Женщина. Ты потеряешь свою девушку из-за нашего гостя. Я вижу, скоро это случится.

Мужчина. Тяжкое подозрение. Мне нужны доказательства.

Женщина. Пускай она спросит у Клеменса, не останется ли он у нас еще на день-другой.

Мужчина (Своей подруге). Дорогая, подойди-ка сюда! Пожалуйста, попроси Клеменса остаться у нас на выходные. Меня он не слушает.

Его подруга (равнодушным тоном Другому мужчине). Почему бы тебе не остаться у нас на выходные?

Другой мужчина. Что ж, почему бы и нет? Если вы не против. Это было бы чудесно. (Женщине.) Ты знаешь, пожалуй, я не стану на выходные возвращаться в Линдау.

Женщина. Почему? Там тебя ждет друг. Поможет тебе открыть новую галерею. Великий шанс в Линдау! Что может быть лучше открытия нового дела?

Другой мужчина. Я знаю. Но остаюсь.

Женщина. Глупее ты ничего сделать не можешь. Это глупо и опасно.

Другой мужчина. Я уже потому не поеду, что не хочу прозевать, как ты задохнешься от собственной подлости.

Его подруга (Мужчине равнодушным тоном). Он остается.

Мужчина (Женщине). А что, если ты окажешься права? (Своей подруге.) Ты рада?

Его подруга. Да. Рада.

Мужчина. Твое равнодушие — актерство, и плохое.

Его подруга. Почему ты меня оскорбляешь? Можешь себе это позволить? (Подходит к Другому мужчине.)

Женщина (Мужчине). Подобными грубостями ты загоняешь ее к нему в объятия.

Мужчина. Ты хотела мне навредить.

Женщина. Кто требовал доказательств?

Мужчина. Ты же черт-те что несла, дура!

Женщина. Кажется, я уже говорила: все сбылось, еще до того как я открыла рот.

^{На следующее утро. Мужчина убирает со стола. Его подруга, полураздетая, с мобильным телефоном за пояском трусиков, сидит поодаль от стола и читает книгу. Другой мужчина подходит к ним.}

Мужчина. Ах, это вы. Рад, рад. Подсаживайтесь. Мы пока не вполне способны общаться. Выпьете что-нибудь? Бокал вина?

Другой мужчина. Позже.

Мужчина. Слишком много снотворного. Я уж думал, сегодня ночью мне конец. В последнее время глотаю слишком много таблеток. Каких? Да любых. Чтобы вечером уснуть. Чтобы днем сохранять бодрость. Я уж думал, мне конец. Испытал опасное апноэ. Удушье. Вы знаете: когда при храпе прерывается дыхание. Если продолжится дольше трех минут — синяя асфиксия. Мертвый штиль. Вы уже на том свете. А все-таки хорошо с малюткой. Жизнь снова обрела форму. С малюткой стоит жить. (Неожиданно резко Своей подруге.) Брось читать! Это косное, неподвижное, упрямое занятие. Сидишь, скорчившись в три погибели, читаешь толстенные кирпичи и оттого делаешься еще более жалкой, чем ты есть. Прекрати читать! Возьми телефон и поговори с кем-нибудь. Набери номер и поговори. Поговори с кем-нибудь тут, рядом с нами.

Его подруга (кладет книгу на пол и набирает номер на мобильном телефоне). Это я, Леони. Не спрашивай. Я тебе кое-что расскажу. Недавно на твоей улице я видела художника, который выставил себя на всеобщее обозрение, привязал себя вниз головой к кресту. Рана в боку, терновый венец. Я подошла к нему, обняла, взяла его голову в руки и начала его целовать и утешать. Я так тебя уважаю, так люблю твою работу, шептала я, умоляя его отказаться от насмешки над Христом. Мне больно, сказала я, больно, что большой художник опускается до таких дешевых ретрономеров. Это все что угодно, только не дешевый ретрономер, заорал художник, вися вниз головой, и обложил меня вульгарной бранью. По причине зычного голоса он с бранью перестарался и норовил покрасоваться перед аплодирующими единомышленниками. Это не какая-нибудь паршивая чепуха, грязная вы баба, а скорее это высокое, высочайшее творение художника, свинья вы трахнутая, вечная борьба против существа, что всех нас задавило, изначально сделало ответственными за бессчетные преступления против человечности, против искусства, против жизни мужчины и женщины, против жизни вообще, обсосанная вы потаскуха. Я вас проклинаю! Плюю на вас! Дерьмо! Да, говорю я, давайте гадьте. Этак-то, в висячем положении, вы нагадите сами себе на голову. Вот к чему все сводится: вы сами нагадите себе на голову. (Мужчине.) Достаточно? (В мобильник.) Спасибо, что ты меня выслушала.

