекрасна жизнь. Нужно ценить каждое мгновение. Если выживу — стану жить по-другому. Ни одной мимо не пропущу. Ни одна сучка от меня не уйдет. Ни одна…

Веревка лопнула и упала на землю. Хуан Суридэс выплюнул огрызки, оттолкнулся от дерева и, сломя голову, пустился бежать.

Он бежал и бежал не останавливаясь, продираясь сквозь кусты и заросли репейника. Ветки хлестали его по лицу, животу и ногам, но граф не обращал на это никакого внимания. Наконец, Хуан Суридэс добежал до того места, где он спрятал свою одежду. Граф поискал оставленную им на песке надпись. Вскоре он ее обнаружил. К словам "ЗДЕСЬ БЫЛ ХУАН СУРИДЭС" было приписано «ДУРАК».

— Идиот! — Хуан Суридэс затер последнее слово пяткой.

Он отвалил в сторону камень и уже было хотел взять одежду, как вдруг заметил на ней свернувшуюся калачиком гадюку. Гадюка злобно зашипела. Хуан Суридэс отскочил в сторону.

— Ах, ты, тварь! Пошла отсюда! — Он поднял булыжник и кинул в змею.

Змея, зашипев еще громче, угрожающе подняла голову. Граф кинул еще один булыжник. Змея не уползала.

Вдруг неподалеку послышался хруст веток.

"Ибрагим!" — Мелькнуло у Суридэса.

Уже на ходу он кинул в змею третий булыжник и скрылся в кустах.

Хуан Суридэс стоял навытяжку, докладывая Гуго Пятому Спокойному.

— …И всего 27 человек выплывших мною было обнаружено и послано к вам сюда.

— Двадцать семь? — Переспросил Гуго. — А пришло только пятнадцать.

— Значит, Ваше Величество, двенадцать человек скрылись.

— Изменники! — Возмутился Гуго. — Они решили скрыться от возрождения государства! Объявляю их вне закона. И заочно приговариваю к казни колесованием.

— Так их, Ваше Величество! Правильно! — Хуан Суридэс захлопал. — Мудрое решение.

— А флота на воде не видел?

— В каком, Ваше Величество, смысле?

— Судоходства никакого не обнаружил?

— М-м-м… Да как будто нет, Ваше Величество.

— А не строит ли неприятель курортов на наших берегах?

— Пока, Ваше Величество, не строят — вода мутная. Еще не отстоялась.

— Так-так… — Гуго заложил руки за спину. — А когда отстоится, как думаешь, будут строить?

— В принципе, — сказал Суридэс, — места живописные. Но, по сути…я думаю…кто ж посмеет на ваших берегах, Ваше Величество, чего-нибудь строить? У них кишка тонка.

— Пусть только посмеют! — Воодушевился Гуго. — Я им покажу курорты!

Рассказывай дальше.

Суридэс потоптался.

— А еще, Ваше Величество, я измену обнаружил.

— Как?! — Гуго встрепенулся.

— Вот вы скажите, Ваше Величество, сколько человек с Ибрагимовой стороны вернулось?

— Пока только двое.

— Вот, Ваше Величество! Этих двоих Ибрагим нарочно прислал, для отвода глаз. А на самом деле он решил сколотить свою шайку и объявить вас низложенным, а себя — королем Замбрии.

— Врешь! — Гуго побагровел.

— Не вру, Ваше Величество. Чтоб мне провалиться! Я с ним на той стороне встретился, он и меня в свою шайку заманивал. Обещал в дальнейшем полкоролевства. Я на него накинулся. Ах ты, говорю, Иуда!

Как ты можешь мне такое! Убью, говорю, собака! И убил бы, да тут его сообщники со всех сторон налетели и палками меня избили. Глядите, Ваше Величество, у меня на голове шишки. — Хуан Суридэс показал голову.

— Как же он тебя отпустил?

— Самому до сих пор не верится, Ваше Величество. Я, когда в себя пришел, смотрю — меня раздели до трусов и привязали к дереву. Ибрагим говорит: "Молись, — говрит, — шакал!

Сейчас мы дров наберем и тебя на костре казним." А я ему, Ваше Величество, за это в лицо плюнул… Пошли они за дровами, а я не растерялся, веревку зубами перегрыз и ходу!

