И вот сегодня их мечта вдруг исполнилась. Пришла Вера Грач, и они самым неожиданным образом оказались в такой заварушке, какую не увидишь даже в самом закрученном боевике.

Когда Марину и Веру посадили в машину и увезли. Ник быстро спрыгнул на землю и побежал к своей девятке. Было уже светло. До машины он добежал за десять минут, быстро переоделся и сел за руль. Выехал на трассу и увидел хвост мелькнувшего на горизонте бээмвэшного кортежа. Он нажал на газ и покатил вслед. Погоня! Теперь вот и это.

Девятку Николай всегда держал в безукоризненном состоянии. Собственно говоря, он и попал к Азаровой, как шофер с личным автомобилем. Маялся без работы, таксовал по городу без лицензии, и отличавшийся крайней невезучестью, постоянно нарывался на налоговых инспекторов. В общем, жизнь не баловала. И тут подвернулась Марина. На лицо он знал ее с детства, потому что она жила в соседнем подъезде и всегда выделялась среди детей своим взрывным характером и бесчисленными выдумками, была заводилой во всех играх. Ник был старше на три года, и пару раз заступился за Маринку, когда ее пытались обидеть его ровесники. Впрочем, он об этом не помнил. Зато Марина видимо не забыла. Во всяком случае, однажды, это уже во взрослой жизни, она подошла к нему, когда он возился с девяткой и сказала:

— Слушай, Колян, мне тут сказали, что ты безработный.

Николай ничего не ответил. Он с детства отличался тем, что крайне мало говорил. Иногда его даже принимали за немого. В школе тоже было очень много неприятностей из-за его молчания. Способный от природы, он еле-еле получал тройки. Вылезал всегда на письменных работах, потому что за устные ответы ничего кроме двоек не получал. Естественно, что после окончания школы ни о каком продолжении учебы не могло быть и речи. К тому же он в первую же осень был призван в армию, где получил права и, вернувшись на гражданку, стал ездить на отцовском Москвиче, затем пару раз съездил на заработки на север, купил себе новую девятку, пару лет поработал на заводе, однако времена были такие, что на заводах ничего не платили, и он ушел. Потом, еще после двух заводов, устроился в автосервис, но там у него не сложились отношения с напарником, который был малым торопливым и несколько нечистым на руку, но зато приходился хозяину родным племянником. Пришлось уйти из автосервиса. В общем, как говорится, карьера не удалась. Ни о чем об этом, он естественно Марине рассказывать не стал. Да она и не расспрашивала. А Николай очень ценил, когда его не расспрашивали.

— Знаешь, — сказала Марина, внимательно глядя ему в глаза, — мне тут надо кое-куда съездить. Что если я тебя арендую вместе с машиной на пару часиков? Плачу по таксе.

Николай молча вытер тряпкой руки от масла, открыл пассажирскую дверцу, обошел девятку и сел за руль.

— Я так понимаю, это значит, что ты согласен, — сказала Марина и села. — Мне на площадь Победы.

Все также молча Николай, повернул ключ зажигания. Они покатили по улицам Черноборска.

— Отлично, — довольно ответила Марина. — Там, куда мы приедем, я смотаюсь в одно место, ты подождешь меня ровно полчаса, затем отвезешь на улицу Герцена. О,кей?

Он все сделал, как просила Марина. Сидел с газетой полчаса у площади Победы, а на просьбы подбросить отмалчивался. Затем он доставил клиентку на улицу Герцена. Там она попросила его встать под тенью деревьев, после чего удивила его, хотя виду он не показал. Марина достала бинокль и долго смотрела на двоих людей, которые стояли около дверей банка и о чем-то беседовали.

Когда они вернулись обратно во двор, Марина вынула из кошелька три бумажки по сто рублей и протянула их водителю. Николай взял деньги, посмотрел на них, после чего одну сотенную вернул обратно, и ни за что не стал брать, хотя Марина пыталась настаивать.

На следующий день все повторилось один ко одному. Николай возился во дворе с машиной, Марина вышла из подъезда, легкой подходкой подошла к нему, провела рукой по Жигулям и спросила:

— Здравствуй, Коля. Как ты сегодня? Свободен?

