— Нет, здесь что-то не так! Почему оба тела лежат? Может, Оссвальт и был убит во сне… но неужели и часовой? Тут есть какая-то зацепка… и ставлю на кон свою задницу, что я ее вижу!

Выхватив кинжал, Терес отрезала от своей черной рубахи полоску материи. Сильно подышав на нее несколько раз, она принялась осторожно тереть влажной материей о подушки. Поднявшись, поднесла ее к лампе и воскликнула:

— Я знаю, как они умерли!

Малхион с любопытством заглянул ей через плечо.

— Подумаешь, нашла немного перхоти.

— Это вовсе не перхоть, дубина! — хмыкнула Терес. — Видишь эти бледные крупинки? Это зерна яда!

Все сгрудились вокруг, желая увидеть их собственными глазами.

— Смотри… эти крошечные кристаллы. Маги Карсультьяла изготавливают этот порошок из корней или лепестков некоторых ядовитых цветов джунглей — они мастера по утонченным ядам!

— Тебе ли об этом знать! — усмехнулся Лутвион, но его потная физиономия озадаченно вытянулась.

— Наш лекарь Вирел поведал мне многое из тайных наук, чтобы убить время, когда я лежала со сломанной ногой. Он учился некоторое время в Карсультьяле — достаточно долго, чтобы усвоить их секреты заодно с пороками. Вирел воспользовался слабыми препаратами такого рода, чтобы приглушить боль. Оммем! Ну и сны меня посещали! Сам же он, бывало, вдыхал пары своих порошков через странную трубку — возможно, именно это его и доконало, — вот откуда я помню этот запах. Наверно, это один из опаснейших порошков, которыми тешатся маги. Убийца проскользнул в опочивальню, рассыпал порошок из плотно закрывающейся склянки и удалился. Спящий не почувствовал запаха.

— Они исчезают! — воскликнул Лутвион, указывая на кристаллы.

— Похоже, они испаряются, — размышляла Терес. — Они плавятся в воздухе, не оставляя через несколько часов следов, кроме слабого запаха. — На глазах у всех кристаллы быстро улетучивались. — Кажется, тепло от лампы ускоряет процесс… как в трубке Вирела.

Все завороженно кивнули, не отводя стекленеющих глаз от полоски темной материи. У Терес вдруг ослабели ноги.

— Окна! Откройте эти проклятые окна! — крикнул отошедший от тесной толпы Кейн. — Бросьте материю и подойдите, чтобы подышать свежим воздухом. Эти испарения опаснее, чем вам кажется!

Они повиновались ему, как сомнамбулы, и неверной пьяной походкой приблизились к распахнутым стражниками окнам. Послушно высунув головы в туманную ночь, они жадно насыщали легкие свежим воздухом.

— Все равно что опьянеть — сильно опьянеть, — пробормотала Терес, ощущая, как постепенно рассеивается туман в голове.

— А похмелья могло и не быть, — предостерег Кейн. — Итак, смерть часового прояснилась. Убийца, явно проникший в эту комнату до того, как часовой занял пост, обрызгал подушку слишком большим количеством яда — наверно, для того, чтобы на ней оставались кристаллы, когда Лутвион решит наконец лечь спать. В закрытой опочивальне скопились ядовитые пары, и прячущегося стражника потянуло в сон. Кровать соблазнила его, и он пал жертвой уготовленной Лутвиону ловушки.

— Значит, это не было колдовством, — промолвил настороженный Лутвион. — Если только убийца не был призраком. Либо он не попался на глаза ни одному из моих стражников, либо мне остается прийти к неприятному выводу, что один из моих людей — предатель.

Из окна донесся тревожный оклик, на который ответил приглушенный расстоянием хриплый голос. Призывы о помощи сменились суматошными криками и топотом сапог.

— Милорды! — послышался неведомо чей вопль снизу. — Милорды! Мы обнаружили его! Этот ублюдок только что пытался проскользнуть мимо наших постов и кинулся бежать, когда мы его заметили, только деваться ему все равно некуда.

— Молодцы! — проревел Лутвион, высовываясь из окна. — Это наш убийца. Возьмите его живым, если сможете, но этот дьявол нужен мне хоть из-под земли. Я иду к вам! — С горящими глазами он обернулся к остальным: — Итак, я скоро узнаю, кто этот предатель и не входит ли он в число моих людей. Тоэм, что за поганая ночь для охоты за убийцей. Необходимо взять этого неуловимого негодяя, прежде чем он выскользнет из моей сети!

