Солнце – одна из самых главных сил в долине. В ясный летний день только неразумный решится спорить с его мощью. Неудержимый поток лучей выжигает землю, забирает жизнь у неосторожного, неухоженного растения и заставляет живые существа искать укрытие. Далеко, за горами, есть потерянные для шашей, совсем опустошённые Солнцем пространства, где земля превратилась в песок, где удержалась лишь поглощённая выживанием, кажущаяся скудной жизнь. Немало шашей горячо оспорят употребление здесь слова «потерянные». Их можно понять. Умеющее чувствовать сердце, умеющие видеть глаза никогда не будут равнодушными к томительной красоте тех удивительных мест, но, боги свидетели, жить на такой земле не сможет ни один шаш.

Не стоит, однако, преувеличивать разрушительную силу Солнца, не за это его почитают в долине. Солнце также участник волшебства, которое возникает там, где оно встречается с водой и заботливыми руками. Благодаря этому волшебству, глинистая земля покрывается растительностью, пышной и щедрой, а вслед за растительностью приходит цветущая жизнь. Существует мнение, что, до того как людям этих краёв стали являться боги в человеческом обличии, здесь почитали Солнце. Отголоски тех чувств по сей день оживают в потомках, когда над долиной зависает огромный красный закатный диск.

Можно с уверенностью утверждать, что ничто не ценится в долине так, как вода. Она приносится сюда мутными полными реками, которые начинаются в ущельях отдалённых гор. Запасы снега и льда никогда не иссякают на белых пиках, растворяющихся порой вдали в густоте жаркого воздуха. Даже к концу самой сухой осени с них продолжают стекать холодные струи, которые добираются до глубин долины и приносят жизнь.

Струя прозрачной талой воды вырывается на свет из-под языка ледника или снежника, стремительно спадает по острым камням в быстрый ручей ущелья, набирает силу, пробираясь вдоль пастушьих троп, мимо альпийских лугов, ниже встречается с другими ручьями, прокатывается с шумом и брызгами по оглаженным валунам русла горной реки, оставляет позади ухоженные террасы молчаливых селений и выходит, утихая, из предгорий. Окрашенная в цвета глины, затерянная в полноводии реки, нагреваемая Солнцем, струя послушно следует поворотам русла, затем проходит между прямыми берегами большого канала, направляется по маленькому каналу в борозду поля, просачивается в почву и достигает благодарного семени.

В одном из таких мест, где встретились люди, вода и Солнце, образовался и расцвёл в незапамятные времена благословенный город Шаш. Из маленького поселения – в большое скопление людей. Он подвергался многочисленным разрушениям. От стихийных бедствий, от рук пришельцев и от рук своих. Разрушался и отстраивался опять. Люди не хотели покидать это место даже в самые трудные для города времена. За что им благодарность и понимание в сердцах потомков.

Природа, за редкими исключениями, благосклонна к этому городу. Времена года, каждое по-своему прекрасное, приходят и уходят в заведённом порядке. Расцветает и увядает растительность, идут дожди, падает снег, дуют ветра, и светит Солнце. В каждом дне обязательно найдётся уголок, в котором глаза и чувства истинного шаша отыщут что-нибудь наполняющее сердце беспричинной радостью и надеждой.

Нет города, равного ему, во всей долине. А может, и не только в долине. Во всяком случае так, почти единодушно, считается среди шашей. Только откуда им знать, ограждённым от остального мира горными массивами и обширными пустынями? Путешествия не по карману большинству из них. Истинный шаш никогда не покидает пределы долины. Да и что он может там найти? Что может быть там такое, достойное даже короткого расставания с родным городом? Нет, любовь к новизне совсем не свойственна осторожным жителям. Приносимые издалека волнения мысли и перемены ослабевают над пустынями, теряют силу, задевая за высокие, покрытые льдом и снегом скалистые гряды, и, достигнув черты города, сходят хвала богам почти на нет. Ничего хорошего ждать от них нельзя.

