Несколько секунд мисс Силвер молча вязала. Потом спросила:

– Как ты думаешь, Фрэнк, что же с ним случилось?

– Ну, я вам говорил, он был перекати-поле. Думаю, он пошел к Лесли, а по дороге почему-то передумал. Помните, они же поссорились. И вдруг мысль: если сейчас они помирятся, то он увязнет навсегда. Может быть, он понял, что это его последний шанс, и он его почти упустил. Может, он решил, что продает себя за чечевичную похлебку <Имеется в виду библейский Исав, продавший за чечевичную похлебку свое первородство брату Иакову>. Решил, что ему нужно удирать – и так и сделал. Последний рывок к свободе, так сказать. Полагаю, он проделал все это безо всякого плана – ухитрился поймать на дороге машину. Вспомните, что ночь была лунная.

– И? – мягко произнесла мисс Силвер. – Что же случилось дальше?

– Что же, он стал бы далеко не первым человеком, который замел следы, под чужим именем поступив на военную службу. Я много раз с таким встречался и думаю, именно это и произошло. Генри не уехал на поезде, это точно. Пешком он мог добраться до двух станций – до Бершота или Ледлингтона. В Бершоте его бы узнали, а в любом другом месте его бы обязательно запомнили, слишком подозрительно он выглядел – без шляпы, без шарфа, без пальто.

– Но его никто не видел?

– Больше его никто никогда не видел и ничего не слышал о нем.

На некоторое время в комнате воцарилось молчание, но ни рассказчику, ни слушательнице оно не показалось долгим. Наконец, Фрэнк нарушил его:

– Я с вами, конечно, не семь лет знаком, но если я не положу что-нибудь в этот огонь, он погаснет.

Мисс Силвер с отсутствующим видом улыбнулась ему и ответила:

– Пожалуйста, положи.

Она следила, как Фрэнк проворно управлялся с упрямо тлеющими головешками и совком для угля. Старший инспектор Лэм однажды заметил в ее присутствии, что, хотя сержант Эбботт ни на что большее не годен, он зато всегда может отлично развести огонь. Таким образом инспектор пытался нейтрализовать то, что считал «ветром в голове» своего подчиненного.

Когда в камине заполыхали маленькие, но подающие большие надежды язычки пламени, мисс Силвер сказала:

– У меня еще остались кое-какие вопросы. И, если ты не возражаешь, я хотела бы сделать несколько пометок.

Отложив вязанье, она подошла к письменному столу и Раскрыла тетрадь в блестящей зеленой обложке, которая уже лежала наготове поверх блокнота с промокательной бумагой.

Фрэнк поднялся со своей скамеечки и занял позицию у Дальнего края стола, облокотясь на него.

– Итак, чем же я могу вам помочь?

– Ты можешь рассказать мне, кто находился в доме, когда исчез мистер Клейтон.

Загибая пальцы, Фрэнк перечислил ей имена:

– Мистер Пилигрим, мисс Коламба, мисс Жанетта, Роджер…

Мисс Силвер остановила его покашливанием:

– Раньше ты о нем не упоминал.

– Разве? Так он там был – приехал на неделю в отпуск. Джек находился где-то за границей, на Востоке, поэтому его дома не было… А где был я? – Он загнул четвертый палец на левой руке: – Роджер, – и перешел к пятому: – Джером, Лона Дэй, сам Генри и слуги.

Мисс Силвер записала имена и подняла на него глаза:

– Из кого состоял штат прислуги?

– В то время? Дайте вспомнить… Мистер и миссис Робине, две молоденькие деревенские девушки, Иви Раш и Мэгги Пелл – это все. Но Мэгги и Иви в доме не ночевали, поэтому они исключаются.

Мисс Силвер записала и это.

– А кто находился в доме, когда мистера Пилигрима постигла трагическая смерть?

– Те же, что и до этого, но без Роджера. Он примерно в то время попал в лагерь на Ближнем Востоке.

– А кто живет в доме сейчас?

Вздернув бровь, Фрэнк подумал: «Роджер должен был ей это сказать. Что у нее на уме?» А вслух ответил:

– Все та же компания плюс Роджер и минус те две девушки, их обеих призвали. Место Мэгги заняла ее младшая сестра. Их дед, старый Пелл, – садовник в «Приюте пилигрима». Работает там с незапамятных времен.