Все ринулись в ночь. Лутвион исчез с несколькими своими солдатами; его резкий голос пронзал темноту, указывая подчиненным направление поиска. Несмотря на приказы и выучку его солдат, среди них царило смятение.

Терес быстро отделилась от других. Невидимая в своей черной, тесно облегающей одежде, с вымазанным сажей лицом, она слилась с ночью, будто волчица на охоте. Пламя факела лишь выдало бы ее присутствие; ни убийце, ни ей не нужен был свет. Меч легко покоился в ее руке, сердце колотилось в свирепом восторге. Быть может, яд все еще туманил ее сознание. Внезапно возникший перед ней дозорный лишь чудом избежал смерти, и девушка ответила на его ругань смехом.

Всеми своими безжалостными уловками ночь боролась с попытками пронзить ее пелену. Для их опасной охоты трудно было придумать ночь хуже этой. Туман накатывался масляными волнами, касаясь их щек своим дыханием, холодным, как ласки покойника. Затерянные в пелене тумана голоса, казалось, звучали откуда-то из потустороннего мира. Дюжины вооруженных воинов как безумные сновали вокруг девушки, но ни один не был виден. Они были призраками тумана, лихорадочно мятущимися духами, появляющимися и исчезающими снова в мгновение ока. Их светящиеся, подобно мутным драгоценным камням, факелы казались пятнами шелковистой паутины, едва достигающими своими нитями земли.

Луна была полностью поглощена трясиной тяжело несущихся по небу туч. То и дело вспыхивающие поверх них молнии на миг освещали причудливые силуэты. Зловещими раскатами доносился запоздалый гром — далекий, но приближающийся и злобный, как рычание собаки. Поиск продолжался, постепенно расширяясь.

Терес очутилась на улице, и неподалеку замаячила черная тень невидимой постройки. Ноги вынесли ее за пределы особняка Лутвиона в прилегающие кварталы города. Голоса все еще доносились из липкой темноты. Лутвион расставил дозорных по ближайшим улицам и переулкам; его широко раскинутая сеть теперь стягивалась. Но неужели убийца проскользнул через ее ячейки? В конце концов, напомнила себе Терес, лицо человека, на которого они охотились, оставалось для них загадкой. Будь это один из приближенных генерала, разве не мог он присоединиться к преследователям до того, как представится более удачный для побега случай?

Она вдруг испуганно застыла на месте. Позади нее туман пронзил вопль ужаса! Безумный крик невыносимой муки и страха вырвался из ночи; она даже не могла определить, один был голос или несколько. Вопль достиг самой высокой ноты и неожиданно оборвался. Терес, гордящаяся своей железной выдержкой, с дрожью затаила дыхание.

Прикусив губу, чтобы ощутить боль и вернуться в реальность, девушка попыталась побороть панику. Она постепенно освободилась от ледяной дрожи и твердой рукой выставила перед собой меч. Показалось ли ей или в тумане мелькнуло пятно зеленоватого света? Отраженная молния? Игра воображения?

Неожиданно вокруг воцарилась тишина… казалось, она длилась вечно. Затем девушка услышала топот шагов и, оскалясь, изготовила клинок для смертельного выпада.

— Спокойно, Терес! Это Кейн, — прошептал голос, принадлежавший маячащей перед ней тени. В эту минуту она была слишком потрясена, чтобы удивиться тому, что чужестранец прекрасно видел ее в темноте.

— Этот вопль, — пробормотала она.

— Он прозвучал где-то неподалеку — кажется, рядом есть переулок, — предположил Кейн. — Я преследовал кого-то, стремящегося скорее убежать, нежели присоединиться к остальным. Потерял его где-то здесь совсем недавно, но не поднял тревогу, полагая, что ему удастся удрать, прежде чем прибегут остальные. Я попытался было перерезать ему путь, но вдруг услышал этот крик. Нам лучше держаться вместе, пока дело не прояснится.

Впервые Терес была рада спутнику. Плечом к плечу они тронулись туда, откуда прозвучал жуткий крик. К ним подбежали люди с факелами и осветили открывшееся перед ними страшное зрелище.