В период массовой бедности, порождённой первым этапом реформ, само слово "демократия" в России приобрело негативный смысл. В каком-то плане просто превратилось в ругательство. Теперь, после нескольких лет устойчивого экономического роста, мы имеем и более высокий уровень жизни, и российская демократия в этом плане стала более понятной, если хотите, стала рентабельной… Она доказала свою состоятельность и сейчас уже не отвергается значительной частью наших людей, не является чуждым явлением..." Далее, молодой президент уточнил, что у России были столетия, по сути — тысячелетие недемократического развития. И по этой логике, видимо, бесполезного движения. "А нашей демократии всего 20 лет", — подчеркнул он. "В этом и её определённые проблемы, достаточно существенные, но и её значение для нашей страны и для всего мира..." И тут же Медведев указал на "тяжёлый наш (российский) недуг — широко распространённые в нашем обществе так называемые патерналистские настроения…" Затем последовали выводы: "Считаю, что демократия является условием развития России именно потому, что верю в демократию, несмотря на то, что, вы знаете, в нашей стране к демократии было достаточно сложное отношение в 90-е годы. Это было связано с обнищанием людей, с тем, что они стали бедными... Крах Советского Союза — это действительно огромное испытание для людей, для многих из них это была трагедия, но я не думаю, что у нас был какой-то альтернативный сценарий развития... ".
Хотя все эти утверждения, по оценке самого Медведева, представляют всего лишь "субъективные заметки", и не претендуют быть "истиной в последней инстанции", тем не менее, нынешняя "властная вертикаль" устроена таким образом, что любое мнение первого лица всегда оказывается чем-то намного большим, чем просто частное мнение.
Что лишний раз доказывают, например, прекрасно организованные акции "молодёжных" налётов на Химкинскую городскую администрацию и на представительство Министерства иностранных дел РФ в Санкт-Петербурге.
Тем более, что даже наделавшие немало шуму комментарии к "модернизации по-медведевски" таких либеральных "фронтменов", как Игорь Юргенс, Глеб Павловский и Алексей Пивоваров, являются лишь концентрированным выражением тех изменений в правовой системе современной России, которые "втихую" реализуются вовсе не либерально-глобалистским лобби, а всей совокупной "партией власти".
Разве новые законы: о полиции, о ювенальной и семейной юстиции, о переводе здравоохранения и образования на платную основу, — не направлены фактически на превращение России из хосписа в концлагерь для её населения, где люди окажутся лишены основополагающих прав и свобод — под всеобщие разговоры о максимальном соблюдении и расширении этих прав и свобод? Разве они, эти законы, не позволяют охарактеризовать действия "партии власти" как не только преступные, но и совершаемые "в особо циничной и извращенной форме"?
Прибавьте к этому полное закрытие военных вузов, развал армии, непрестанный рост базовых потребительских цен и тарифов на услуги, введение всё новых налогов, обязательных платежей и административных штрафов — "на выходе" вы неизбежно получите такое массовое озлобление против действующей власти, по сравнению с которым нынешняя ситуация на Северном Кавказе, где взрывы и покушения на представителей государственных институтов стали неотъемлемой частью жизни данного региона, покажется чем-то незначительным и несерьёзным. Или "приморские партизаны", пусть даже их эпопея в доступном нам медийном изводе носила провокационно-предупредительный характер, ничем не напоминают вам "зубатовские" рабочие профсоюзы начала ХХ века?
Или развал Российской Федерации на несколько новых квазигосударственных образований, собственно, и составляет настоящую, но скрытую цель заявленной Дмитрием Медведевым "модернизации" — точно так же, как настоящей, но скрытой целью заявленной Михаилом Горбачёвым "перестройки" был развал Советского Союза?
И главное, можем ли мы полностью исключить возможность положительного ответа на этот вопрос в нынешней геостратегической ситуации? Разумеется (и к нашему глубочайшему сожалению), нет.
Глобальный финансово-экономический кризис, поразивший всю мировую экономику, несмотря на усилия международных структур и ведущих государств мира, ничуть не преодолён, — более того, в ближайшие месяцы нас, скорее всего, ждёт "вторая волна" этого кризиса, связанная уже не с корпоративными банкротствами, а с национальными дефолтами. Известные трудности Исландии и, особенно, Греции — только "первые ласточки" этого процесса, который через промежуточные экономики типа Ирландии, Испании и Франции по-настоящему только подбирается к таким гигантам, как Япония, Германия и сами Соединённые Штаты Америки.
Этот же процесс вызывает к жизни новый "передел мира", контуры которого — пусть еще далеко не окончательные — тем не менее, видны уже вполне отчётливо. Внезапно "забытая" Америкой и Европой Африка постепенно превращается в зону влияния и сырьевой придаток новой "мастерской мира", то есть Китайской Народной Республики. Судя по всему, та же участь уготована Латинской Америке, Австралии и постсоветской Средней Азии.
В этих условиях первоочередная геостратегическая задача неумолимо теряющих своё глобальное лидерство США — столкнуть с полуторамиллиардным Китаем более чем миллиардную Индию и более чем миллиардный исламский мир. Недавняя практически одновременная активизация сепаратистских процессов в Тибете и Восточном Туркестане (Синьцзянь-Уйгурский автономный район) здесь более чем показательна.
Однако пока Китай сотрудничает с антиамерикански и антиизраильски настроенным Ираном, а войска США и их союзников фактически оккупируют Ирак и Афганистан, эта стратагема не может быть осуществлена. Тем более, что импорт товаров из КНР является критически важным для потребительского рынка Штатов. Поэтому "команда Обамы" вынуждена совершать геостратегическую перегруппировку своих сил и средств в соответствии с этой парадигмой.
Спрашивается, за чей счёт? Вот тут-то почти сама собой и возникает альтернатива между Европой и Россией. Разумеется, "жертва Россией" в глазах вашингтонских власть предержащих выглядит куда более обоснованной, чем "жертва Европой": прежде всего по ключевому интегральному показателю прибыль/риски, в который входят и возможная степень вовлечённости Китая в этот процесс, и "накопленный объём работы" с советскими и постсоветскими "элитами", и множество иных факторов, которые, несомненно, заслуживают отдельного и более подробного рассмотрения.
Но Москва при описанной проамериканской линии Медведева может рассчитывать либо на "конфронтацию" с КНР с убийственными последствиями, либо на расчленение и "погашение" американо-китайских противоречий за свой счёт.
В конце 80-х—начале 90-х годов прошлого века Запад избежал глубочайшего кризиса за счет расчленения СССР и вывоза с его территории капитала, материальных и нематериальных активов, а также использования советского кадрового потенциала — на сумму, по ряду оценок, превышающую 6 трлн. долларов. Аналогичную операцию с теми же результатами, пусть и в меньших масштабах, наши американские, англо-саксонские и бог весть ещё какие партнёры намереваются осуществить и с нынешней РФ. Однако опыт развала Советского Союза не может быть полностью и без изменений применён к Российской Федерации. Прежде всего — по причине её фактической моноэтничности.