— Покажи зубы, — приказал Гуго.

Хуан Суридэс оскалился.

— М-да… — Гуго потеребил ухо.

— Возможно, Ваше Величество, он уже сюда двигается со своей шайкой.

Надо его встретить.

— Встретим. — Король достал пистолет и покрутил перед носом у Хуана Суридэса. — Уж мы его встретим. — Он оглянулся назад, подманил пальцем барона Шираласа.

Ширалас поспешно приблизился и подставил к уху воронку.

— Ши-ра-лас! — Закричал Гуго в воронку, — Изменник Ибрагим Линкольн хочет на нас напасть!

Немедленно распорядись выставить круговую охрану. А Курцлих пусть залезет на дерево и смотрит.

Когда увидит Ибрагима — пусть с дерева кричит, как кукушка.

— Есть, Ваше Величество. — Барон пошел выполнять приказ.

 Все были заняты делом. Одни строили большой шалаш. Другие ловили рыбу.

Третьи собирали хворост. Посреди пляжа, как обычно, горел костер. Над костром висел котелок с ухой.

Король Гуго Пятый играл в карты с Хуаном Суридэсом и бароном Шираласом.

Король побил шираласовского валета козырной семеркой.

— Бито. — Сказал Ширалас.

Гуго зевнул:

— Скучно. Расскажи, Суридэс, что-нибудь.

— А что, Ваше Величество?

— Да что хочешь.

— Тогда я вот что расскажу. Я расскажу, как я встречался с девицей Беатрисой Румпель.

— Это интересно. — Ширалас приставил воронку к уху.

— Приехал я как-то к своей тетке в деревню, — начал Хуан Суридэс. — И пошел на речку купаться.

Подхожу к реке, слышу за кустами кто-то плещется. Раздвигаю кусты мать честная! купается в реке девица абсолютно без ничего…

— Без чего? — Переспросил барон.

— Без чего, без чего! — Передразнил его Суридэс. — Голая, понял?

Ширалас потер руки.

— Ее видеть надо, чтобы понять. Такая женщина! Весьма… А одежда ее лежала неподалеку от кустов.

Я тогда взял длинную палку, одежду на палку зацепил и в кусты втянул.

Наплавалась она, выходит на берег, а одежды-то нету. Она туда-сюда. А я из кустов: "Ха-ха-ха! Я знаменитый разбойник Фридрих, похититель дамского белья!" Она перепугалась и говорит: "Отдайте мне одежду, разбойник!" А я ей: "Ха-ха-ха! Только за выкуп." Она мне: " За какой выкуп?" А я ей:

"Сами…

В это время с дерева закричал Курцлих:

— Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку, Ваше Величество! Ку-ку!

Гуго бросил карты и вскочил.

— Ибрагим идет! Потом, Суридэс, расскажешь.

Из леса вышли люди. Впереди всех шел Ибрагим Линкольн под ручку с баронессой Анной фон Ширалас.

Гуго схватил пистолет и выстрелил в воздух.

— Ура! За мной! Смерть предателям!

С фланга выскочил фельдмаршал Финкаль с отрядом.

Люди Ибрагима бросились врассыпную. Ибрагим кинулся за ними. Отряд Финкаля пустился в погоню. На поле боя осталась только остолбеневшая баронесса Анна Ширалас. Выпучив глаза, она смотрела на своего живого мужа барона.

К ней подскочил Хуан Суридэс.

— Слушай внимательно. — Быстро заговорил он. — Насчет твоего мужа я пошутил. Но говорить про то, что между нами было не в твоих, естественно, интересах. Скажешь всем, что Ибрагим предатель и захватил тебя силой. А лишнего сболтнешь опозорю, поняла? — Он подхватил баронессу на руки и закричал. Эй, Ширалас, я отбил у Ибрагима твою жену! Радуйся!

Подбежал запыхавшийся Гуго.

— Ого, барон, смотри — как тебе повезло. Жена отыскалась. — Он засунул за пояс пистолет и вздохнул. — А мою свадьбу сорвали… Но — все равно, Клавдия будет моей. Вы слышали? Клавдия будет моей!

Шли дни. Постепенно жизнь в королевском лагере приобрела размеренный характер. Заботы выживших замбрийцев не были слишком обременительны и многим такая жизнь даже нравилась.