– Я очнулся от того, что у меня загорелась штанина. В комнату я зашел прямо с улицы, поэтому на спинке кресла висел мой старый дождевик. Я обернул им голову и побежал к двери. Сквозь дым ничего не было видно – пламя уже полностью охватило этажерки. А когда я добрался до двери, то не смог ее открыть. Знаете, мне показалось, что она заперта. Ключ, между прочим, торчал в скважине снаружи, чтобы можно было в любой момент быстро запереть бумаги и уйти.

– Боже мой! И что же вы сделали?

– Разбил окно, через него и выбрался. Потом вызвал из конюшни Уильяма и его внука, и мы потушили пожар. Большая часть бумаг сгорела. Жаль, конечно, но могло быть и хуже. Комната расположена в самой старой части дома, и стены позади шкафов каменные, только поэтому огонь не прорвался дальше.

– Очень удачное обстоятельство. Майор Пилигрим, вы сказали, что по всем признакам дверь была заперта снаружи. Полагаю, что позже вы это проверили?

– По правде говоря, к тому моменту, когда пожар потушили, она уже оказалась незапертой. Но что есть, то есть – я не мог открыть дверь, когда было нужно, и в итоге я так и не смог выяснить, кто все-таки ее отпер, потому что к этому моменту уже весь дом был поставлен на ноги. Любой мог ее отпереть, но никто, похоже, не помнит, отпирал замок или нет.

– То есть любой человек в доме мог запереть дверь, мог ее отпереть, а возможно, она и не была заперта?

Роджер Пилигрим уставился на свои ноги.

– Именно так. Но почему же она тогда не открывалась, это вы можете мне сказать?

Мисс Силвер переменила тему:

– Теперь, майор Пилигрим, будьте добры, назовите мне имена всех, кто присутствовал в доме во время обоих происшествий, – назовите имена и дайте каждому краткую характеристику.

Роджер поднял со стола половинку листа и беспрестанно складывал ее, разворачивал, снова складывал. Пальцы его были так напряжены, будто от их действий зависели его жизнь или смерть. Глаза его неотрывно смотрели на бумажку, но мисс Силвер была совсем не уверена, что они ее видят.

– Ну… Вы знаете… Я не знаю…– неохотно протянул Роджер.

Мисс Силвер кашлянула и постучала карандашом по столу:

– Вы не женаты?

– О нет.

– Обручены?

– Ну, по правде говоря… Нет, не обручен.

Мисс Силвер одарила его сияющей улыбкой:

– Понимаю. Я слишком забегаю вперед. Но у вас есть некая привязанность. Находилась ли эта леди в доме во время какого-либо из происшествий?

– О нет.

– Или где-то по соседству?

– О нет.

– Тогда вернемся к тем, кто был в доме. Назовите, пожалуйста, их имена.

– Ну, в доме были мои тетки – сестры отца, но они намного старше. Мой дед был женат дважды. Они – дети от первого брака. От первой жены у него было четверо детей, все – девочки. Эти две так и не вышли замуж. Прожили в «Приюте пилигрима» всю жизнь.

– Их зовут?..

– Тетя Колли – сокращенное от Коламбы. И тетя Нетта – полное имя Жанетта.

Мисс Силвер внесла в свою тетрадь еще одну запись: «Мисс Коламба Пилигрим – мисс Жанетта Пилигрим».

– А теперь немного расскажите о них.

– Ну что же… Тетя Колли – большая, тетя Нетта – маленькая. Тетя Колли помешана на садоводстве. Не знаю, как бы мы без нее обходились. Только благодаря ей и старому Пеллу у сада приличный вид. Тетя Нетта ничем, кроме вышивания, не занимается. Уже лет тридцать она вышивает новые покрывала на все кресла в доме. Жутко бесполезная трата времени, но она практически инвалид, поэтому, наверное, хорошо, что у нее все же есть какое-то занятие.

Мисс Силвер что-то записала в тетрадь. Потом вновь подняла глаза и сказала:

– Прошу вас, продолжайте.

– Ну, есть еще мой кузен, Джером Пилигрим. Он получил ужасные травмы в Дюнкерке. Для него приходится держать сиделку. Хорошо, что нам удалось ее удержать у себя. Она отлично ухаживает за Джеромом и за тетей Неттой тоже приглядывает.

– Ее имя?

