— Естественно, нет, — ответил Виктор саркастично. — Я же совершил паломничество из самого Саратова, чтобы отпить из сего благословенного водоема и получить Божью благодать. — При этом Виктор так правдоподобно изобразил бабу Марфу, что Марина прыснула в ладошку.

— А мне сдается, что вы ученый и надеетесь написать об озере диссертацию.

— Я уже давно ни на что не надеюсь, — вздохнул Виктор. — Всего лишь хочу доказать, что не зря потратил полжизни. И, быть может, принести какую-то пользу человечеству.

— Это как же? — прищурилась репортерша.

— Элементарно. Вот вы слышали две истории, объясняющие феномен озера — Божье благословление и безумное изобретение.

— Постойте, я их не слышала. Я снимала вступление.

— Тогда вы много пропустили.

— Как всегда, — грустно улыбнулась Мария. — Вот значит, куда все делись.

— Ну, не переживайте, еще не поздно. Бабушка твердит, что это Бог разогрел для нее ванную, парень — что некий дед изобрел обогреватель, способный целый месяц греть миллион кубометров воды без подпитки. Что вы думаете об этих историях?

— Полная чушь! — повеселела Марина. — Но я покажу обе.

— Тогда в путь, — Виктор указал пальцем в слепящее заснеженное поле. — Мне тоже интересно потолковать с этим дедом.

Крюшевиц сделал несколько шагов по скрипучему снегу в указанном собой же направлении, когда Мария окликнула его:

— Сусанин, ты куда? Село в другую сторону!

Мальчишку нашли быстро. Прямо посреди Ровного он играл в снежки с такими же долговязыми, курносыми, растрепанными. Парнишка оказался не промах и согласился показать нужный дом лишь за определенную плату. Остальные смотрели с улыбками, явно говорящими, что к ним обращаться бесполезно, они в доле.

— Мы ведь можем и у взрослого спросить, — сказал Виктор, но все-таки протянул хрустящую бумажку.

Парень, которого, как оказалось, звали Паша, повел их на самый край села. Прочие репортеры, вероятно, деда уже допросили и теперь расползлись по дворам в поисках может респондентов с интересными историями, а может, кто продаст доброго деревенского самогона.

Дед Измаил жил и работал в покосившейся сараеподобной конструкции без окон. Над дощатой крышей поднималась внушительная кирпичная труба круглого сечения, закопченная до полной черноты. Калитка была не заперта, а вход в «дом» и вовсе распахнут настежь. Хозяин — старичок Виктору по грудь с гладко выбритыми щеками и проплешиной на макушке, стоял за наковальней и, тихо напевая себе под нос, постукивал легким молотком по какой-то железке.

— Дед, тут это… — тихо позвал Паша, — снова к тебе.

Сказав это, парень исчез, как и не было. А дед, отвлекшись от своей работы, поднял на посетителей сердитые, увенчанные серыми бровями и обрамленные круглыми очками, глаза.

— Ну, и чего вы ходите кругами друг за другом? Сказал же: никакой я не инвентер и не изобретал никакой калорифир. Ясно? И дружкам своим, репортеришкам, так и передайте.

По мнению деда, разговор был окончен. Он взял с наковальни детальку, присмотрелся, положил, ударил молотком еще два раза и спрятал ее в карман нагрудного фартука.

Мария так просто сдаваться не собиралась, она открыла было рот, но Виктор ее опередил, выступив вперед.

— Дорогой Измаил, вы нас неправильно поняли. Мы не репортеры, а ученые из росгидрометцентра. Исследуем аномалию озера.

— Ученые? — Вскинул брови дед. — Так чего же сразу не сказали? Заходите внутрь, чаю попьем.

Сделав приглашающий жест, дед исчез во мраке своего дома. Виктор, довольный собой, обернулся и встретился с сияющим лицом репортерши. Одними губами она проговорила: «Спасибо», и «ученые» вошли внутрь.

