Весною 1918 года было установлено (свидетель Фаворский), что в общественном клубе происходят какие-то собрания бывших офицеров и буржуазии. При произведенном внезапном обыске в клубе были найдены 3 револьвера на крыше, 2 – на лестнице и 4 – в самом помещении клуба. На начальника милиции Бильдина при обыске было произведено покушение. У представителя же крупной буржуазии Жадина в его квартире при обыске было найдено современное оружие, спрятанное под старинным. Приблизительно же за месяц (свидетель Бочкарев) до выступления белогвардейцев некоторые стали замечать, что общество футболистов тоже ведет себя подозрительно, и так под видом увлечения спортом создаются сплоченные ячейки из бывшего офицерства и буржуазной молодежи. Наконец в июне месяце (свидетель Горбарский) стали до местных советских органов доходить определенные сведения о том, что в Муроме существует белогвардейская организация и готовится ее выступление. Означенной организацией, как удалось установить, устраивались собрания тайные в разных местах; между прочим, такое собрание было в Карачевском овраге (графини Уваровой) 5 июня. На собрании этом присутствовали из местных буржуа, между прочим, Жадин, из бывших офицеров Мяздриков и инструктора Красной Армии из бывших же офицеров. Тут в речах призывали к свержению Советской власти, восстановлению власти Учредительного собрания и расправе с красноармейцами, коммунистами и советскими работниками. Выступление в Муроме белых предполагалось 6–7 июня, но благодаря своевременно принятым мерам тогда состояться не могло.
Такое выступление, закончившееся захватом на некоторое время власти белогвардейцами, произошло, как сказано уже выше, в ночь с 8 на 9 июля 1919 года.
Незадолго до этого выступления (свидетель Тагунов) были получены сведения, что поведение одного из жителей, уже раньше бывшего на подозрении, а именно бывшего полковника Николая Сахарова, очень странно и что он находится в связи с руководителями чехо-славянского[125] движения. У семьи его, жившей в Спасском монастыре, военным комиссаром. Пашковым был произведен обыск, причем была найдена спрятанная под иконами подозрительно большая сумма денег, а именно 130 000 рублей.
Николая Сахарова задержать не удалось, так как он уехал, по заявлению домашних, в город Нижний. Спустя несколько дней после этого и произошло белогвардейское выступление, во главе которого и стал Николай Сахаров совместно с контрреволюционно настроенным бывшим офицерством. Еще 3-го вечером во время гулянья на Окском бульваре бросалось в глаза какое-то приподнятое, нервное настроение гулявшей там буржуазной публики, среди которой много было выпивших, преимущественно из среды бывшего офицерства (свидетель Кириллов), Лашков и Прохин. В толпе гулявших много говорили о Советской власти, критикуя ее. Вообще в этот день бульвар служил сборным пунктом для белогвардейских сил, причем отсюда и началось выступление белогвардейцев (свидетель Лашков) 8 июля.
Поздно вечером, в 10–11 (свидетель Кириллов), совершенно неожиданно в разных концах города, главным образом по Московской и Касимовской улицам (свидетель Ярлыкин), началась стрельба из ружей. Как выяснилось, белогвардейцы напали врасплох на караульную роту, в помещение которой [их] предательски ввели советские служащие, инструктора роты, бывшие офицеры, ранили 3 красноармейцев, одного смертельно, захватив оружие. Одновременно был захвачен военный комиссариат и Высший военный совет и местный Совдеп, и к ночи город Муром оказался захваченным белогвардейцами, которые тотчас же принялись за аресты советских работников и членов партии коммунистов, а также организовавших вербовку из среды населения в члены белой гвардии. 9 июля по городу были за подписью «Союз защиты родины и свободы» расклеены воззвания с призывами к свержению Советской власти, а также приказ Николая Сахарова, начальника Восточного отряда (Муромской) Северной Добровольческой армии, о явке для регистрации офицеров в штаб белой гвардии. Штабом этим, состоявшим из Сахарова, бывшего офицера Григорьева, купца Жадина Алексея и др., посылались вооруженные отряды; первый – на станцию Селиваново под начальством бывшего офицера Гольберга, второй – на станцию Климово во главе с бывшим офицером Пестряковым (оба отряда – для порчи железнодорожного полотна), третий отряд – на станцию Навашино для боя с выступавшими на защиту Советской власти рабочими. Буржуазия (свидетель Бочкарев), когда власть была захвачена белогвардейцами, у здания тюрьмы, почуяв свою силу, грозила приводимым в тюрьму