Кажется, что немногочисленные и посвященные во все тайны этого ремесла касты профессионалов стали возникать почти сразу по мере освоения этого загадочного процесса. Практически нигде и никогда этнологи не замечали, чтобы ремесло горняка и металлурга было уделом всех и каждого. Ведали им всегда особые группы, передавая секреты от отца к сыну в течение столетий. Загадочная пелена ореолом жутковатой славы почти всегда окутывала такие кланы.

«Рудокопы, сокрытый люд, иссекают ямы в безвестных местах, зыблются вдали от людей.» (Книга Иова. 28; IV век до новой эры).

Трансформация мировоззрения влекла за собой заметные перемены в социальных структурах древних культур.

Кузнец в восьмом поколении из района Монгольского Алтая

На Каргалинских холмах действительно гнездился «сокрытый люд» рудокопов, иссекавших ямы в безвестных для прочих людей местах. Все говорило об этом: и их явно неудобные для обитания места – на высоких сыртах, без воды, близ шахт; и архитектура жилищ, столь отличная от стандартной для соплеменников; и едва ли не все оформление. Ну и, конечно, характер основных занятий их обитателей.

Этнографам не очень-то везло с изучением горняков и металлургов (особенно горняков). Этот «сокрытый люд» с величайшей неохотой раскрывал свои тайны. Любопытно, что еще лет пятнадцать назад, во время наших экспедиций по малодоступному Монгольскому Алтаю, нам довелось повстречать местного кузнеца. Он был мастером в восьмом поколении. Гордился своим происхождением необычайно, хотя и рассказывал о себе весьма скупо. Наша же просьба показать свои кузнечные инструменты встретила категорическое «нет». В этих орудиях заключалась его глубокая тайна.

Кажется, что лучше всего удалось изучить подобных мастеров в различных регионах Африки. И свидетельства эти представляли для нас ценность особенную, поскольку едва ли не до наших дней на Африканском континенте сохранились самые яркие свидетельства примитивной технологии в горно-металлургическом промысле наряду со столь же архаичными социальными структурами и представлениями о сути технологических процессов.

Первой и всеобщей чертой всегда и всюду (не только в Африке), отличавшей кузнеца-металлурга от прочих, являлась его пугаюшая связь с могучими и таинственными духами земли и огня, сообщавшими ему силу колдуна, шамана и прорицателя. Однако его социальный статус в различных обществах сильно отличался, иногда – почти полярно. Например, для нас гораздо более понятной и логичной являлась ситуация, когда царь обладал одновременно и титулом сакрального кузнеца. Так было во многих общинах на западе Африканского материка. В культурах же Восточной Африки, наоборот, кузнецы и металлурги по преимуществу относились к разряду презираемых и даже неприкасаемых. При этом они могли образовывать либо особый клан, либо быть включенными в обычные родовые организации.

Выплавка металла семьей металлургов одной из народностей Центральной Африки

Вот что пишет американский исследователь Уолтер Клайн о знаменитых скотоводах и воинах восточноафриканского народа масаев:

«Хотя масайские кузнецы и не образуют особое племя или род, и распространены среди всех масайских территориальных групп.., они обитают в обособленных жилищах краалей; это и обособленные воины; они эндогамны; обычный соплеменник избегает даже неформальных сексуальных отношений с их женщинами. Ремесло передается от отца к сыну, и первые практические шаги сына в ремесле возможны лишь после его женитьбы. Презираемые кузнецы, не имеющие прав в сообществах масаев.., без какого-либо отмщения могут, к примеру, быть убитыми их социально превосходящими соплеменниками. Кузнец не имеет права покинуть свою касту и отказаться от профессии. Статус даже весьма искусного мастера, чье умение возбуждает зависть соседних масайских групп.., все равно не вырастет и среди тех воинов, для кого он кует оружие. Нормальный масай никогда не примет гостеприимства от кузнеца и никогда не предложит ему своего».

Не правда ли, странная ситуация? Что же питает отвращение масаев к своим кузнецам?

«На первом месте здесь всегда стоит то, что кузнец и его умение выделывать оружие прокляты Богом, а Бог ненавидит кровопролитие. Это проклятие сделало их исключительно нечистыми и свсрхопасными для соседей. Близость крааля кузнеца может принести нормальному краалю смерть, болезни, различные несчастья.

Половая связь с женщиной из кузнечной касты может послужить причиной появления дефективных детей либо же собственной смерти при ближайшем набеге… Масаи… берут новые железные изделия у ручья, на определенном отдалении от кузнеца, и моют не только изделия, но и руки, которые могли коснуться тех мест, что «загажены» кузнецом.., используя порой также жир вместо воды». Даже объяснения эти, как мы видим, тоже звучат весьма странно…

Африканский кузнец-литецщик за работой

А вот другая народность – Ва-Чагга, обитавшая к северу от Килиманджаро, – и уже совсем иное отношение к мастерам. Металлурги здесь образуют уже родственные группы. Они совсем не презираемы, но внушают страх и почтение. Объясняют это тремя причинами. Во-первых, они производят смертоносное оружие; во-вторых, они познали секрет «связывания», или сварки железа; и наконец, потому что их молоты и кузнечные мехи являются сверхчеловеческим творением. Кроме того, их изречения могут не уступать прорицаниям шаманов. Человек, заказывающий у кузнеца какое-либо изделие, может, кроме того, всегда попытаться расспросить его и о собственном будущем. Но при всем этом существуют препятствия в матримониальных делах; посторонний человек не любит выдавать свою дочь замуж за кузнеца, поскольку вероятный развод с ним таит в себе великую опасность. С другой стороны, табу на брак дочери кузнеца с посторонним зиждется на особой опасности, заключенной в крови кузнеца. Страх этой крови столь силен, что не сыскать человека, который пролил бы умышленно кровь кузнеца.

В немалой степени все это служит сохранению эндогамности кузнечных кланов.

А что же наши каргалинские горняки и металлурги? Каким социальным статусом были «награждены» они: высоким или низким? И возможно ли распознать это на наших материалах?

Без сомнения, эго был обособленный, возможно, даже эндогамный клан профессионалов. Характер их обитания и род занятий говорят об этом недвусмысленно. Вряд ли можно сомневаться также, что их, как и всех прочих мастеров этой пугающей профессии, весьма опасались соплеменники. Ведь они общались с совершенно непонятными для непосвященных и таинственными духами горы и пламени. Но обособленность еще не влекла за собой презрение, а размещение поселков на вершинах холмов совершенно не означало принадлежности к социальной верхушке. Однако что было в реальности, мы не знаем. Погребальные материалы также не проясняют ситуацию: их могилы стандартны, а набор погребального инвентаря не отличается на общем фоне этой обширной восточно-европейской культуры ни бедностью, ни богатством. Трудно сказать также, был ли женат тот двенадцати- или тринадцатилетний мальчик-литейщик, могилу которого мы раскопали на Каргалах. Ясно только, что он был инициирован в группу мастеров скорее всего уже с момента его полового созревания.

Может быть, наиболее справедливым окажется предположение, что статус каргалинских мастеров не отличался крайностью. Не исключено, что здесь к металлургам,. как и у африканского народа Ва-Чагга, относились с почтением и страхом.