– Думаю, они начали работать после того, как ты уехал. Ты знаешь только Патрисию. Нас шестеро, мы встречаемся каждый день за ланчем, иногда вместе проводим уикенды.

– Одни женщины?

– Да, ты угадал. – Рэйчел с любопытством взглянула на него. – Возьми, пожалуйста, Дженни.

Она передала ему девочку, невзначай коснувшись его рук, и искра проскочила между ними. Ник чувствовал, что она так же взволнованна, как и он: руки были холодны, а в широко раскрытых глазах стояла тревога.

Два года прошло с тех пор, как они расстались, но время не ослабило их чувств, все таких же горячих, таких же сильных и захватывающих. Ник считал, что между ними существовала не только физическая, но и глубокая эмоциональная связь. Их отношения были слишком серьезны.

Почему же он расстался с ней?

Рэйчел хотела мужа и семью, а у него не было желания изменять свою жизнь. Женитьба связала бы его, сделала бы его жизнь монотонной и скучной. Он представлял себе семейную жизнь именно такой, наблюдая в детстве за отношениями родителей. Видя мрачную, лишенную любви жизнь родителей, он решил остаться холостяком. Хотел посмотреть мир, получать удовольствие от жизни, осуществить все свои желания без каких-либо обязательств.

Когда бы он ни вспоминал Рэйчел, ему становилось грустно. Дрожь охватывала его, когда он представлял ее в своих объятиях. Он всегда гнал прочь эти мысли.

Незачем повторять свою ошибку. Он не имеет права возобновлять отношения с Рэйчел, так как не собирается жениться. Ник знал о ее желании выйти замуж и обзавестись семьей, знал, что она не создана для легких, богемных отношений. Еще тогда он знал о ее слишком серьезном отношении к нему. И сейчас, когда они вновь встретились, он прочел по ее глазам, что она питает к нему те же чувства. По правде говоря, ему нравилось, что Рэйчел смотрела на него таким взглядом.

– Ну вот так, – сказала Рэйчел, опуская спящую девочку ему на руки. Девочка зашевелилась и открыла глазки. Как только она увидела Ника, ее лобик наморщился, личико покраснело, она скривила ротик и оглушительно завопила.

О, нет! Ник всегда контролировал свое поведение, но Дженни выводила его из себя.

Девочка кричала прямо ему в ухо. Он неуклюже погладил ребенка.

– Ну-ну, детка, не плачь! Все будет хорошо. Но Дженни не так легко было успокоить. Она извивалась, будто желая вырваться, а ее малюсенькие кулачки неистово колотили в его грудь. Теряя терпение, он обернулся к Рэйчел.

– Видишь? Она не выносит меня.

– Ей только нужно немного времени, чтобы привыкнуть к тебе, – утешила она его. – Я уверена, что все будет хорошо.

Ребенок раздраженно бился в его руках.

– Это то, что я и предполагал. Она не будет есть, спать и, боюсь, заболеет от всего этого.

Дженни повернулась к Рэйчел, протянула ручки и жалобно заплакала, будто просясь к ней.

– Давай я подержу ее! – встревоженно предложила Рэйчел.

Ник передал ей крикунью. Плач сразу прекратился, и девочка заулыбалась.

– Как тебе это удается? Рэйчел пожала плечами.

– Может быть, я напоминаю ей маму.

– Ты совсем не похожа на нее.

– Может быть, от меня исходит такое же тепло, как от ее матери. Или мой запах напоминает ей материнский.

Ник слишком хорошо помнил восхитительную нежность и теплоту, исходящие от Рэйчел. Он помнил ее запах. Сейчас, находясь рядом, он чувствовал слабый запах ее духов – цветочный и нежный, напоминающий ему свежесть весеннего сада.

– Где ты собираешься жить с Дженни?

– У меня новый дом. Агент компании по недвижимости арендовал и обставил его для нас. Я предполагаю, что там будет детское питание и все вещи, необходимые ребенку, а одна из спален оборудована под детскую.

– Вот это здорово! Вы, вице-президенты, действительно имеете исключительные привилегии. А транспорт для перевозки вещей у тебя есть?

Ник покачал головой.

– У меня не так много вещей. Несколько ящиков доставят сюда попозже.

