Каковы же самые ранние следы человека в Сибири? Ответ на этот вопрос дают открытия новосибирских археологов на Алтае. Здесь, в долине реки Ануй, обнаружена стоянка Карама. На четырех уровнях, в толще склоновых отложений с многочисленными глыбами и обилием щебенки, встречены достаточно грубые изделия из камня ― галечные орудия, скребла, отщепы, орудия с «клювиками» ― выступами и выемками и др. По верхним уровням находок недавно получены первые абсолютные датировки ― порядка 540 и 640 тыс. лет назад, так что нижние уровни должны быть намного древнее. В настоящее время можно говорить о первых следах проникновения человека на территорию Северной Азии уже в среднем плейстоцене (как минимум 700 тыс. лет).
Отдельные находки каменных орудий, сходных по облику с найденными в Караме, порой в сопровождении костей животных, встречены в Сибири на достаточно широкой территории. Есть такие находки в Кузбассе, на берегах Красноярского водохранилища, на верхней Ангаре и в Забайкалье.
Но галечная индустрия не исчерпывает всего многообразия древнейших культур Сибири. Наряду с ней юг Сибири, как показывают находки в Туве, подобно близлежащей Монголии, входил в круг ашельской культуры с характерными для нее двусторонне обработанными орудиями ― знаменитыми ручными рубилами. Эта культура была чрезвычайно широко распространена в нижнем палеолите Европы, Африки и на большей части азиатского материка. Вряд ли можно рассматривать картину освоения человеком Северной Азии как последовательное расселение с юга на север. Скорее всего на протяжении длительного времени, вместившего колоссальные по размаху климатические изменения, территория, осваиваемая людьми, то расширялась, то сокращалась в зависимости от палеогеографической обстановки. При этом следует учесть масштаб среднеплейстоценовых оледенений, когда огромные по объему ледниковые щиты препятствовали стоку основных сибирских рек в Северный Ледовитый океан и вдоль краев ледников формировались гигантские подпрудные бассейны.
Следующая эпоха, средний палеолит (поздняя часть этой фазы традиционно называется «мустье»), представлена ныне на Алтае великолепной серией четко стратифицированных памятников, расположенных как в пещерах, так и под открытым небом. Основной памятник, Денисова пещера, дает колонку культурного развития в огромном временном диапазоне ——примерно от 280 до 40 тыс. лет назад. Удивительно, что, несмотря на огромную удаленность Северной Азии от основных центров развития мустье в Европе и на Ближнем Востоке, общий облик индустрий в принципе сходен. Как и в других областях распространения мустьерской культуры, в Сибири она представлена в виде параллельно существовавших в рамках одной территории вариантов. Увы, остатки самого человека, которые могли бы пролить свет на вопрос о том, кто же были создателями этих индустрий (неандертальцы, ранние homo sapiens или смешанные популяции?), немногочисленны и представлены изолированными зубами. По такому материалу дать однозначный ответ практически невозможно. Общий облик мустьерских индустрий указывает на юго-западное направление связей сибирского среднего палеолита, ориентированных в Среднюю Азию, на Ближний и Средний Восток. Вместе с памятниками Монголии мустье Сибири может рассматриваться как крайний восточный форпост распространения этого культурного комплекса. Вероятно, к эпохе среднего палеолита могут быть отнесены многочисленные находки изделий из кварцита, несущих следы ветрового воздействия (называемого «эоловой корразией»), что является показателем очень суровых климатических условий.
Такие находки встречены в долинах Енисея, Ангары, на Верхней Лене, вплоть до северных мест типа верхнего течения Нижней Тунгуски и Вилюя.
