Гнездо остаётся лишь занять. Ну по крайней мере, то, что осталось от гнёзда.
Вечером в расплющенном городе принцесса, пока революционеры подкрепляются, снова рассказывает о странных обычаях Пальцев, а 10-й делает обонятельные заметки:
МОРФОЛОГИЯ
Морфология у Пальцев не эволюционирует.
У лягушек, например, миллион лет подводной жизни вызвали образование перепонок на лапках. Человек разрешает все проблемы при помощи насадок.
Для адаптации к воде человек делает искусственные перепонки, которые называет ластами, снимает и надевает, когда ему захочется.
Таким образом, ему не нужно адаптироваться к воде морфологически и ждать миллион лет, пока у него вырастут естественные ласты.
Чтобы адаптироваться к воздуху он делает самолёты, имитирующие птиц.
Чтобы адаптироваться к жаре или холоду, он делает одежду из меха.
Какой-нибудь вид животных миллионы лет ждал, пока изменения произойдут с его телом, а человек делает то же самое за несколько дней, искусственно, из подручных материалов.
Эта мастеровитостъ и заменяет ему морфологическую эволюцию.
Мы, муравьи, тоже давно не меняемся потому, что решаем свои проблемы без помощи морфологической эволюции.
Наш внешний вид остаётся прежним уже сто миллионов лет, это свидетельство наших успехов.
Мы — совершённые существа.
А все остальные виды подвергаются влиянию окружающей среды — паразитов, климата, болезней, только человек и муравей избавлены от этого.
Благодаря нашим социальным системам мы преуспели.
Почти все наши новорождённые вырастают до взрослого состояния, а продолжительность жизни увеличивается.
Но и человек, и муравей сталкиваются с одинаковой проблемой: перестав приспосабливаться к окружающей природе, им остаётся силой приспосабливать её к себе.
Они делают мир более удобным для себя. Это уже не биологическая, а культурная задача.
Чуть подальше пиротехники продолжают свои эксперименты.
5-й старается ходить на двух лапках, помогая себе раздвоенной веточкой, как костылями. 7-й пишет свою фреску, изображающую одиссею 103-й и её открытие Пальцев. 8-й пытается смастерить рычаг с противовесом при помощи веточек и чаш, сплетённых из листьев.
После такого долгого рассказа принцесса чувствует себя усталой. Она вспоминает о саге, которую хотел написать 24-й: «Пальцы». Теперь, когда принц погиб в огне, остаётся мало надежды увидеть когда-нибудь первый муравьиный роман.
Упав на землю после очередной попытки пройтись на двух лапках, 5-й подходит к принцессе. Он сообщает ей: проблема искусства в том, что оно хрупко и плохо поддаётся транспортировке. Во всяком случае, яйцо, которое 24-й хотел заполнить своим романом, невозможно переносить на большие расстояния.
— Можно было погрузить его на улитку, — выделяет 103-я.
5-й напоминает ей, что улитки иногда пожирают муравьиные яйца. Он считает, что нужно изобрести лёгкое, переносное и желательно не поедаемое брюхоногими мирмекийское искусство.
7-й берет листок, чтобы начать новый фрагмент фрески.
— И это мы тоже никогда не сможем с собой унести, — говорит 5-й, открывший для себя громоздкость искусства.
Два муравья советуются, и вдруг 7-му в голову приходит идея: почему бы не рисовать узоры кончиком мандибулы прямо на панцирях муравьёв?
Идея нравится 103-й. Она знает, кстати, что у Пальцев есть подобный вид искусства, он называется «татуировка». Эпидерма у Пальцев мягкая, поэтому они вынуждены вводить в надрез краску, а муравью — ещё проще, надо просто процарапать хитин кончиком мандибулы, как янтарь.
7-й хочет татуировать панцирь 103-й, но до того, как стать юной принцессой, рыжий муравей был старым разведчиком, и латы его покрыты столькими царапинами, что среди них и не заметишь рисунка.
Они решают позвать 16-го, самого молодого муравья в отряде, панцирь его, по крайней мере, чист. И вот, старательно используя кончик мандибулы как резец, 7-й начинает процарапывать приходящие ему в голову узоры. Прежде всего он решает изобразить муравейник, объятый пламенем. 7-й рисует его на брюшке молодого бел-о-канца. Царапины образуют длинные арабески и завитки, нитями переплетающиеся между собой. Муравьи, лучше замечающие движение, больше заинтересованы направлением языков пламени, чем их подробностями.