Рэйчел помнила, что он не обременял себя бытом. Ему не нужна была собственная мебель или что-либо эксклюзивное. В этом он не изменился, хотя теперь ему много чего потребуется, чтобы растить ребенка. Рэйчел с трудом заставила себя улыбнуться.

– У тебя будут идеальные условия для жизни.

– Да, конечно. Вот только Дженни… – Его зеленые глаза печально смотрели на нее. Казалось, Ник хочет что-то сказать, но колеблется. – Я знаю, что у тебя планы на вечер, Рэйчел, и очень не хотел бы тебя просить…

Она знала, о чем будет просьба, но настроилась не поддаваться.

Это было бы глупо с ее стороны. Плохо уже то, что Ник вернулся и она будет с ним работать. Если начнет встречаться с Ником, с работой будет покончено.

– Мне действительно нужна твоя помощь. – Его взгляд умолял. – Ты же видишь, как она нервничает со мной. Не могла бы ты помочь покормить Дженни и уложить спать? Я боюсь, что она заболеет, если будет так кричать.

Рэйчел взглянула на ребенка. Маленький, розовый ротик девочки расплывался в улыбке.

Рэйчел вздохнула, чувствуя растерянность. Она не из тех, кто может оставить ребенка в беде, и Ник прекрасно знает об этом.

Она медленно кивнула.

– Хорошо, но только на один вечер. И только ради Дженни.

Ей не хотелось, чтобы Ник думал, что она делает это ради него. У нее нет намерений возобновлять с ним отношения. На самом деле, если бы она была мудрой, ей следовало бы подумать о новой работе.

– Миллион благодарностей! Ты самая лучшая в мире! – На его лице появилась обезоруживающая улыбка.

От его слов у нее по всему телу побежали мурашки, и она хмуро посмотрела на шефа.

– Мне нужно еще проверить отчет.

– Я все сделаю сам! А ты побудь с Дженни. – И Ник уселся за компьютер.

Рэйчел охватило беспокойство. За эти пятнадцать минут он снова возвратился в ее жизнь и уже вносил в нее изменения.

Хорошо, но этого больше не повторится, решительно сказала она себе. Она поможет ему только один раз. Побудет с ребенком этот вечер, но не позволит себе возобновлять близкие отношения с Ником Делани.

Были уже сумерки, когда Ник остановил черную «акуру» на аллее около шикарного двухэтажного особняка. Вот и его новый дом.

Неплохо, подумал он. Даже лучше, чем на фотографии, которую прислал агент по недвижимости. Высокий белый дом с красной черепичной крышей находился в фешенебельном районе Скотсдейла и был окружен великолепным парком, где росли оливковые и цитрусовые деревья рядом с высокими пальмами и буйно цветущим кустарником.

Но больше, чем дом, Ника интересовала женщина, подъехавшая вслед за ним на голубой «тойоте». Сегодня днем, войдя в кабинет Рэйчел и увидев ее, он почувствовал, как его заливает горячая волна. Как он мог забыть, что она так волновала его? Возможно, потому, что ты приложил столько усилий, стараясь убедить себя, будто между вами все кончено, издевательски нашептывал ему какой-то противный голос.

Это раздражало его. Он порвал с ней, уехал, и они не виделись два года.

Тогда зачем же ты использовал возможность возвратиться в Финикс? – поддразнивал все тот же голос.

Ник нервно провел рукой по волосам. Рэйчел не повлияла на его решение вернуться сюда, доказывал он себе. Он годами добивался повышения. А кроме того, Финикс – прекрасное место для ребенка, и сейчас, когда он ответственен за воспитание племянницы, его возвращение очень кстати. Мысль о Дженни сжала ему грудь. Он не боялся плыть на байдарке по бушующей реке, прыгать с парашютом с высоты в десять тысяч футов или взбираться по отвесной скале, но эта кроха вселяла в него страх.

Ник почти ничего не знал о детях и понимал, что не справится с ребенком.

Прекрасно, что Рэйчел согласилась помочь ему сегодня. Хотя неуместность своей просьбы он сознавал, но Рэйчел была его последней надеждой.

Ник взглянул на нее в зеркало заднего вида, чувствуя себя виноватым. Нужно извиниться и объяснить ей все, подумал он, выходя из машины и направляясь к «тойоте».