— Миледи, прибыла леди Харрингтон.

— Спасибо, Сэнди. -Эмили Александер подняла взгляд на свою сиделку. Её кресло жизнеобеспечения стояло в любимом уголке крытого портика. Она нажала указательным пальцем правой руки на клавишу сохранения и закрыла сценарий голодрамы, к которому делала комментарии. — Пожалуйста, просите её войти. — добавила Эмили.

— Разумеется, миледи.

Тёрстон неглубоко поклонилась и вышла. Несколькими секундами спустя она вернулась в сопровождении доктора Алисон Харрингтон.

Уже в который раз Эмили поразилась, как такая крошечная женщина смогла стать матерью Хонор, учитывая рост и телосложение той. В Алисон Харрингтон, по её мнению, явно было что-то кошачье. Что-то в самообладании, постоянном равновесии и сдержанном чуть насмешливом отношении к окружающему миру. Не отстранённость — нет — но довольство тем, кто она есть, в степени достаточной, чтобы позволить всему остальному миру быть чем угодно ему. Она не очень-то была внешне похожа на Хонор, хотя совершить ошибку и не признать в ней мать Хонор было решительно невозможно. «Дело в глазах», — подумала Эмили. Единственная черта абсолютно одинаковая у матери и дочери.

— Добрый день, леди Харрингтон, — произнесла Эмили, когда Тёрстон с улыбкой удалилась, оставив их наедине. Алисон закатила свои миндалевидные глаза точно так же, как могла бы их закатить Хонор.

— Помилуйте, леди Александер, — сказала она. Эмили изогнула бровь, а Алисон фыркнула. — Я родилась на Беовульфе, миледи, — пояснила она, — а замуж вышла за йомена. Пока моя дочь не попала в дурную компанию, я и представить себе не могла, что когда-нибудь могу оказаться хотя бы косвенно связанной с мантикорской аристократией, тем более её грейсонским аналогом. Если вы настаиваете на использовании титулов, то я бы предпочла «доктор», поскольку его, по крайней мере, я заслужила самостоятельно. В данной ситуации, однако, если вы не против, я бы предпочла просто «Алисон».

— Вижу, у кого набралась Хонор, — сказала Эмили, слегка улыбнувшись. — Но если вы предпочитаете игнорировать аристократические титулы, меня это вполне устроит. В конце концов, — её улыбка стала шире, — как мать герцогини и землевладельца вы изрядно превосходите меня рангом.

— Чушь! — припечатала Алисон, а Эмили усмехнулась.

— Хорошо, Алисон. Вы победили. Но, в таком случае, я — Эмили, а не «миледи».

— Замечательно. — Алисон покачала головой, выражение её лица на мгновение почти стало растерянным. — Полагаю, что все родители желают своим дочерям успеха и процветания, но временами мне кажется, что в младенчестве я стукнула Хонор головой. Девочка абсолютно нацелена на сверхдостижения, какие бы неудобства это ни создавало нам с её отцом.

— А ещё вы чрезвычайно ею гордитесь, — заметила Эмили.

— Ну конечно же да. По крайней мере тогда, когда не провожу время в тревогах о том, в какую чудовищно рискованную историю она ввяжется в следующий раз.

Алисон сказала это легко, с юмором, но в её шоколадных глазах плеснули мрачные эмоции и Эмили почувствовала, что её собственная улыбка дрогнула.

— Ей свойственно заставлять волноваться любящих её людей, — тихо произнесла Эмили. — Буду честна, Алисон. Я ничему так не радовалась, как просьбе королевы Хэмишу заняться Адмиралтейством. Знаю, что он ненавидит эту работу, но лучше уж так, чем если бы они оба были в космосе, где в них бы стреляли.

— Я знаю. — Алисон уселась на каменную скамью — ту самую, на которой обычно устраивалась Хонор, присоединяясь к Эмили — и уверенно встретила взгляд Эмили. — Я сознаю, что время для всей этой ситуации выдалось «интересным» в том смысле, который в это слово вкладывали китайцы. Как и во всех остальных случаях, где была замешана Хонор. Я, очевидно, не слишком хорошо знаю вас… пока. Однако надеюсь, вы не станете возражать, если я скажу, что во многом вы с Хэмишем — лучшее, что случилось в жизни Хонор. По крайней мере с того дня, когда был убит Пол Тэнкерсли. Надеюсь, вы также рады знакомству с ней, но я достаточно эгоистична, чтобы радоваться за неё в любом случае.

— Она очень молода, не правда ли? — уклончиво ответила Эмили. Алисон улыбнулась.

— Уверена, что сама она так не считает, однако во многих отношениях вы правы. А еще она совершенно «сфинксианка». Я же, с другой стороны, опытная пожилая леди с декадентского Беовульфа. К тому же, из всех ненормальных мест, выбравшая теперь Грейсон.

— Знаю. Не буду уверять, что мне было легко. Особенно на первых порах. Но вашей дочери, Алисон, присуще обаяние. Полагаю, это можно назвать харизмой, хотя она сама вряд ли это сознаёт. Таких как она на самом деле не так уж много. А ещё она потрясающе сложена. Большинство профессиональных танцоров, с которыми я была знакома, когда ещё выступала, пошли бы на убийство, чтобы научится двигаться так, как это делает она. По правде говоря, — улыбнулась она, — если бы я не была прикована к креслу, то для меня она была бы физически притягательна не меньше, чем для Хэмиша. — Подобного признания она бы не сделала перед большей частью людей её собственного круга, но, как только что заметила Алисон, та была родом с Беовульфа. — Даже если не принимать это во внимание, она невероятно славная личность, в своём собственном стиле. И с такой чертовской решимостью не выпячивать собственные заслуги, что временами хочется её удавить.

— Это у неё от отца, — с энтузиазмом заявила Алисон. — Весь этот альтруизм. — она покачала головой. — Моя собственная философия намного более гедонистична.

— Наверняка. — Эмили улыбнулась. — И это наверняка объясняет, неким замысловатым образом, причину вашего сегодняшнего визита в Белую Гавань?

— Ну, даже завзятый гедонист обычно проявляет желание позаботится о своём первом внуке.

Алисон пристально смотрела на хозяйку, но улыбка Эмили не дрогнула.

— Почему-то я не удивлена, — сказала она. — Но, прежде чем мы приступим к данной теме, какова официальная причина вашего пребывания здесь? Просто чтобы излагаемые нами версии, знаете ли, не расходились.

— О, официально я представляю доктора Ариф. Она призвала меня в свою комиссию как представителя медиков, более других пригодного на роль эксперта по древесным котам. Я отбивалась и кричала, что очень занята на Грейсоне, но это не помогло. Однако наблюдать, как Саманта и прочие певцы памяти сотрудничают с доктором Ариф, чтобы раскрыть свой потенциал, на самом деле увлекательно. Как абсолютный минимум их помощь произведет революцию в психотерапии Звёздного Королевства и, по моему мнению, последствия для охраны правопорядка должны быть не менее существенны. Но для протокола я здесь для разговора с вами — и Хэмишем, когда он вечером вернётся домой — о вашем опыте общения с Самантой для справки, которую мне поручено составить. Ожидается, что я предоставлю её комиссии в следующую среду.