Кей согласился:

— Красиво.

— Ну, вот! А кое-кто пытался острить… что это для беременных… Ну и, я поддержала такой слух.

— Зачем?

Неллика улыбнулась.

— Во-первых. Если б я отказалась от своего стиля — значит, поддалась. Испугалась чужого мнения… Но дальше мне просто захотелось их дурить. Не опровергать. Пусть думают… Это же ещё один плюс даёт.

— Какой?

— Ну… Как бы… Меня некоторые не любят. Конкуренция… Говорят, я выпендриваюсь. Но в основном боятся. Что я кого-нибудь там отобью у них… Достало уже. А так — успокоились. И меня в покое оставили.

Продолжая объяснять, Неллика стянула через голову пуловер, продемонстрировав нормальную — собственно, такую же, как на фотке — талию.

— Я ещё, когда раздеваюсь при них, живот немного выпячиваю. Смотри… — вместо выпячивания обманщица, однако, расстегнула и стащила шорты, оставшись в чёрных треугольничках нательного комплекта.

Кейрис, в некотором ступоре, рассматривал… Его было не удивить раздетой девкой — он видел этого добра достаточно, порой отличного качества — но тут вдруг обнаружил, что в Неллике его радует абсолютно всё. Вроде, всё то же самое — но здесь, необъяснимо, было что-то именно для него, для души и сердца. Во всём — нежненькая плавность — но не сглаживающая красивые линии, а наоборот, их подчёркивающая. Да, даже ценителю близнецов, коим Кейр по праву мог себя числить, не к чему было придраться…

— …я даже думала, по приколу, потолстеть немножко… Хорошо, что не успела… Правда, не потолстела? Ты видел мои фото?

— Ты сейчас лучше, — еле слышимо признался Кейр, не в силах оторвать взгляд.

— …да и так они все поверили, смех просто! Достаточно сплетни — и одежды.

Подразнив Кейра совсем недолго, она облачилась, в том же порядке — сначала пуловер: пронизав руками, вынырнув головой; вытянув-одёрнув вниз, на палец ниже паха (и сделав нежную длинноногость просто вопиющей на эти секунды) — затем подняла брошенные шортики, натянула (ох, все эти сгибания коленок…); поправила рукава и плечико…

«Нет, это всё же ненормальное что-то. Гипнотизёрка. Колдунья. Тянет друг к другу…»

— …но я не знала, что встречу того, который… Тебя. Пришлось… Ну, собственно, знаешь, что пришлось! Я только не хочу пока открывать девкам, что ничего нет — пусть думают. Ну, что я не конкурентка… На эти дни. Вот и хожу до сих пор так же.

— Отлично. Тебе идёт.

За следующим поворотом сосенки совершенно расступились — да и были они здесь юные, несобранные — и экскурсанты оказались на плоской ровной террасе, где росли каштанжерины, масливы, абрикокосы — в заботливой хаотичности рассаженные. Инспектору показалось, что отсутствие крон над головой как-то, на счастье, разгружает голову…

— Ты здесь часто бываешь, да? Сюда шла?

— Да. Это вообще-то совсем ерундовая работа… За ними незачем смотреть. За это почти и не платят… Но я люблю гулять одна. Считается, это обостряет внимание.

— То есть — гуляешь и смотришь, всё ли в порядке?

— Да.

— А что здесь может быть не так?

— Ничего… Ну просто, как бы, традиция. Помимо робота пустить понаблюдать ещё и человека. Чтоб он заметил что-то… нетипичное. То, что роботские алгоритмы пропустят. Если оно есть… А не заметит — и ладно. Потому что алгоритмы вообще хорошие.

— И тебе объяснили, что искать?

— Нет, конечно! Когда известно, что искать — это же можно внести в алгоритм!

Кейр понимающе кивнул. Он вообще неплохо был знаком с подобными принципами — но ему хотелось послушать Неллику, как она рассуждает и изъясняется. Если Неллика станет более понятной — ему, возникало такое чувство, станет легче.

Она вдруг просветлённо остановилась и подняла палец:

— А, я поняла! Твоя инспекция — такая же! Тебе не сказали, что искать. Что-нибудь нетипичное. Я поняла, да?

— Почти. Считай, что так.

Там и сям, в паре мест Кейр заметил монофлексовые тенты — по два полога треугольничком.

