— Прекрасно! Если бы я знал, что для приданого, просто подарил бы ей.

— Люди не ценят того, что досталось бесплатно, поучительно произнес Зак.

— Ты — отличный парень, Зак. — Эван хлопнул продавца по плечу, повернулся к Лауре и повел ее в отдел подержанной мебели.

— Ты хорошо с ним ладишь, да?

— А почему нет? Я вообще легко нахожу общий язык с людьми. — Эван подумал о суровых людях, сжимавших в руках оружие, в то время как он брал у них интервью под свист пуль. Были среди них и истинные патриоты, и отъявленные психи.

— И все же у тебя репутация «одиночки»…

— Да неужели?

Лаура кивнула, стараясь сохранить серьезный вид.

— Трудно приходится, когда все городские девушки на выданье идут на тебя крестовым походом?

— Лаура, кто тебе сказал такую ерунду? — Эван расхохотался.

— У меня, между прочим, есть глаза. А сказала мне Харриет.

— Ox уж эта Харриет! По-моему, она относится к людям как строгая, но очень добрая тетушка, — с усмешкой заметил Эван. — Значит, Харриет сказала тебе, что все городские девушки жаждут моего общества?

— А что тебя удивляет? Мне, например, твое общество очень нравится, — выпалила Лаура, не подумав. Впрочем, она сказала правду. — Ты очень добрый и заботливый.

— Дьявол! Звучит так, как будто я твой дедушка, шутливо вспылил Эван, но потом посерьезнел. — Мне кажется, что в мужчине доброту ты ценишь превыше всего.

— Любая женщина мечтает, чтобы близкий ей мужчина был добр к ней и ее детям, — также серьезно ответила Лаура.

— А твой приятель не был добрым? Ты поэтому сбежала?

— Можно и так сказать. — Боль и сожаление на миг вернулись к ней.

— Но ты скучаешь по нему?

— Позвольте, мистер Томпсон, и мне задать вам несколько вопросов. Вы женаты?

— Нет. И никогда не был.

— Как так получилось?

— Много лет я вел такую жизнь, что не знал, где проснусь наутро.

— Что это значит? — Впрочем, Лаура не удивилась — нечто подобное она почувствовала с самого начала.

— Мне пришлось много путешествовать.

— В качестве плотника? — поддразнила она его. Тебе не хватает этого?

— Чего этого? — Он наклонился, разглядывая маленький кофейный столик. — Несколько царапин, но все можно исправить.

— Того, чем ты занимался. Эван, я не настолько глупа, чтобы не понять: ты вел совсем другую жизнь.

— Ты снова фантазируешь.

— Но ведь ты же не собираешься навсегда поселиться в Кумера-Кроссинг? — Лаура и сама не понимала, почему этот разговор так важен для нее.

— Так же, как и ты. Я вообще удивляюсь, каким ветром тебя сюда занесло.

— Каким бы ни занесло, я уже полюбила эти места, — ответила Лаура. Ее лицо приняло мечтательное выражение. — Свобода, простор, покой. Мне порой кажется, что я готова пешком обойти всю пустыню, — пошутила она. — Впрочем, я вполне могу взять парочку верблюдов и отправиться в путешествие, как та женщина… Ну, она еще написала книжку о своих приключениях…

— Робин Дэвидсон. А книга называется «Пути».

Она о ее 1700-мильном путешествии через всю Австралию. Робин получила за нее литературную премию.

— Ты очень образован, Эван. — Она смотрела на столик, но думала совсем о другом.

— Да.

— Ты писатель? Известный автор?

Его взгляд дал ей понять, что она заступила за черту дозволенного.

— Лаура, давай расставим точки над «i». Я — простой плотник.

Она испугалась, что он разозлился.

— Извини. Я не должна была так настойчиво любопытствовать.

— Эй! — Ему очень не понравилось, что вместе с веселым выражением с ее лица сошли и все краски. — Я тоже прошу прощения за излишнюю резкость. Кто тебя так глубоко обидел, Лаура? Так сильно напугал? Прости, что теперь я проявляю любопытство, но если я не спрошу, то никогда не узнаю.

Ее глаза подернулись дымкой.

— Зачем тебе знать?

— В твоем облике есть что-то очень трогательное, подкупающее, — искренне ответил он. — Я просто хочу тебя защитить, поэтому должен знать, с чем могу столкнуться. С твоим дружком, который, ты уверена, будет тебя искать?

— Все в порядке, Эван. Меня не нужно ни от чего защищать. — Но он видел, как она напряглась.

