Мужчина. Там внизу жуткая тишина. Будто мы не сновали неделями туда и сюда. Пустота. Тишина. Заброшенность. Как вымерло. Будто мы там не пировали все время, не болтали, не веселились.
Женщина. Неужели никакого движения? Дай мне бинокль.
Мужчина подает ей бинокль. Идет к саквояжу.
Как жутко внизу. Башня стоит мрачная, замурованная, безжизненная.
Мужчина. Отнюдь не украшает участок.
Женщина. Там давно нечем дышать. Они наверняка задохнулись в муках.
Мужчина. Как только договор купли-продажи будет подписан, мы эту каланчу снесем. Она портит вид. Или тебе не мешает?
Женщина. Возможно, в последнюю секунду они пытались выбраться. И не смогли. Следов взлома не видно. Причем ведь между ними никогда ничего не было.
Мужчина. Лучше людям не слишком знать друг друга, если они вместе проводят свой последний час.
Женщина. Ты можешь себе представить, что это за муки, когда больше нечем дышать? Когда один отнимает у другого последний глоток воздуха?
Мужчина (открывая саквояж). Дорогая, будь любезна, отдай мне пистолет Леони.
Женщина (после паузы). Ты помнишь? Прошло некоторое время, с тех пор как ты снова застал меня врасплох, зашел ко мне, когда я убиралась на кухне, ни с того ни сего обнял меня, не вполне так, как раньше, но похоже, помнишь? Я давно уже была всего-навсего твоей экономкой, твоей домработницей, дамой для выходов в свет, которая не брезговала менять постельное белье для твоих подружек. Почему ты так долго меня мучил? Потому что я к тебе вернулась? Но ты меня любил. До дня моего возвращения.
Мужчина. Конечно. Я знаю, на что ты намекаешь. У меня тоже такое чувство, что эти интрижки с молоденькими женщинами мне уже не к лицу. В сущности, только выставляешь себя на посмешище. В конечном счете эти юные создания даже понятия не имеют, с кем имеют дело. Они не способны оценить весь жизненный вес, жизненный масштаб мужчины моего возраста. Отдай мне, пожалуйста, оружие, Ингрид.
Женщина. Я, собственно, хотела поговорить о том, что значил для меня этот случай, этот единственный случай за минувшие двадцать лет…
Мужчина. Ладно. Тогда позже. Не забудь об этом. Ты же не станешь прятать его под подушку!
Женщина. Почему нет? По крайней мере, попытаюсь. Речь ведь идет о чудо-оружии! Я думаю даже, без него нам не выдержать того, что внизу.
Мужчина. О чем ты?.. Минутку! Я должен кое-что сказать на сей счет. Я хочу предупредить заранее: если возникнут какие-либо вопросы, у нас или еще у кого-то, имейте в виду — во всем, что недавно случилось там, внизу, в этом прискорбном инциденте моей вины нет. Меня скорее принудили к известному пособничеству, а принуждение — вне всякого сомнения, есть акт, караемый законом. По этому поводу мне бы не хотелось впредь дискутировать. (Говоря это, он идет вперед и вдруг замечает, что Женщина отстала.) Что случилось?
Женщина. Мы пытались спасти Вавилон. Но спасти Вавилон было уже невозможно.
Мужчина. Совершенно верно. Об этом я и говорю. (Собирается идти дальше, берет свой саквояж, потом снова оборачивается, как будто желая переспросить, так как неверно понял…)
Женщина. Исчезни. И больше не показывайся.
Другой мужчина и Его подруга появляются за спиной у Женщины, исцарапанные и согбенные.
Он бы хладнокровно это сделал. На самом деле уехал бы, не попытавшись вас спасти. Я не могла допустить, чтобы вы задохнулись. А он просто взял бы и уехал! Уходи. Никто из нас с тобой не пойдет.
Мужчина со своим саквояжем уходит прочь.
Женщина. Вы хотели стать символом — символом, который найдешь даже на том свете. Но потом вас объял страх смерти, вы закричали, стали царапать камни, и символ вас покинул.
Другой мужчина и Его подруга подходят к краю смотровой площадки и смотрят вниз на шале.
Другой мужчина. Сюда мы никогда больше не вернемся.
Затемнение
