Вдруг Кейн ощутил за спиной пустоту и какой-то неестественный холод. Башня Ислсль! В пылу боя он неосознанно пробился к ней.
Даже в разгар битвы башня оставалась пустой. Несколько трупов лежало у распахнутой двери. Войти внутрь? Зачем? Там негде спрятаться, нет возможности защитить себя…
Крик Джарво и грохот копыт донеслись до его слуха. Через мгновение все будет кончено. Не удастся ли прихватить с собой на тот свет Джарво? Нет, Джарво был слишком хорошим бойцом, а Кейн слишком вымотан и изранен даже для того, чтобы защитить себя.
Дверной проем словно звал Кейна. Там, наверху, есть другая дверь…
Кейн всегда сомневался — правду ли говорят древние легенды, правильно ли он понял заклинание, открывающее дверь в другой мир?
Думать было слишком тяжело. Тяжело становилось просто стоять.
Еще секунда — и он сможет отдохнуть…
Сделав шаг назад, Кейн последним усилием захлопнул за собой окованную железом дверь и задвинул толстые стальные засовы. Дверь тотчас же задрожала под градом ударов.
Кейн посмотрел наверх. Ни одной звезды на небе. Черное покрывало ночного небосвода сливалось с полукружием каменной площадки на вершине башни.
Новые, куда более сильные удары сотрясли дверь. Застонали петли и засовы. Видимо, Джарво где-то раздобыл бревно или тяжелую скамью, которой его солдаты воспользовались как тараном.
Кейн уже поднимался по лестнице.
ХХVII. В ЛОГОВЕ ИСЛСЛЬ
Мгновение — и запах гари заполнил башню… Мгновение — и взревела за стенами разъяренная толпа, затрещала под ударами тарана тяжелая дверь… Мгновение… Мгновение — и Кейн всем телом распластался, плотно прижимаясь к черному камню — солнцеподобному пауку или спрутовидному солнцу…
Холод… неземная стужа обступила его и — беспросветная, физически осязаемая плотная тьма. Кейн падал… летел, свободно, вверх ли, вниз — кто знает? Медленно-медленно измученное сознание покидало истерзанное тело…
И вот — нечто тысячью острых жал вонзилось в его душу.
Откуда-то из пустоты донесся беззвучный ледяной шепот: «Никогда… никогда еще у меня не было такого пиршества…»
В пустоте вновь появилось вещество — нечто осязаемо твердое…
Кейн оказался в каком-то туннеле, едва освещенном тусклым серым светом… Вход в нору тарантула, мелькнуло у него в голове. Границ коридора видно не было. Кейн пошел вперед. Своих шагов он не слышал, а обернувшись, вздрогнул: прямо за его спиной коридор обрывался в бездонную пропасть. Шаг вперед — и на столько же продвинулся край обрыва…
Со дна пропасти, поблескивая, в глаза Кейну взглянули далекие звезды. Преодолевая тошноту и дрожь в коленях, он отвернулся и пошел вперед.
Огромный белый медведь, почуяв чужака, бросился на Кейна, обнажив в свирепом оскале страшные желтые клыки. Встав на задние лапы, зверь выставил вперед длинные когти. Еще мгновение, и…
Действуя автоматически, Кейн увернулся от смертельных объятий медведя и, чуть не оступившись, отскочил в сторону, на глыбу серо-зеленого льда. Сверкающее крошево, выбитое из глыбы тяжелыми сапогами, серебристым облаком полетело вниз — к сверкающим звездам… нет — к появившемуся в тысяче футов ниже основанию ледника.
Белый медведь заревел и резко развернулся. Рука Кейна скользнула к ножнам — пусто. С другой стороны на ремне висит кинжал, но — против полутонны животной силы?..
Верхняя площадка ледника — несколько шагов в поперечнике. Со всех сторон обрывы. Неверный шаг — и даже медведю не останется ничего…
Синей молнией сверкнул кинжал, взлетая в воздух. Медведь даже не заметил жалкого стального когтя человека.
Кейн бросился навстречу атакующему чудовищу. Полторы сотни фунтов человеческих костей и мышц со всего размаха налетели на тысячу фунтов звериной плоти. Такой удар остановил движение медведя. Почти фут закаленной стали вонзился в его грудь… и остановился, ткнувшись в ребро. Кейн выдернул кинжал из тела медведя, и из раны хлынула струя крови. Еще один удар…
Когти в палец длиной впились в тело человека. В мгновение ока подбитый мехом плащ и кожаная куртка были изодраны в клочья. Взвыв от боли, Кейн еще раз вонзил кинжал в тушу медведя. В тот же миг его левая рука онемела, а все тело пронзила новая волна боли: в плечо вцепились зубы зверя.
