Недавно я опять оказалась в Киле в отеле "Сплендид". Я чудесно провела время, собирая рецепты в прибрежных деревнях. И во время моих путешествий я держала глаза и уши открытыми, наше правительство хотело знать, где находится секретная база новой немецкой подводной лодки. Мне понадобилось целых два месяца, чтобы выяснить это, наконец мне это удалось, и я горжусь этим.

В Киле я познакомилась с английской журналисткой Джослин Фрэнк. Впервые мы встретились во время ленча в маленьком гастхаузе на побережье, куда меня привели поиски новых рыбных рецептов. Нас сблизило то, что мы обе путешествовали без спутников, говорили по-английски и даже интересы у нас были сходными (она журналистка, но привело ее сюда задание обнаружить признаки строительства немецких военных судов на Балтийском побережье), и совершенно естественным оказалось, что мы сблизились. А поскольку у Джослин была машина, я сочла удобным продолжить путешествие с ней вместе. Ее общество придавало моей работе защитную окраску. Несколько дней назад ее виза была неожиданно аннулирована, и это заставило ее спешно покинуть Германию. Поскольку я завершила свои дела в этой стране и мне нужно было попасть в Швейцарию, я предложила себя в спутницы Джослин. И она была настолько добра, что привезла меня сюда на своей машине.

Главной целью моего приезда была встреча со связным, которому я должна передать информацию о местонахождении секретной базы подводных лодок. Больше я ничего не могу вам сказать, ничего, даже если вы будете меня пытать. Единственное, что я могу добавить, – это то, что я еще не передала свою информацию.

Вчера вечером перед ужином я встретила в гостиной троих постояльцев, с которыми познакомилась еще в Киле в отеле "Сплендид". Это были американец Марти Холландс – автор детективных романов (должна признаться, что я люблю читать такие книги, это моя слабость) и два джентльмена, путешествующие вместе, – Уэйн Рэдфорд и Бэзил Нонтон. В этой парочке есть что-то подозрительное, вы не находите? Рэдфорд и Нонтон рассказали нам длинную и, на мой взгляд, малоинтересную историю о происшествии, свидетелями которого они были на пути в отель. Гестапо остановило бродячий цирк и арестовало циркового карлика. Я думаю, что это тот самый цирк, который должен был выступать здесь в округе и который мне так хотелось посетить, я так люблю ходить в цирк. Но, увы!

Позже я дала посмотреть Рэдфорду и Нонтону мою карту и попросила указать, где именно произошел упомянутый ими инцидент, на тот случай, если моему начальству понадобится данная информация.

Во время ужина я оказалась за одним столом с Леопольдом Шмендриком, которого раньше не встречала, и этот бедняга рассказал мне свою печальную историю. В столовой были и другие люди, кроме тех, кого я уже назвала: наши хозяева Хама Тартус и фрау Фрейя Фрейдж – вдова несчастного Феликса, профессор Рудольф Дидерих и его юная дочь Ингрид, очаровательная француженка Гелда Пурбуар и местный полицейский Вильгельм Трен. И здесь же был Курт Краус.

Как и почему я убила Курта Крауса? Этот человек – враг Америки, не говоря о том, что он – оскорбление хорошему вкусу. Только подумайте, какое зло источает этот человек: бедный Леопольд Шмендрик изгнан из Германии; Феликс Фрейдж – убит; Джослин Фрэнк – лишена свободы передвижения. И я уверена, что на его счету многое другое, куда более страшное. Глядя на симпатичные лица окружающих меня людей, я вижу, какой страх внушает им это чудовище. Фрау Фрейдж, войдя в комнату и увидев его, уронила поднос.

Вот почему я убила его. Как именно? Очень просто. Я всегда ношу в сумочке крошечный пузырек с ядом, который выглядит, как флакончик с лавандой. Сделав вид, что мне хочется потолковать с герром Краусом о моих путешествиях, я подошла к его столу и развернула у него под носом свою карту. И под ее прикрытием быстренько открыла пузырек и опрокинула его содержимое в блюдо с квашеной капустой.

После обеда я удалилась в свою комнату, где спокойно стала ожидать новостей. Швейцария, насколько мне известно, цивилизованная страна. И я надеюсь, что этот персонаж комической оперы – капитан Трен – исполнит свою роль: возьмет меня под стражу и свяжется с моим адвокатом Улиссом Шёнбергом. Квентин знает, как его найти.