Николай ничего не сказал, зато гостеприимно открыл перед девушкой переднюю дверцу, посадил ее, а сам сел за руль.

— Проспект Космонавтов, дом четырнадцать, — назвала Марина адрес. — И постарайся, чтобы мы были на месте через пятнадцать минут.

Николай доставил ее на место назначения через десять минут.

— Молоток! Классно водишь. — похвалила Марина. — Видишь тот сиреневый Мерс? — Николай кивнул. — Сейчас он тронется, и ты следуй за ним, но так, чтобы он тебя не засек.

Николай опять сделал все, как просила Марина и стал вести Мерседес по Черноборску. Марина вытащила фотоаппарат Кэнон и несколько раз что-то сфотографировала. Николай удивился, но опять не подал виду. В конце концов он знал, что Марина служит в милиции, не раз видел ее в форме, поэтому решил, что ничего грязного она не делает.

— Ты верно все рассудил, — сказала ему Марина, когда они возвращались домой. — Ничего грязного я не делаю. А еще я больше не работаю в милиции.

Николай удивленно поднял вверх брови. Марина продолжала:

— Да, да! Я сыщик. Только теперь частный. Частный детектив. Конечно я сама умею водить машину, но согласись, что это не всегда удобно. Вот, например сегодня, как бы я вела авто и фотографировала одновременно? Или врезалась бы в кого-нибудь, или снимки сделала поганые. А они должны быть идеального качества. Поэтому иногда мне будет нужна твоя помощь. Ты согласен?

Николай ничего не ответил.

— Вся ясно, — Марина поняла его без слов.

На следующее утро он уже ждал ее. Машина блестела и сверкала от чистоты, Николай был в белой рубашке и темных очках. Когда Азарова вышла из подъезда, он радостно улыбнулся и распахнул дверцу.

— Здорово, Ник! — поприветствовала его Азарова. Она плюхнулась на сиденье и, заглянув в зеркало заднего обзора, поправила прическу. Николай сел за руль. — Я буду звать тебя Ником. Так короче и солиднее. Ты не против?

Ник тогда впервые улыбнулся за все время, что они пробыли вместе. Конечно он не был против. Наоборот, впервые в жизни он кому-то понадобился по настоящему.

Это было полтора года назад. Кажется, что прошла целая жизнь…

Бандитский кортеж приближался. Ник уже имел возможность рассмотреть номер последнего джипа. Теперь надо были удержать дистанцию, чтобы его не заметили. А дальше, будь что будет.

Увлеченный ездой он не сразу обратил внимание, что кортеж опять свернул на Бердяевку. Сообразил он только тогда, когда перед ним опять появился особняк Лаврентия, который со стороны трассы выглядел так, будто его отбомбили пентагоновские истребители. кортеж рассыпался, и из машин выскочили вооруженные автоматами и дробовиками мужички. Они бросились во двор особняка и вдоль забора, а несколько человек побежали к белой девятке, в которой с открытым от удивления ртом сидел Николай.

Только сейчас он понял, что это вовсе не те бандиты, которые увезли Марину и Веру. Это были совсем другие. Черноглазые, носатые, иногда бритые, иногда бородатые и все жутко злые.

Николай попытался развернуться, но было уже поздно. Бандиты облепили девятку со всех сторон, и дуло АК-47 уперлось водителю в лоб.

— Вылезай, джигит! — скомандовал густой тяжелый голос с сильным кавказским акцентом. — Приэхалы.

Пришлось вылезти.

— Кито такой? — спросили его.

— Дачник я, — Ник попытался прикинуться местным.

— Дачник? А это что? — В нос Николаю сунули его же Макаров.

Бандиты, горланя на незнакомом Нику языке (впрочем все языки кроме русского были для него таковыми), торопливо обыскивали машину, и весь шпионский антураж, что в ней был, предстал перед ними во всей своей красе.

— Казбек, пасматры! Он из мэнтуры. За нами слэдыл.

— На кого пашешь? — спросил бородатый похожий на молодого Вахтанга Кикабидзе, бандит. Он подошел к Нику и посмотрел на него орлиным взором. Поковырял пальцем в зубах.

Ник не ответил.

— Малчиш? Ну малчи! — спокойно сказал Казбек и отошел прочь.