Медведь сжимал смертельные объятия. Человек продолжал давить на рукоятку клинка. Кейн чувствовал, что сознание вот-вот покинет его. Нестерпимая боль убивала мозг.
Нечто проникшее в его душу и разум наслаждалось, упивалось, насыщалось его страданиями и болью.
Медведь чуть ослабил хватку могучих лап, чуть слабее стали давить его челюсти… Вдруг, заревев, он вскинул морду. Из его глотки бил фонтан крови. Еще через миг чудовищная тварь повалилась на бок, увлекая за собой человека.
Кейн едва успел выскочить из-под обрушивающейся на него туши. Спасти кинжал, рукоятка которого стала липкой и скользкой от крови, ему не удалось. Оглашая пустоту предсмертным ревом, медведь скатился по склону ледника и исчез в бездонной пропасти, унося с собой сразившее его оружие.
Не оглядываясь, Кейн пошел вперед.
Пещера… Влажная, наполненная густым туманом и отвратительным запахом падали пещера. Чуть светятся в темноте сталактиты, чавкает под ногами желеобразная грязь, подчас скрывающая предательские провалы. Холодная жижа разъедает кожу на ногах. На руках… на руках оборванные цепи.
Кейн с трудом вспомнил: отчаяние, ярость, вырванные из стены цепи, которыми он был скован. Что? Что могло пробудить в нем этот гнев? Ну да, конечно, весть о ее смерти.
Она… ее предсмертные крики издевательски разносит по пещере дьявольское эхо. Конечно, это те, кто заковал его, позволили и ей прийти сюда. Прийти, чтобы попытаться спасти его. Смешно: здесь нет спасения, нет выхода.
Бледное тело мелькнуло в зловонной луже в нескольких шагах впереди. Узнав знакомые черты, Кейн прокричал имя — ее имя.
Пустые глазницы смотрели на него из-под слоя полупрозрачной воды. Но, содрогаясь от ужаса, Кейн все же понял — она жива.
Тот же ужас застыл и на ее лице. Присев, Кейн опустил в воду руки и попытался приподнять безжизненное тело…
Нападение произошло мгновенно. Лишь животный инстинкт отбросил Кейна назад, когда к нему из воды метнулось… метнулось нечто непонятное, но грозное, пышущее силой и злобой.
Словно резиновый жгут, усеянный обломками бритвенных лезвий, полоснул его по груди, но основной удар миновал Кейна.
Над поверхностью воды показалась, разворачиваясь, словно пружина, огромная пиявка. Черная тварь чем-то напоминала вылепленную ребенком из прибрежного ила фигурку человека. Толстые короткие руки оканчивались веером червеобразных отростков. На покатых плечах плотно, безо всякой шеи, сидела полусфера головы. В трех маленьких глазках сверкнула искра разума — страшного, безжалостного, кровожадного разума. Огромная — в полголовы — пасть оскалилась несколькими рядами треугольных зубов.
Кейн не успел отскочить в сторону: его ноги не нашли опоры на скользких камнях. Дьявольское создание, раздувая грудь, как капюшон кобры, набросилось на него.
Руки человека бессильно скользнули по склизкой туше чудовища, чьи пальцы с присосками на концах в свою очередь намертво впились в кожу противника. К горлу Кейна потянулись страшные челюсти. Отчаянно извиваясь, Кейн, ободрав себе кожу на руках, сумел лишь чуть отклониться в сторону — и круглая пасть ткнулась ему в грудь. Стены пещеры дрогнули — это вопил Кейн…
Нечто внутри него наслаждалось пиршеством боли и мучений.
Безумная ярость охватила Кейна. Нечеловеческим усилием он высвободил руки и, вцепившись в голову чудовища, оторвал пасть кровопийцы от своей груди.
На его теле осталось кольцо вспоротой кожи, из которого струйками сочилась кровь.
Могучие руки Кейна сомкнулись на туловище пиявки и сжались изо всех сил. Два звука раздались почти одновременно: рев ненависти и режущий уши свист склизкого демона. Чудовищная пиявка пыталась уже не напиться крови безумца, а лишь вырваться из его рук.