137. МАКСИМИЛЬЕН У СЕБЯ
Максимильен вынул из аквариума мёртвых гуппи. Последние два дня он ими мало занимался, и рыбки опять наказали его самым жестоким образом: погибли. «Эти аквариумные рыбки, выведенные скрещиванием ради одной лишь красоты, все-таки очень слабенькие», — подумал полицейский и спросил себя, не лучше ли выбрать рыбок дикой породы, менее красивых, но уж точно более жизнеспособных и выносливых.
Он бросил трупы в мусорное ведро и в ожидании ужина пошёл в гостиную.
Взял экземпляр «Горна Фонтенбло», лежавший на диване. На последней странице была заметка, подписанная Марселем Вожираром и озаглавленная: «Лицей под пристальным наблюдением». На секунду Максимильен испугался, как бы журналист не рассказал о том, что там действительно происходит. Но нет, молодчина Вожирар хорошо делал свою работу. Он писал о левых, о хулиганах и жалобах соседей на ночной шум. Маленькая фотография украшала статью, портрет лидера с подписью: «Жюли Пинсон, певица и строптивица» .
Строптивица? Красавица скорее. Он этого никогда не замечал, но девчушка Гастона Пинсона и вправду была красавицей.
Он положил газету на стол.
Меню: улитки с петрушкой, на горячее — лягушачьи лапки с рисом.
Максимильен искоса взглянул на жену и вдруг заметил, какие у неё отвратительные ужимки. Она ела, оттопырив мизинец, без конца улыбалась и все время посматривала на него.
Маргерит спросила разрешения включить телевизор.
Канал 423. Сводка погоды. Уровень загрязнения окружающей среды в больших городах превысил допустимую норму. Все чаще встречаются респираторные заболевания и раздражения глаз. Правительство хочет открыть в парламенте слушания, посвящённые этому вопросу, и одновременно с этим назначает комитет для разработки рекомендаций. Будет написан доклад, который…
Канал 67. Реклама. «Ешьте йогурты! Ешьте йогурты! ЕШЬТЕ ЙОГУРТЫ!»
Канал 622. Развлечения. И вот передача «Головоломка для ума», все с той же загадкой про шесть спичек и восемь равносторонних треугольников…
Максимильен вырвал пульт из рук дочери и выключил телевизор.
— Ой, папа, нет! Я хочу узнать, решила ли госпожа Рамирез загадку про шесть спичек и восемь треугольников!
Отец семейства не сдался. Пульт был у него в руках, а в любой ячейке человеческого общества король тот, кто держит скипетр.
Максимильен попросил дочь прекратить играть с солонкой, а жену — не глотать пищу такими большими кусками.
Его раздражало все.
Когда жена предложила ему новый десерт собственного изготовления, флан в форме пирамиды, он выскочил из-за стола и скрылся в своём кабинете.
Чтобы никто его не побеспокоил, закрыл дверь на ключ.
Поскольку Мак-Явель был все время включён, Максимильену достаточно было коснуться всего лишь одной клавиши, чтобы сразу вернуться в «Эволюцию» и расслабиться, воюя против чужестранных племён, угрожавших его последней, в полном расцвете сил, монгольской цивилизации.
На этот раз он поставил все на армию. Ни в сельское хозяйство, ни в науку, ни в образование или развлекательные учреждения он не вложил ни копейки. Только огромная армия и деспотичное правительство. К его большому удивлению, такой выбор дал интересные результаты. Его монгольская орда шла с запада на восток, от итальянских Альп к Китаю, завоёвывая все города, расположенные на своём пути. Пищу, которую им не давало сельское хозяйство, они получали грабежами. Научные достижения, разработкой которых они не занимались, они находили в лабораториях разорённых городов. В образовании они и не нуждались. Короче, с военной диктатурой все шло быстро и хорошо. И в 1750 году со своими повозками и катапультами Максимильен занял почти всю планету. Правда, в тот самый момент, когда он хотел трансформировать тиранию в просвещённую монархию, в одной из столиц вспыхнул бунт, который затем перекинулся на другие города.