Я английская журналистка. Впервые я встретила Курта Крауса три года назад. Я получила задание от одного английского журнала написать о нем очерк и провела несколько месяцев в Германии, следуя за ним повсюду, задавая ему вопросы и выясняя все, что было возможно. (Кроме того, я собирала материал для книги "Кого волнует, кто покончил со Шлезвиг-Гольштейном?", которую написала позже, – но это другая история.) Вскоре очерк был напечатан, мне кажется, что он давал честный и точный портрет этого гнусного толстяка. Очерк назывался "Человек, которого ненавидит весь Гамбург", излишне говорить, что Краусу он не понравился, и он сделал все, чтобы правые в Лондоне (а их, увы, много) начали преследовать и шантажировать меня, мое сотрудничество с английскими журналами стало невозможным, вот почему я пишу сейчас для "Американского вестника".

В настоящее время я выполняю двойное задание. Официальная цель приезда – серия репортажей о красотах Северной Германии, хотя на самом деле я ищу доказательства роста военного производства в нацистской Германии, а конкретно – строительства судов для военно-морского флота, включая подводный. Я знаю по слухам, что новая подводная лодка строится где-то на побережье Балтики, но мне не удалось выяснить, где именно. Я провела в этих местах месяц, живя в Киле и объезжая побережье. Однажды во время ленча в ресторанчике городка Шёнберг я познакомилась с пожилой американкой Оливией Куэйл, гувернанткой на пенсии Она "тоже писательница", как она постоянно повторяет мне, вот уже несколько лет она собирает рецепты рыбных блюд для своей книги и ради этого готова сунуть свой нос в каждый уголок немецкого побережья. Она немного глуповата, но меня это не беспокоит, я решила, что она станет отвлекать от меня внимание, если мы будем путешествовать вместе.

Но недавно мой старый друг Краус узнал, что я опять в Германии, и использовал все свои связи, чтобы моя виза была аннулирована. Было досадно уезжать, так и не успев обнаружить базу подводных лодок, но мне дали на сборы всего 24 часа. Мисс Куэйл (я думаю, что она насобирала достаточно рецептов для своей книги) тоже покидала Германию, и я вызвалась отвезти ее сюда на своей машине. Выбор отеля принадлежал ей. Вчера вечером мы были уже здесь и собирались сегодня утром продолжить наше путешествие в Италию, но задержались из-за снежных заносов.

Здесь есть несколько человек, которых я встречала раньше во время своих путешествий. Два года назад я познакомилась с профессором Рудольфом Дидерихом и его глуповатой дочерью Ингрид. Тогда я работала над книгой о Шлезвиг-Гольштейне. Он – историк-любитель (немного чудак) и признанный авторитет по Вопросу Шлезвиг-Гольштейна, и мне хотелось взять у него интервью. Оказалось, что он находится под домашним арестом и не может принимать гостей. Я вышла из положения с помощью того же Крауса, который раздобыл мне нужное разрешение. В то время он был готов помогать мне во всем, потому что ждал от меня хвалебной статьи. Как он ошибся! Итак, несмотря на трудности, я встретилась с профессором Дидерихом, и у нас состоялась полезная беседа, хоть он и не был согласен с моими взглядами на эту историю. Объясню вкратце. Я провожу в моей книге мысль о том, что критерий исторической правды и неправды – неправомерен, поскольку мораль вытесняется реальностью. Взяв в качестве примера Вопрос Шлезвиг-Гольштейна как reductio ad absurdum (доведение до абсурда), я показала, что однозначного мнения по этой проблеме не существует, ибо решения порождают события, а не наоборот. Кроме того, я расхожусь с профессором Дидерихом в вопросе о наследовании королевской власти по женской линии.

Вчера вечером, войдя в столовую, я увидела Гелду Пурбуар, французскую певичку, поющую в ночных клубах, я встречалась с ней в Германии несколько лет назад. В те времена у нее с Куртом Краусом был бурный роман, но я нисколько не удивилась, узнав, что между ними все кончено. Она предложила мне сесть с ней за один стол, и я с радостью согласилась, поскольку с меня было довольно болтовни Оливии Куэйл. Мы с Гелдой вдоволь посплетничали, в основном о Краусе, но я не узнала от нее ничего такого, чего не знала бы прежде.