В ответ Очен лишь загадочно пожал плечами, поглаживая бороду.

— Зачем тогда она вообще вас повстречала? — спросил он.

— Случайность, — заверил его Каландрилл. — Она попала в беду.

— Ты так думаешь? — пробормотал вазирь. — А не странно ли, что во всем бескрайнем Куан-на'Форе она оказалась именно там, где был Рхыфамун и куда прибыли вы?

Каландрилл и сам уже не раз себя об этом спрашивал. И бессильно замотал головой.

— Так что? — едва слышно спросил он, понимая, что проиграл. — Ты хочешь сказать, что она тоже часть замысла?

— Я считаю, что это возможно, — уклончиво ответил Очен и тут же добавил: — Полагаю, что ей тоже отведена своя роль.

— И она столь же беззащитна, как и другие?

Очен едва не проговорился, но вовремя сдержался и лишь сказал:

— Если такова воля богов.

— А я говорю нет! — резко возразил Каландрилл. — Я настаиваю на том, чтобы она осталась в Памур-тенге, равно как и на том, что мы должны рассказать все Брахту и Кате и дать им возможность выбора.

— Ты и сам знаешь, каков будет ответ, — печально улыбнулся Очен. — Они не отступят, даже ценой собственной жизни и собственной души. Они пойдут вперёд.

— Истинно, — неохотно согласился Каландрилл.

— Но Ценнайра… Ей надо дать возможность выбора, — сказал вазирь. — Мы расскажем им обо всем завтра утром и согласимся с любым их решением.

— Дера! — Каландрилл покачал головой. — Я знал, что нас ждут опасности, но чтобы столько…

— У нас ещё есть шанс остановить Рхыфамуна вовремя — мягко сказал Очен с явным намерением успокоить его. — В обличье смертного он может передвигаться не быстрее любого другого человека. Тело, коим он обладает, должно питаться, а иногда и отдыхать. Ему нужны лошади.

— Мы тоже так считали, когда преследовали его по Куан-на'Фору, — горько рассмеялся Каландрилл, — но он провёл нас, он не знает угрызений совести обыкновенного человека.

— Я тоже об этом думал.

— Каково твоё заключение?

— Что скорость для нас — превыше всего, — ответил Очен, — а Чазали и его воины задерживают нас.

— Ты хочешь сказать, что надо оставить воинов? — поинтересовался Каландрилл.

— Я считаю, что это будет мудро, — заверил его вазирь. — У Чазали — целый обоз, и без них мы поскачем быстрее.

— Если Анвар-тенг ещё не пал, — заметил Каландрилл.

— Он не пал. — Очен взмахнул рукой в сторону ночи, словно она была живым существом, прятавшимся по ту сторону звёздной тьмы. — Если бы он пал, эфир звенел бы этой новостью.

Возможность падения Анвар-тенга настолько пугала Каландрилла, что он даже не хотел говорить на эту тему. Но, понимая, что необходимо обсудить возможное развитие событий, все же сказал:

— Но это ещё возможно. Если Анвар-тенг падёт, Рхыфамун получит доступ к воротам, а мы даже не сможем войти в город.

— В таком случае, — сказал Очен с таким спокойствием, что Каландрилл даже почувствовал некоторое раздражение, — мы, скорее всего, падём от меча восставших, если, конечно, он не откажется от Анвар-тенга. Если же откажется, мы тоже туда не пойдём, а направимся прямиком в Боррхун-Мадж.

— И пренебрежём помощью вазирь-нарумасу? — Каландрилл хорошо усвоил, насколько важна для них помощь верховных ведунов. — Нет, если Анвар-тенг падёт, мы проиграли.

— Значит ли это, как сказал бы Брахт, — спросил Очен, — что ты признаешь поражение? Пока мы живы и пока мы вместе, у нас есть надежда.

— Но она быстро тает, — пробормотал Каландрилл.

— А посему надо крепче за неё держаться, — заметил Очен. — Дорогой друг, если мы будем постоянно сомневаться, то лучше отказаться от нашего предприятия прямо сейчас. Ты этого хочешь?

— Нет, — решительно заявил Каландрилл, усмехнувшись выговору колдуна, — ты знаешь, что нет.

— Значит, мы идём вперёд, — твёрдо заявил Очен, — с верой в Молодых богов.

— Но все же следует рассказать всем, что нас ждёт впереди, — настаивал Каландрилл. — А Ценнайру оставить в Памур-тенге. Я до сих пор не уверен, что ей следует ехать с нами.

