Два года назад в Берлине во время Олимпиады-36 мы встретились с Куртом Краусом, и нам удалось надуть его на приличную сумму – 90 тысяч американских долларов. Если бы нацисты узнали о вывозе такой большой суммы валюты из Германии, у Крауса могли бы быть серьезные неприятности, но его жадность оказалась сильнее его патриотизма. Через год, когда он понял, что его надули, он не осмелился обратиться в полицию.

Во время Олимпиады с Краусом была его любовница – французская певичка из ночного клуба по имени Гелда Пурбуар. Роковая женщина, ну, вы знаете этот тип. Ее ищущий взор обратился на нас, и мы оба – по очереди – получили порцию ее ласк. С тех пор мы ее не видели, а вчера даже не сразу узнали, так она изменилась. Похоже, что она получила по носу, не так ли?

Правда, сразу после Олимпиады у нас была возможность еще раз побывать в ее обществе: Курт Краус пригласил нас в круиз по Северному морю на своей новой яхте "Бегемот", которую, как он сказал нам, сам спроектировал. Они с Гелдой ссорились день и ночь. Она хотела, чтобы он помог ее карьере, а он не желал и пальцем пошевелить.

Здесь есть еще кое-кто, кого мы помним еще по тем временам. Это наш нервный хозяин – хитрый левантинец Хама Тартус. Мы оба уверены, что он был членом команды яхты "Бегемот".

Мы никогда раньше не встречали эту официантку фрау Фрейдж, но имя кажется знакомым. На той же яхте был кок Феликс Фрейдж, этот парень всюду совал свой нос и все выспрашивал нас о строительстве судов на побережье, а потом просил не рассказывать Краусу о наших разговорах: Хозяин не любит, когда мы общаемся с гостями". Он был скрытный парень, ходил крадучись и все оглядывался через плечо. Однажды он просто исчез с яхты, скорее всего, упал ночью за борт. На палубе валялась пустая бутылка из-под бренди, и Краус заявил, что Фрейдж напился и, оступившись, упал в море. И никакой возможности что-либо доказать. Так закончился этот круиз. Мы вернулись в Гамбург, с удовольствием распрощавшись с герром Краусом. И до вчерашнего вечера мы больше с ним не встречались. Он, конечно, уже понял, что его 90 тысяч уплыли навсегда, и нам было интересно, будет ли он обвинять в этом нас. Мы смело подошли к нему, мы всегда идем напролом, и хотели обменяться с ним рукопожатиями. Но он, с обычной для него невоспитанностью, грубо оттолкнул нас. Так что трудно сказать, считает ли он нас виноватыми в своих потерях. Что ж, спать мы из-за этого хуже не будем.

Перед приездом сюда мы несколько недель провели в Киле в отеле "Сплендид", там же жили американец Марти Холландс и въедливая старушка Оливия Куэйл, оба они сейчас здесь в отеле "Часы с кукушкой". С Холландсом мы завязали знакомство у стойки бара в отеле "Сплендид" для того лишь, чтобы выяснить, что он не обладает теми качествами, которые позволили бы ему стать акционером "Эвеглэйд лэнд". А мисс Куэйл оказалась говорливой старой птахой, битком набитой шумными вопросами. Мы стали избегать ее. В то же время в Киле находилась английская журналистка Джослин Фрэнк, она вместе со старушкой Куэйл разъезжала в своей машине по всему побережью.

Что касается других постояльцев, мы не знаем ни Леопольда Шмендрика, ни отца и дочь Дидерихов, ни капитана Грена.

Вчера вечером перед обедом мы возобновили наше знакомство с Марти Холландсом и мисс Куэйл. Мы их развлекали рассказом о происшествии, которое наблюдали по дороге сюда. Бродячий цирк – весьма потрепанный – с надписью "Рундельманс" на бортах фургонов был остановлен полицейскими у самой границы. Мы наблюдали за тем, как они обыскивали все грузовики и фургоны и наконец нашли то, что искали, – карлика! Нам это показалось забавным, а Холландс и мисс Куэйл отреагировали так, будто мы позволили себе грязную шутку в обществе дам. Позже, во время ужина, мисс Куэйл заставила нас показать на карте, где точно случился тот инцидент.