Неизгладимая печать остаётся на каждом, кто хоть немного прожил в городе. Родившийся шашем остаётся им до конца своих дней, куда бы ни занесла его судьба. Его можно легко узнать на улицах чужих городов. Лишь взгляните внимательно в его глаза, вслушайтесь в его неторопливую речь. А если от вашего внимания ускользают эти приметы, это значит, что вы не шаш.

Не много обещаний хранится внутри стен города. Не защитить ему своих горожан от бед, преследующих человеческое племя. Не может он обещать им ни счастья, ни покоя. Лишь только красоту и щедрость земли. И это уже чрезмерная награда.

– Двадцать пять монет тому, кто трахнет …

Окончание фразы затерялось в шуме. Тела задёргались на стульях, задрожал стол, зазвенели пивные бутылки и большие кружки. Весёлая компания, опьянённая молодостью и содержимым бутылок, расслаблялась после скучных занятий на открытом воздухе тёплым осенним днём. Из тех, которые для них всегда припасены родным городом. Город и сам с удовольствием расположился рядом. Среди пожелтевших листьев, яркости дня и пыльного воздуха. Ему тоже нравилось посидеть в их компании. А как же иначе?

Друзья были в хорошем настроении. Самая незамысловатая шутка вызывала взрыв веселья, и, уж конечно, никто не мог удержаться от улыбки, глядя на разгорячённого говорящего, который не спеша выплёвывал изо рта перемешанные с брызгами слюны обрывистые фразы. Его естественно выпученные глаза ещё больше расширились и забавно блестели на белом округлом лице.

– Эта сучка выпила всё вино и ушла домой.

Полный смысл многих фраз ускользал от внимания смеющихся из-за шума и необычной манеры изъяснения, свойственной их товарищу, однако хорошо известные обстоятельства не требовали чрезмерных разъяснений. Знакомая всем шаша-обидчица возбуждала ощущение доступности у многих. Своей ли не покидающей лицо игривой улыбкой и неутомимым кокетством, усиленным всегда плотно обтянутой хорошей фигурой? Или ярко прочерченными помадой большими губами и стойким ароматом духов? Те из присутствующих, кто имел привычку задумываться над такими вопросами, затруднялись с объяснением, но в сердце почти каждого или зрело, или уже угасло желание испытать свои шансы. Сообщения об удачных попытках не просачивались.

– Я специально пригласил её посмотреть «Неосторожную соседку», договорился с братом. До вечера квартира была пустая.

Друзья с удовольствием слушали рассказ об очередной неудачной попытке, по невысказанному мнению многих, одного из наименее вероятных победителей. Вит, пучеглазый шаш, или не догадывался об этой стороне своей репутации, или, скорей всего, просто не обращал на неё внимания. Не так уж легко было прочитать с достоверностью выражения этого круглого лица. Внимательному взгляду нужно только один раз отметить многозначительную полуулыбку уголка его рта, чтобы никогда уже не поддаться обманчивости его внешности.

Большинство веселящихся, разумеется, питало тёплые чувства к рассказчику. По-другому не могло быть. Одним из самых ценных его качеств было неназойливое умение выражать искреннее восхищение другими. Он щедро позволял окружающим чувствовать себя достойными всяческой похвалы в его присутствии. Прекрасное качество для тех, кто испытал его действие. Вит это делал чрезвычайно легко, не теряя при этом ничуть своего достоинства. Обратите внимание на этот уголок рта и уберите со своих лиц снисходительные улыбки.

На беду Вита, наблюдательность никогда не числилась среди многих достоинств молоденьких шаш. Нет. Его едва замаскированные, порой совсем откровенные увлечения и незамысловатая внешность редко льстили утончённым феям. А Вит не бросался на всяких. То есть почти не бросался. Феи частенько задирали свои нежные носики в присутствии столь неподдельного восхищения. Понятно, что коэффициент полезного действия Вита при этом серьёзно страдал. Оставаясь всегда самим собой, он не подозревал о том, как могут улучшить его шансы показные равнодушие и невнимание. А что говорить о силе непоказных.