– Дэй. Мисс Лона Дэй.

Мисс Силвер пометила: «Джером Пилигрим – Лона Дэй» и спросила:

– Сколько лет вашему кузену?

– Джерому? Да лет тридцать восемь – тридцать девять. Если хотите, можете записать: капитан Пилигрим. До войны он был адвокатом – довольно снисходительным, если вы понимаете, что я имею в виду. И писал пьесы – и недурные. Но после Дюнкерка он уже ничего не мог делать, слишком крепко ему досталось, бедняге.

– Он прикован к постели?

Роджер пристально взглянул на нее.

– Джером? О нет. Он передвигается по дому, когда у него нет приступа. С головой у него плоховато. Нам говорили, что Джером поправится, но что-то никак.

Мисс Силвер кашлянула.

– Майор Пилигрим, я обязана задать вам этот вопрос: ваш кузен – умалишенный?

Молодой человек ответил тем же пристальным взглядом.

– Джером? Господи, нет! Я совсем не это… нет, нет, конечно, он не умалишенный, бедняга!

Мисс Силвер решила принять ответ и не развивать эту тему. Даже если на этой стадии расследования ей и пришло в голову, что за объяснением происшествий, описанных майором Пилигримом, далеко ходить не нужно, внутренний голос, как всегда, предупредил ее, что за самые легкие разгадки сразу хвататься не следует. Поэтому она довольствовалась тем, что подчеркнула в тетради имя капитана Джерома Пилигрима. Потом задала следующий вопрос:

– Это все обитатели «Приюта»?

Роджеру не понравилось выражение "обитатели «Приюта» – будто речь идет о приюте для душевнобольных. После расспросов о психическом состоянии Джерома это вызвало У него настоящее раздражение. Поначалу возможность выговориться принесла Роджеру облегчение. Теперь он начал сожалеть, что пришел. Он ответил довольно угрюмо:

– Нет. Есть еще мисс Эллиот с маленькой девочкой.

Подняв глаза, он встретил ободряющий взгляд.

– Прошу вас, продолжайте, – сказала мисс Силвер.

– Она нанялась помогать по дому. Одну из деревенских девушек, которая раньше этим занималась, призвали в армию, а второй всего пятнадцать.

– А сколько лет мисс Эллиот?

– О, она совсем молодая. Ее зовут Джуди. По-моему, ей года двадцать два. Ее не призвали из-за девочки. Это дочь ее сестры, о которой больше некому позаботиться. Родители девочки погибли во время бомбежки.

Мисс Силвер склонила голову:

– Ужасная трагедия.

В тетради же она написала: «Мисс Джуди Эллиот» и остановилась в ожидании имени девочки.

– Пенни Фоссет. Ей около четырех. Они не имеют ничего общего с теми происшествиями, потому что только приехали.

– Понятно. Майор Пилигрим, кто бы унаследовал вашу собственность, если бы одно из происшествий окончилось трагически?

На лице его отразилось тревожное удивление. Угрюмые морщины на лбу стали глубже:

– Мой брат Джек. Но мы не знаем, жив ли он. Последний раз мы получили от него весточку, когда он оказался в сингапурском госпитале, как раз перед японской оккупацией. Конечно, мы надеемся, что с ним все хорошо, но утверждать не можем.

– То есть если бы какой-либо из несчастных случаев оказался роковым, продажа дома отодвинулась бы на неопределенный срок?

– Полагаю, да. Дом не смогли бы продать, не получив каких-либо определенных известий о Джеке.

– А если бы выяснилось, что Джек погиб, кто унаследовал бы дом после него?

– Джером.

Повисла пауза. Решив, что она продлилась уже достаточно, мисс Силвер произнесла:

– Что, по-вашему, я должна сделать? Чтобы помочь вам, я должна находиться на месте событий. Я могу приехать открыто, как частный детектив, а могу – и это было бы предпочтительнее – появиться под видом обычного гостя. Как вы полагаете, можно ли посвятить во все это одну из ваших тетушек? Если да, мой приезд можно было бы представить как визит старой подруги – например, бывшей одноклассницы.

Роджер ответил с сомнением в голосе:

– Я мог бы рассказать тете Колли. Только не тете Нетте – она страшно всполошится. Или Лоне – она могла бы сказать, что вы – ее тетя или что-нибудь в этом духе.

Мисс Силвер взглянула на список имен.