Мужчина. «Художники!» — так говорят чиновники, причем зачастую пренебрежительно. Слава Богу, есть масса. Слава Богу, есть надежный основной состав неприкасаемых. Лишь потому, что он есть, могу быть и я. Слишком нас много, очень чувствительных. Их число все прибывает, и они все чувствительней. Я, к примеру, слишком чувствителен, чтобы выносить иные произведения Моцарта. От этого искусства меня охватывает боязнь высоты. У меня голова кружится, когда я слушаю 537-й номер по Кёхелю. Я готов выброситься из окна. Мне всякий раз нужен рядом человек погрубее, чтобы в безопасности слушать 537-й номер. Она не просто талант. Можете сами убедиться. Я и слова не скажу о ее рисунках. Оставлю вас на минутку наедине с этими произведениями. Вы сами их оцените. Я в этом случае уверен на все сто. Вы знаете, я редко ошибаюсь. Недаром всю жизнь занимался изобразительным искусством. Без передышки. Великие люди? Энди Уорхол был великим? Твомбли[2], должно быть, велик. Его ниточки, его парящие частички, это мы — ниточки, не больше.

^{Мужчина уходит в дом. Другой мужчина рассматривает лежащие вокруг рисунки. Его подруга возвращается из дома. Она набросила на плечи халат.}

Его подруга. Рафинад… серебряная сахарница… Это вы стащили сахар?

Другой мужчина. Не шуми так. Ты нервируешь меня. Прислонись спиной к стене, на минутку, тихо-тихо. Ну давай. Давай же. Руки скрести сзади на ягодицах. Так. Прислонись. Оставайся так. Кто ты? (На миг хватает ее под халатом за грудь.)

Его подруга. Что ты… (В смысле: что ты хочешь этим сказать?)

Другой мужчина. Ничего. Ничего это не значит. Что здесь происходит?

Его подруга. А что здесь должно происходить? Безвестный мужчина шестидесяти двух лет берет в подруги юную художницу и поощряет ее талант. Это никому не в новинку. Я вовсю старалась погрузить его в мир иллюзий, чтоб он раздулся как индюк. Быть может, когда-нибудь я его обезглавлю. Отделю красный шар от торса.

Другой мужчина. Сама-то ты не обольщаешься?

Его подруга. Я ему помогаю. Я в его распоряжении. Он использует мой организаторский талант. На что его жена больше не способна.

Другой мужчина. Счастливый человек.

Его подруга. Рано или поздно он почувствует правду.

Другой мужчина. А именно — когда ты его покинешь?

Его подруга. Он должен был соображать. Все эти истории кончаются одинаково. Думать надо было, прежде чем идти на это. За мной никакой вины нет.

Другой мужчина. Послушай-ка меня. У меня к тебе предложение. Рисунки у тебя необычные. Ты еще в самом начале пути. И не должна сейчас заниматься ненужными вещами. Работай старательней. Развивай фантазию. Я снова открываю свою галерею. Ты можешь мне помочь. Я знаю многих людей, которых могли бы заинтересовать твои работы.

Его подруга. Я немедля пошла бы за вами. И охотно бы вам помогла. У меня на самом деле организаторский талант. Я бы попробовала рисовать старательнее. Точно. Но не могу. Я жду от него ребенка.

Другой мужчина. Ах… вот как.

Его подруга. Не хочу быть неблагодарной, но…

Другой мужчина. Кого ты в конечном счете обязана слушаться? Его? Или свой талант? Тут не может быть сомнений. Идем, пока не поздно!