Вечер продолжался спокойно, без особых событий до тех пор, пока капитан Трен не поднял нас всех на ноги ошеломляющей новостью, что Курт Краус мертв. Неприятная ситуация. Мы надеемся, что они быстро разберутся в этом деле, и мы сможем уехать. Мы направляемся на итальянскую Ривьеру, где думаем найти новых акционеров. Уехали бы еще вчера, но нас задержала снежная буря.

Попрошу внимания! Я человек, пользующийся в этих местах значительным авторитетом. Я капитан полиции в Кезеберге, расположенном внизу, в долине. Раньше я был полицейским в Киле, в Германии, я знал всех, кого стоило знать, и почти все они меня боялись. Сам Курт Краус – влиятельный критик и продюсер – был моим другом, он называл меня Вилли. Он часто приглашал меня на приемы, которые устраивал в своем доме в пригороде Гамбурга, и говорил своим важным гостям, что я его ручной плут.

Четыре года назад у меня была связь с французской певичкой Гелдой Пурбуар, которая в те времена выступала в ночном клубе. Мы были вместе несколько месяцев и уже начали охладевать друг к другу, когда я однажды привел ее на прием в дом Курта Крауса. Она очень хотела познакомиться с ним, потому что знала, что он весьма влиятелен в шоу-бизнесе, и надеялась на его помощь. Я не очень удивился, когда она оставила меня ради Крауса. (Как любил говорить мой папочка: "Все бабы – шлюхи".) После этого я ее не встречал, но знаю, что у них были бурные ссоры, он ничего не сделал, чтобы помочь ее карьере (только, между нами, Гелда гораздо талантливее в спальне, чем на сцене), она часто изменяла ему, и он вышвырнул ее вон, узнав, что она его еще и обкрадывает. Вероятнее всего, она побывала за это в тюрьме, точно не знаю, потому что сам я в то же время вынужден был покинуть Киль.

В течение определенного времени я и мои коллеги из полицейского участка занимались очень выгодным дельцем на стороне. Наша игра называлась – покровительство. В Киле в 1935 году было полно людей, которые были счастливы заплатить за свое спокойствие. К сожалению, один из моих парней оказался излишне разговорчивым, и все дело лопнуло у нас под носом. Я счастливо отделался, выбравшись из этой истории без обвинительного акта. Я заранее побеспокоился о том, чтобы свидетели не давали показаний против меня, но я все же потерял работу и был вынужден покинуть Германию. Вот так я очутился в этом глухом углу этой нелепой маленькой страны.

Однако я скоро обнаружил, что даже здесь есть возможность для применения моих многочисленных талантов. Хама Тартус – владелец отеля "Часы с кукушкой" – стал моим первым, ну, скажем, клиентом в этой стране. Он человек без гражданства, живет с липовым паспортом, а швейцарцы не любят такие вещи, и, узнав об этом, они бы его немедленно депортировали. Но они этого не узнают, потому что я, за определенную плату, конечно, с удовольствием оказываю Тартусу покровительство. Я также занялся изучением прошлого его компаньонки фрау Фрейи Фрейдж. Она из моего родного города Киля, вдова Феликса Фрейджа – судового кока, который утонул, упав пьяным за борт яхты, принадлежавшей Курту Краусу. Это случилось два года назад, как раз перед тем, как Хама Тартус купил этот отель. Интересно, но зацепиться не за что.

Я выяснил также, что Краус – совладелец этого отеля, он одолжил Тартусу деньги для его покупки. Из разных источников я знаю, что в последнее время у Крауса возникли серьезные финансовые затруднения, и он нажимает на Тартуса, чтобы тот вернул ему ссуду. Он начал внимательно изучать приходно-расходные книги отеля и обнаружил, что часть доходов куда-то исчезает. Сегодня он сказал мне, что собирается изобличить вора. Я пытался разубедить его, доказывая, что отель теряет деньги из-за того, что в этом году меньше туристов, но он не пожелал меня слушать и даже, похоже, начал подозревать меня самого в причастности к этому. Я, конечно, имею к этому определенное отношение, потому что та часть доходов, которую утаивает Хама Тартус, идет прямо в мой карман...

Работа полицейского – сплошная головная боль. Скоро сюда в Кезеберг должен прибыть бродячий цирк "Рундельманс" из Германии. Все знают, сколько со всем этим связано хлопот: карманные воришки, дешевые шлюхи и все эти подонки, которые нарушают нормальную жизнь в округе. Будто у меня нет других хлопот.