— В этот отрог дожди часто заливают, — объяснила их присутствие Неллика. — Ну и просто. Посидеть, отдохнуть… Они замыкаются, если нужно, смотри…

— Я знаю.

Но Неллика всё равно подошла, показала… Обычные тенты, в общем-то.

Кейр пригляделся к почве — присел, потрогал пальцами:

— Спанбонд.

— Ну да. Песок, спанбонды: сначала номер третий, потом сразу — первый… Здесь скала близко. Ты разбираешься, да?

— Нет, не разбираюсь. Всё наобум.

— Вот бананасов здесь нет, а каштанжи — смотри какие, им в самый раз.

— Угу…

…И в этот момент планшет уколол его сигналом.

Реакция вышла совершенно рефлекторной: правой рукой извлёк планшет, глянул в него — одновременно вытягивая из-за ворота капюшон левой…

— Что? Что??

— Дрон, летучка, нас увидят… Прячемся? Или только я?

— Как?

— Да вот как…

Сгрёб Неллику, повалил, накрыл собой — она не сопротивлялась, будто показывая, что у него, Кейра, есть на это право; если и напряглась — то на секунду, затем сразу оказавшись расслабленной, податливой, мягкой — может, благодаря тому, что Кейр внушающе шептал ей на ухо:

— Ладони под себя, ноги вместе… Тихо… А теперь объясню… Мой костюмчик армирован инфрафором. Это инфрафлуоресцент, смещает тепловой спектр… Непонятно? Просто поверь: нас не видно. Я знаю, что за камеры на ваших дронах. Они видят людей сквозь тенты, листву, бифлекс — но не через мою одежду! Мелкие пятна, типа нескрытых ладошек, не поймёт. Силуэта нет… Слышишь? Прислушайся… Не завис, проскочил… Сейчас отбой будет. Ты узнала секретную информацию об экипировке инспектора, мне придётся увезти тебя с Рианнона, во избежание. Если, конечно, ты девственница.

Ни разу ещё Кей не шептал на девичье ушко речей об инфрасцентах — финал же про взятие с Рианнона и девственность был просто триумфом воспалённой логики, подогретой их взаимным расположением… Этот дрон, не будь его — стоило бы придумать, материализовать, вызвать, сделать что угодно — Неллика слишком успешно его раздразнила… Планшет пискнул отбой, вот зараза — Кейр тактично откатился в сторону, хотя очень хотелось продолжать… Секс-туризм не приветствуется, нет. Хотя и процветает.

— Проверь. Сейчас.

— Что?

— Девственность.

Кейр улыбнулся — предположительно, глупо:

— А. Слушай, я пошутил. Люблю скучную лекцию ахинеей закончить… Мне не важна твоя девственность. Это я так просто… Хотя — есть реальная идея тебя взять.

«Чёрт… О чём это я… То есть, точно уже, я её беру, да?!»

Он встал на одну коленку, озадаченный, раздражённый то ли собой, то ли ещё чем-то:

— Чёрт, дроны… С какой стати, а?! Людвиг, зараза… Что это ты, Людвиг, за мной следишь? Сбоят алгоритмишки?

И тут понял, что алгоритмишки-то не сбоят. Истекли двое суток его запрета на дроны. Ровно двое… Очень грамотно, очень вовремя истекли — а Кейр деланно злится на Людвига, при том что сам только что благославлял этот дрон за удачное появление… Вот что: честнее надо быть! Хотя бы с самим собой…

Неллика, подогнувшая под себя коленки, чтоб сесть, с упором на левую руку — поглядывала, с мечтательным интересом, из-под правой, поправляющей волосы…

Кейр сел пред ней, скрестив ноги. Открыто заглянул в лицо.

— А теперь делаю признание. Очевидно, можно было и не валить тебя наземь. Дрон засёк бы, что ты одна. Потому что инспектор у нас — невидимка… Да вообще подумаешь — засёк бы… Но ты столь успешно позировала… Короче… Мой инстинкт на опасность сработал вот именно так. Закрыть телом нечто ценное. Раз я невидим — то и ты. Инстинкт близости, единения… Понимаешь? Нас тянет друг к другу — вот ровно оно и вышло.

Неллика улыбалась.

— У тебя правильный инстинкт! Я мобик дома оставила. Зачем-то. Одна без мобика — завис бы, сообщил… Просто чудесный у тебя инстинкт, — она переступала коленками, приближаясь… — Самый-самый лучший… — коснулась плечиком. Взяла за запястье, потащила под тент…