сторонникам Советской власти жестокой расправой, и радовались в городе, пожимая друг другу руки, поздравляя друг друга с освобождением от большевистской власти. Однако, кроме буржуазии, духовенства и интеллигенции, никто не пошел на сторону белогвардейцев, несмотря на то что (свидетель Кириллов Борис) последние делали даже попытку подкупить как бы рабочих, для чего из города отправлены были грузовые автомобили с мукою и хлебом для рабочих Московско-Казанской железной дороги с целью побудить последних выступить на сторону белой гвардии. Широкие массы населения отнеслись к выступлению белогвардейцев резко отрицательно (свидетель Тагунов). Местным коммунистическим силам, рабочим железнодорожных мастерских и заводов (Навашино, Выксы, Коврова) и других окрестных сел и деревень (свидетель Лашков) удалось организовать защиту, и к утру 10 июля выступление белой гвардии было ликвидировано собственными местными силами; белогвардейцы бежали из города, успев захватить, однако, с собой около 700 000 тысяч рублей денег из местного Совдепа, уездного военного комиссариата и некоторых других учреждений (свидетели Лашков и Травин), и власть Советов в городе Муроме была снова восстановлена. Отряд из красноармейцев и рабочих под начальством Ярлыкина 10-го к вечеру нагнал белых у станции Домики, разбил их и прогнал дальше. Остатки белогвардейской банды были снова настигнуты красным отрядом у Ново-Дмитриевского, в ночь на 11 июля были разбиты наголову и бежали мимо Выксы к Ардатову, где следы их затерялись. Надо полагать, что беглецы рассеялись в разные стороны, причем, по последним сведениям, большая часть их села на пароход и отплыла по направлению к Нижнему Новгороду.
На основании данных, добытых Муромской чрезвычайной комиссией и комиссией Владимирского губернского трибунала, мятежников по характеру их преступной деятельности и по степени участия, злой воли и ответственности надлежит разделить на четыре группы.
В первую группу необходимо выделить главных виновников преступления: инициаторов, зачинщиков, организаторов и распорядителей мятежа – бывших офицеров Николая Сахарова, Н. Григорьева, издавших приказы и стоявших во главе белогвардейского штаба, Симонова Владимира, вербовавшего белогвардейцев, Николая Петрова и Николая Гвоздева, вооружавших их, Алексея Жадина, казначея штаба, учителя Василия Рожкова, склонявшего учеников к вступлению в белую гвардию, Николая Карпинского-Гноринского, бывшего начальника пулеметной команды, Гальберга и бывшего офицера Пестрякова, командовавших посылаемыми белогвардейским штабом отрядами для порчи железнодорожного полотна и в бой с рабочими, выступившими на защиту Советской власти; сюда же входят начальствующие лица белогвардейцев Николай Коняхин, Борис Дубницкий, Георгий Кравченко, бывший офицер Мителев, Алексей Мяздриков,
Петр Дергунов, Алексей Деев, Павел Страхов, Борис Способин, Алексей Макаров, Виктор Крыловский, Григорий Поликарпов, Николай Лебедев, Константин Пестряков, Всеволод Робустов, Константин Лебедев, Карпов Григорий. В эту же группу следует отнести приступивших первыми к мятежу советских военнослужащих и инструкторов караульной роты бывших офицеров, предательски ворвавшихся во главе банды белых ночью в помещение караульной роты, открывших огонь, которым было ранено четыре красноармейца (один из них смертельно) и захвативших оружие, использованное затем при занятии других учреждений города. Это, по показанию свидетелей Дашкова и Занозина, – бывшие офицеры Василий Генисаретский, Николай Завулонов (он же был начальником конвоя при арестовываемых), Зимоглядов, Блескунов и Борис Русаков. Участие всех лиц в мятеже с полным сознанием его последствий вполне и с точностью установлено как данными дела, так и тем обстоятельством, что большинство из них, сознавая тяжелую ответственность перед народом, скрылись и остались не разысканными; это – Николай Сахаров, Николай Григорьев, Алексей Жадин, Василий Рожков, Петр Добролюбов, Зимоглядов, Николай Петров, Николай Гвоздев, Алексей Мяздриков, Борис Русаков, Константин Лебедев, Николай Гайкович, Вениамин Моисеев, Сергей Орлов, бывший капитан Зотов, Николай Фадеев. Четырнадцать человек расстреляно по постановлению ВЧК и то в схватке с рабочими; это – Павел Страхов, Борис Способин, Владимир Симонов, Георгий Кравченко, Всеволод Робустов, Гирш Перкус, Николай Лебедев, Анатолий Леман, Николай Завулонов, Антон Жадин, Борис Дубницкий, Василий Генисаретский, Александр Архипов и Алексей Захаров; находящийся на свободе Гальберг проживает, по сведениям, в Москве.