– А место второй девушки заняла мисс Джуди Эллиот?

Задавая вопрос, мисс Силвер подняла глаза и заметила, как почти неуловимо изменилось выражение его лица. Оно было настолько слабым, что осталось бы незамеченным, будь на ее месте кто-то другой. Но от мисс Силвер оно укрыться не могло, поэтому она не удивилась тому, что голос Фрэнка тоже зазвучал не совсем обычно:

– О да…– сказал он. И потом: – Мы с ней друзья, знаете ли. Но я не смог ничего поделать. Я и в самом деле как мог отговаривал ее туда ехать. У нее на руках ребенок – дочь ее сестры. Мне совсем не нравится, что они там, совершенно не нравится. Поэтому я так рад, что вы туда направляетесь, то есть и поэтому тоже.

Все бесполезно – он на каждом шагу выдает себя. Моди видит его насквозь, будто он стеклянный.

Но что бы ни разглядела мисс Силвер, никаких эмоций по этому поводу она не выразила и ответила все тем же дружелюбным тоном:

– Я думаю, им ничто не угрожает.

Опершись рукой о стол, Фрэнк подался вперед.

– Слушайте, к чему вам эти три листа записей? На что вы намекаете? Не хотите же вы сказать, что между исчезновением Генри и мухами в голове у Роджера существует какая-то связь?

Мисс Силвер издала свое обычное покашливание.

– Мой дорогой Фрэнк, за последние три года в «Приюте пилигрима» произошел целый ряд необычайных событий. Мистер Генри Клейтон исчезает накануне свадьбы. Мистер Пилигрим погибает в результате несчастного случая, который его грум и его сын вовсе не считают случайным. А теперь и сын мистера Пилигрима убежден, что на его жизнь были совершены два серьезных покушения. Я вовсе не утверждаю, что все эти события связаны меж собой. Но такая странная последовательность совпадений, очевидно, требует самого тщательного изучения. У меня остался к тебе еще только один вопрос. Имел ли мистер Генри Клейтон при себе какие-либо деньги в момент исчезновения? Фрэнк выпрямился.

– Да, я должен был вам об этом рассказать. И это одна из самых убедительных причин полагать, будто он совершил побег. Мистер Пилигрим в качестве свадебного подарка дал ему чек на пятьдесят фунтов. Генри спросил, нельзя ли ему получить их наличными – потому что ему понадобятся деньги для медового месяца. Все в семье знали, что старый Пилигрим хранит деньги в доме. Так вот, когда Генри попросил наличные, он забрал у него чек и порвал. Роджер рассказал мне об этом – он присутствовал при разговоре. Так Роджер говорит, что его отец поднялся наверх и вернулся с четырьмя банкнотами по десять Фунтов и двумя пятерками, а Генри достал бумажник и Убрал их туда.

– Присутствовал ли при этом кто-нибудь еще?

– Робине вошел с дровами для камина в тот момент, когда Генри прятал деньги. Он говорит, что увидел, как мистер Генри убирает бумажник во внутренний карман, но не знал, зачем он его доставал. И Робине сразу же перестал об этом думать.

– А что с этими банкнотами? Не удалось ли проследить их путь?

Рука Фрэнка поднялась и вновь упала.

– Мы не смогли выяснить их номера. Пилигримы владеют большим количеством земельной собственности, и старик сам собирал арендную плату. Он ездил верхом по округе, вел дружеские беседы, потом возвращался домой с деньгами и прятал их. Банкам он не доверял. Предпочитал, чтобы деньги всегда были под рукой. Роджер говорит, после его смерти они нашли в доме больше семи сотен фунтов. Основная их часть хранилась в жестянке у него под кроватью. Бог знает, сколько времени у него пролежали те банкноты, которые он дал Генри, и где он их достал.

Вскоре после этого собравшись уходить, Фрэнк сделал по прихожей пару шагов и вернулся. В конце концов, какая разница? Если уж Моди знает, то знает. Сказал "А", надо говорить и "Б". Насколько мог небрежно, Фрэнк добавил:

– Кстати, Джуди Эллиот вы можете доверять. У нее есть голова на плечах, и в трудную минуту на нее можно положиться. По правде говоря, я ей уже рассказал о вас. Она знает, что вы, возможно, приедете.