Внутри «дома» было не теплее, чем снаружи. Электрическое освещение заменял костер, разведенный прямо на земле. Над костром висел чайник, а все вокруг освещалось гнетущим и подвижным оранжевым светом, отбрасывающим резкие тени. Пола в «доме» не было. Виктор сразу предположил, что это и не дом вовсе, но сомнения развеяла старая сетчатая кровать, пристроенная в углу. Кроме нее и чудовищного размера печи, на полу валялись металлоконструкции — от велосипедных колес и до фантастического вида приборов, словно взятых из советских фантастических фильмов, в которых все кнопки на пультах космических кораблей были разноцветными и хаотично мигали, а роботы были как люди, только двигались прерывисто и говорили без выражения.

Дед сел прямо на пол рядом с костром, вытащил из кучи один из приборов, похожий на конскую сбрую, только с кнопками и проводами и стал прилаживать к ней только что выкованную детальку.

— Садитесь, не стесняйтесь, гости дорогие. Значит это, я — инвентер, изобретатель, то есть. Вот недавно, года три тому, изобрел калорифир. Обогреватель, то есть, ясно? Чудесная вещь, только вот не работала. Повозился я с ней, повозился, ну и утопил в озере, со злости, то есть. Ясно?

— Не совсем, — сказала Мария. — Если обогреватель не работал, как же озеро…

— Так все же просто оказалось, — неожиданно весело воскликнул Измаил. — Я никак не мог рассчитать скорость прохождения мысленного потока от командоаппарата к исполнительному устройству. А оказалось, нужно было заменить среду, воздух на воду, то есть. И заработало. Ясно?

— Значит, заработало в озере? — спросил Виктор.

— Как видите.

— А где же этот нагреватель берет топливо?

— Топливо? — недобрые огни вспыхнули в глазах инвентера. — Голубчики, я уже устал доказывать этому неповоротливому и костному научному сообществу, что топливо — это прошлый век. Здесь, — он приставил палец к голове, — мощнейший источник энергии. Нужно только научиться его использовать. Ясно? Я вот научился.

Из носика чайника повалил густой пар, изобретатель достал три кружки и налил всем чаю. Мария и Виктор приняли горячий напиток с благодарностью. Сидя на одном месте в неотапливаемом сарае, они успели продрогнуть.

Старик опустился на прежнее место и гордо выставил перед собой увитую проводами сбрую.

— Вот.

— Что это? — спросила Мария.

— Это будущее. Ясно? Калорифир — это так, проба сил. В нем нет большой пользы. А вот это — телепортер.

— Что?

— Телепортер! Устройство для перемещения человека на астрономические расстояния. Инстенд. Мгновенно, то есть. Ясно? — Старик положил сбрую на колени и глубоко вздохнул. — Вот доделаю и отправлюсь туда. — Он мечтательно посмотрел на потолок, как будто видел сквозь него. — Потом вернусь и заберу с собой все человечество.

И старик превратился в источник. Величественный, спокойный и отчего-то грустный, он застыл в позе античного фонтана, а изо рта его хлынул поток информации.

Виктор с Марией пили чай и слушали про то, как шесть лет назад во время землетрясения развалился, подмяв под себя своего хозяина, дом Измаила. Как достали его на восемнадцатый день, когда и не чаяли отыскать живых. И как ему, лежащему под завалами без еды и воды, открылась простая истина «майнд-кинетизма», благодаря чему он выжил и прокладывает теперь путь человечеству в светлое будущее. Дальше Измаил пустился в описание невероятной жизни на звездах, где не будет ни голода, ни войн. Причем выяснилось, что инвентер не знает ни расстояний до ночных светил, ни их названий, ни даже того, что люди не могут жить на звездах непосредственно. Все его знания ограничивались тем, что они очень далеко и туда и нужно стремиться человечеству.

Когда Виктор, обещав обо всем проинформировать научное общество, покинул обитель изобретателя, был уже вечер. Над Ровным постепенно зажигались по-сельски жирные светила.

— Туда, — дед показал на одинокую звездочку, пригнувшуюся к горизонту. — Туда я отправлюсь первым делом. Ясно?

Виктору действительно уже все было ясно. Не ясно было только где он будет ночевать. Прикинув, сколько у него осталось кровных денег, он уже собрался ходить по дворам, напрашиваясь на ночлег, когда Мария сказала ласково: «Витя, пойдемте к нам в журналистский городок». И улыбнулась так, что метеоролог не смог отказаться.