— Конечно, конечно. Именно от чувства полной безопасности ты так дрожишь. Я в любом случае намерен приглядывать за тобой. Не волнуйся, платы я не потребую, разве что однажды пригласишь меня на обед. Ты умеешь готовить?

Лаура печально улыбнулась и покачала головой.

— Когда-то не сомневалась, что умею. Теперь я уже ни в чем не уверена.

— Да, твоя самооценка явно нуждается в немедленном пересмотре.

— Почему ты так решил?

— Потому что вряд ли бы это было более очевидно, даже если бы об этом напечатали в передовице центральной газеты.

— Ты репортер? Корреспондент?

Эван напрягся, но старался сохранить невозмутимость.

— Продолжаете ваше дознание, мисс Грэхем?

— Все-все, Эван, больше не буду. Просто я точно знаю, что сегодня мы увиделись с тобою впервые, но отчего-то твое лицо кажется мне знакомым. Ты когда-нибудь носил бороду?

— Нравится? — Он провел ладонью по поверхности столика из красного кедра, затем выкатил бордовое кожаное кресло на колесиках.

— Скажи мне правду, Эван.

— Лаура, каждый мужчина хоть раз в жизни отпускает усы и бороду. С моей попытки прошли годы и годы.

— И все-таки я почему-то вижу тебя с бородой…

Кажется, это была обложка какой-то книги…

По его взгляду Лаура поняла, что не ошиблась, хотя Эван насмешливо ответил:

— Не «горячо» и даже не «тепло», Лаура. Ты ошиблась. — Она не ошиблась. На обложке его книги об Антарктике была его фотография с бородой. — Итак, мы обошли весь магазин. Что тебе понравилось?

— Кресло. Столик из кедра.

— Хороший выбор — они подходят друг другу по цвету. Что еще?

— Спальный гарнитур…

— Вы со своим дружком вместе покупали мебель? — вдруг спросил он.

Лаура опешила.

— Почему ты упорно называешь его «дружком»?

А вдруг это мой муж? — Она пристально смотрела в лицо Эвана блестящими от возбуждения глазами.

— Не думаю. Ведь ты бы мне сказала, будь ты замужем, да? — Он ответил ей не менее пристальным взглядом. — Я еще не встречал женщины, которая выглядела бы так невинно, так неискушенно…

— А вдруг я притворяюсь?

Повисла пауза, как будто Эван обдумывал ее вопрос.

— Не думаю. Ты мне кажешься молодой женщиной, которую с детства любили и лелеяли, а потом она оказалась в ситуации, к которой совершенно не была готова, и не смогла справиться с ней. Ты очень хочешь снова обрести себя и твердо встать на ноги. Это твой дружок, кто так подавлял тебя?

— Можно сказать, что да. — Голос Лауры дрогнул.

— Тогда понятно, почему ты была несчастлива с ним. И почему тебе комфортно со мной. Ведь это так?

Лаура покраснела до корней волос.

— Да.

— Ты подспудно тянешься к мужчинам постарше. Вероятно из-за того, что ты очень любила своего отца.

— Да, да и да. Как мне может быть не комфортно в твоем обществе, если ты добрый, надежный, умный, с чувством юмора. Очень привлекательный. Продолжать? Но не думай, что я намерена злоупотреблять твоим расположением, просто хочу надеяться, что мы станем друзьями.

— Мы уже друзья. Вернее, я — Большой Брат, а ты — Лаура, соседская девчонка. А если серьезно, то оба мы вынуждены что-то скрывать, жить с оглядкой… Как насчет стульев? У меня дома есть парочка, которая очень подойдет к твоим приобретениям.

— Ты сам их сделал? — Она подняла к нему лицо, на котором отражалось неподдельное восхищение.

— Сам.

— Тогда я польщена вдвойне. Я же слышала, что говорил Зак о вещах, сделанных тобой.

— Считай это подарком на новоселье, — любезно произнес он.

— Но, Эван…

— Платить будешь все-таки наличными? Тебе хватит? — пресек он дальнейшую дискуссию.

— Надеюсь, что да.

— Кофейный столик я приведу в порядок, и на нем не будет ни одной трещинки. А как насчет вешалки в прихожую? Поскольку зимняя одежда в этих краях не нужна, будешь вешать на нее свои шляпы. Вот они тебе точно понадобятся, чтобы защитить твою нежную кожу. Еще может понадобиться плащ, хотя я и не помню, когда здесь в последний раз шел дождь. Итак, когда бы ты хотела получить мебель?