Новейшие открытия на Алтае говорят об очень раннем появлении в Сибири верхнего палеолита (начиная со времени 42-43 тыс. лет назад, а возможно и ранее), т. е. процесса, связанного с распространением человека современного физического типа, не отличимого от нас. Давно прошли те времена, когда авторы писали о значительном запаздывании верхнего палеолита в Сибири, его отсталости и т. д. На раннем этапе верхнего палеолита прослеживается сосуществование двух культурных традиций. Первая из них, связанная с индустрией крупных длинных пластин, получаемых с плоских ядрищ, распространена от Алтая до Забайкалья. Наряду с сохранением многих мустьерских черт каменный инвентарь этих стоянок демонстрирует выразительные серии типично верхнепалеолитических форм ― резцов и скребков. Вторая традиция представлена пока только на Алтае (материалы из раскопок стоянки Усть-Каракол I и Денисовой пещеры). Для нее показательно раннее появление развитой микропластинчатой техники, серия скребков высокой формы, скрёбла, резцы. Эта линия развития, по сути, идентична распространенной в Европе и на Ближнем Востоке ориньякской культуре. Нельзя не отметить возникновения на данном этапе, причем в рамках обеих традиций, типично верхнепалеолитических культурных достижений ― поразительно развитой техники обработки кости, украшений (включая великолепный браслет из мягкого камня, найденный в Денисовой пещере) и произведений изобразительного искусства (вырезанная из кости головка медведя, открытая на стоянке Толбага в Забайкалье). При отсутствии палеоантропологических находок неясно, как генезис верхнего палеолита в Сибири может быть связан с вероятной миграцией homo sapiens.
Средняя пора верхнего палеолита, время примерно от 27-28 до 20 тыс. лет назад, недаром получила определение «классический этап». В свое время открытие М. М. Герасимовым знаменитой стоянки Мальта неподалеку от Иркутска оказалось настоящей сенсацией. Ведь до этого в Сибири были известны лишь памятники, относящиеся к очень позднему в пределах палеолита времени. К тому же каменный инвентарь этих стоянок отличался заметным архаизмом. Великолепная пластинчатая индустрия, множество предметов из кости, рога и бивня, разнообразные украшения, изумительная серия статуэток, изображающих женщин и птиц, наконец, остатки двойного детского погребения, словом, все это великолепие Мальты, столь непохожее на обычный «сибирский палеолит», вызывало в памяти лучшие образцы европейского палеолита. Заговорили даже о «пришельцах с Дона на берегах Ангары». Как будто эта точка зрения соответствовала и антропологическим данным, свидетельствовавшим об европеоидном облике мальтинских младенцев. Все же по мере открытия новых памятников данной фазы в различных уголках Сибири гипотезы о трансконтинентальных миграциях, удачно названные в свое время академиком А. П. Окладниковым «археологическими миражами и фантомами», теряют почву. Становится все яснее, что, несмотря на специфичность, комплекс Мальты входит как составная часть в систему культур средней поры верхнего палеолита Сибири. К числу пластинчатых индустрий этой стадии развития в последние годы прибавились выразительные находки из многослойной стоянки Ануй II на Алтае, в инвентаре которой прослеживаются граветтийские элементы, сходные с культурами той же поры в Европе. Другое важное открытие ― серия сегментов со стоянки Шестаково ― древнейшее свидетельство появления геометрических форм каменных орудий в Сибири.
Наконец, после максимума последнего оледенения, произошедшего вовремя около 20 тыс. лет назад, палеолитические люди вновь широко расселились на просторах Сибири. Тому свидетельство — сотни стоянок, датированных от 19 до 12,5 тыс. лет, открытых археологами в Западной Сибири, на Алтае, на берегах Енисея, Лены и Ангары, за Байкалом и далее — вплоть до тихоокеанских побережий России (см. цв. вкл. 1). Поразительно, но на огромной территории юга Сибири облик культуры этого времени скорее единообразен, несмотря на истинно сибирские расстояния между памятниками.
Крайний северо-восток азиатского материка, огромная область, лежащая к северу от Байкала, долгое время оставался белым пятном на археологической карте. Лишь в 1960-е гг. усилиями магаданских и якутских археологов здесь были открыты достоверные палеолитические стоянки.
Среди предположительно древнейших стоянок Якутии особое место занимает Диринг. На высоком, более чем 100 метров, берегу Лены, близ впадения в нее ручья Диринг-Юрях, были найдены необычайно архаичные каменные изделия. Проведенные на огромной площади раскопки выявили в гравийном слое массу орудий из кварцитовых галек, частью смешанных с расщепленными природой кусками камня. Дополнительная сложность состояла в том, что стратиграфическое положение большей части скоплений было неясно, а в том единственном случае, когда находки предметов из камня занимали четкую позицию в разрезе, артефактов среди них не оказалось. Первооткрыватель памятника Ю. А. Мочанов увлекся теорией так называемой «внетропической прародины» человечества, приписывая Дирингу совершенно фантастическую древность (более 1,8 млн лет), сопоставимую с возрастом самых ранних стоянок Африки.