Очен кивнул и быстро взглянул на девушку, лежавшую чуть в стороне. Он почти не сомневался в её ответе. Вслух он сказал:

— На сей счёт мы можем поискать ответ в Памур-тенге. Там живут гиджаны, или предсказательницы, по-вашему. Они обладают талантом заглядывать в будущее и смогут лучше рассмотреть то, что ждёт вас впереди. Согласен ли ты пойти к ним и последовать их указаниям?

Каландрилл с неохотой кивнул.

— На том и порешим, — заключил Очен. — А пока будем жить сегодняшним днём. Сначала доберёмся до Памур-тенга, оттуда пойдём в Анвар-тенг, а потом…

— Туда, куда направят нас боги, судьба или любая другая ниточка в этом запутанном клубке, — согласился Каландрилл. — Но, Дера, насколько же он запутан!

Очен сухо рассмеялся.

— Будь люди попроще и не столь честолюбивы, и клубок не был бы столь запутан. Но поскольку это не так, то у нас только один выбор: следовать за этим клубком.

Каландрилл вздохнул, и вазирь вновь перешёл на оккультные темы, говоря о медитации и мантрах, о ментальных схемах и о трудных для понимания языках, которые скрывают доступ в невидимый мир.

Каландрилл в последние дни сильно не высыпался, и ему казалось, что растолкали его буквально через несколько мгновений после того, как голова его коснулась седла, используемого вместо подушки. Очен, стоя перед ним на коленях, протягивал ему кружку горячего чая. На траве блестела роса, солнце ещё не поднялось, хотя небо на востоке уже посветлело. Котузены седлали лошадей. Каландрилл простонал, смочил руки в росе и провёл ими по лицу, затем взял у Очена кружку. Маг терпеливо ждал, когда он выпьет сладкую пахучую жидкость, которая развеяла остатки столь желанного сна.

— Нас ждут, — сказал вазирь, — не стоит задерживать Чазали.

Каландрилл не сразу понял, о чем говорит Очен, но, когда колдун махнул рукой в сторону Брахта, Кати и Ценнайры, сидевших подле костра, он вспомнил, о чем они беседовали накануне. Кивнув, он сбросил одеяло и вскочил на ноги, почувствовав лёгкое головокружение. Каландрилл пригладил снятую одежду, нацепил меч, подошёл к своим товарищам и уселся рядом.

— Я вижу, ученье даётся нелегко, — бодро заметил Брахт. — Ты вообще-то спишь?

Катя протянула ему блюдо с чёрствым хлебом и мясом. Каландрилл благодарно улыбнулся.

— Очен сказал, ты хочешь с нами поговорить? — спросила Катя.

Каландрилл кивнул, откашлялся и с помощью Очена обрисовал им положение. Когда он закончил, Брахт пожал плечами и сказал:

— Мы и раньше предполагали, что может понадобиться идти за Боррхун-Мадж. Что нового ты нам сообщил?

— Я согласна с Оченом, — заявила Катя. — В том, что мы делаем, есть какая-то предопределённость, и я не вижу причины что-либо менять.

— Вы не чувствовали Фарна, как я. — Каландрилл перевёл взгляд с одного на другого. — И вы не знакомы с учением Очена.

— Но мы говорили с богами, — спокойно возразила Катя. — Мы прошли дорогами, по коим не ступала нога человека. Я верю Молодым богам, я верю в наше предназначение, хотя и не понимаю его, и потому говорю: мы должны продолжать.

— Истинно, — кивнул Брахт. Роса сверкала в его чёрных волосах. — Я был уверен, что умер, когда Джехенне прибила меня к дереву. Ан нет, я жив. Я и предположить не мог, что мы сумеем пересечь Куан-на'Дру, что нам помогут сами груагачи, и все-таки мы прошли через сей лес. И посему я считаю, мы не должны избегать неизведанного, кое может повстречаться нам в пути.

Каландрилл не сомневался, что ответ будет именно таким, и все-таки был недоволен. Он считал, что друзья говорят о том, чего не знают, о том, что стоит выше их понимания. Он думал, какие аргументы найти, чтобы их урезонить, но Брахт прервал его размышления.

— Мы тратим время на пустые разговоры о том, что ждёт нас впереди, — сказал керниец, как всегда по-деловому, — и забываем об опасности, поджидающей нас в данный момент. Последуем совету Очена: доберёмся до Памур-тенга и побеседуем с гиджанами.