Вот только…

На самом-то деле…

Все вовсе не так.

Эта мысль обрушивается на меня с такой силой, что приходится сесть, а на глазах выступают слезы.

Это никакой не мой дом.

И блин, как же мне становится больно, когда я это понимаю. Это дом Зака. И если б Зак разрешил Тому остаться, то я ни черта не смог бы с этим поделать. Нет, я знаю, что Зак хочет его видеть не больше меня. Суть не в этом. А в том, что Зак так отчаянно старался сделать все, чтобы я чувствовал себя здесь как дома. Пока я, давая той дурацкой птице в груди управлять моей жизнью, обижал его – единственного человека на всем белом свете, которого не хочу обидеть, – лишь потому, что мне страшно. И за это я себя ненавижу.

Он так терпеливо ждал меня. Пытался заманить меня внутрь, точно уличную кошку, которой оставляют молоко в надежде, что однажды она решится переступить порог. А может, я и впрямь птица, как часто говорит Зак. Он разбросал хлебные крошки, сделал из них тропинку до своей двери, а я был таким идиотом, что просто зашел внутрь. Я думал, это своего рода ловушка. Может, так и есть. Только у нее другое название.

Дом.

Зак – первый человек за всю мою жизнь, который по-настоящему захотел меня. Я не о сексе. В этом смысле меня кто только не хотел. Но Зак единственный захотел, чтобы я всегда был с ним рядом. На работе, после работы, в Коде. И теперь он хочет дать мне настоящий дом. Которого у меня никогда не было.

Вот почему я так сильно люблю его.

Все это время я размышлял о разных типах любви – о довольной любви Джареда, об изумленной любви Мэтта, о трепетной любви Зака. Я думал, моя любовь окажется похожа на какую-то из этих трех. Теперь я понимаю, что у меня собственный тип любви. Любить для меня значит принадлежать. До Зака у меня не было ничего, с чем я был бы связан. Но теперь я знаю. Я связан с ним. И принадлежу ему.

Вот так. Все очень просто.

Глава 14

Зак…

Когда Анжело ушел, все на секунду затихло.

– Господи, – пробормотал Мэтт, качая головой и краем футболки вытирая с лица кровь. – Вот ведь маленький психопат. – Было сложно сказать, впечатлен он или рассержен. Он оглянулся на Джареда. Тот еще не разогнулся, но хотя бы начал нормально дышать. – Ты в порядке? – Джаред кивнул, но так и не сделал попытки выпрямиться.

Позади меня раздался саркастичный смех Тома. Мы все оглянулись на него. Он смотрел на меня.

– Ну хорош, Зак. Нет, я понимаю, иногда тянет к отбросам, но серьезно, неужели это твой максимум?

Во мне поднялась ненависть, и я увидел ее отражение на лицах Мэтта и Джареда.

– Убирайся вон!

– Ладно тебе, малыш. Это просто смешно. Неужели ты скорее останешься играть в домик с этим маленьким уголовником, чем… – Я не дослушал его. Мне это было не нужно.

– Да!

Улыбка на его лице дрогнула и медленно начала сползать.

– Да, я скорее останусь играть в домик с Анжело, чем буду твоей подстилкой. И ничто – абсолютно ничто – моего решения не изменит. Не понимаю, как я вообще выносил тебя и твои прикосновения. А теперь убирайся нахер! – Я не стал дожидаться его реакции. Мне было необходимо увидеть Анжело. Я повернулся к Мэтту. – Если через две минуты он не уйдет, арестуй его.

Мэтт улыбнулся мне. Что бы там Анжело ни выкидывал, я знал: Мэтт любит его, как брата.

– С удовольствием.

Я зашел в спальню, и в то же миг в моих руках оказался Анжело. Он так сильно влетел в меня, что я упал бы, не окажись позади стена. Уткнувшись лицом мне в шею, он крепко-крепко в меня вцепился.

– Прости меня, – прошептал он.

– Не надо. Я ни за что на тебя не злюсь. А вот перед Мэттом с Джаредом тебе лучше бы извиниться. У Мэтта идет кровь, и ты довольно сильно приложил Джареда.

Он издал звук, который мог быть как всхлипом, так и смешком. Потом проговорил:

– Я разбил твою лампу.

– Не страшно. Я купил ее на распродаже.

– Просто, блин, так взбесился, когда увидел его да еще тут.

Я рассмеялся.

– Правда? Вот уж не ожидал. – Но он не засмеялся вместе со мной.

– Самое идиотское, что я захотел убить его за то, что он зашел ко мне в дом. Но потом я понял… – Он затих. Его затрясло, и я осознал, что он плачет и даже не пытается скрыть это от меня. – Это ведь не мой дом, да, Зак? Я был таким идиотом, думая, будто он мой. Но это не так. Это не мой дом. Это твой дом.

Я был донельзя удивлен. Такое даже не приходило мне в голову. Мне казалось, у Анжело хватает причин, чтобы взбеситься при виде Тома – вне зависимости от того, кому принадлежит дом, в который он заявился.

А потом еле слышным шепотом он промолвил:

– Я здесь словно дома.

Я только и мог, что обнять его еще крепче.

– Анж, стоит тебе захотеть – и этот дом станет твоим.

Он все еще цеплялся за меня, спрятав лицо у меня на шее. Я знал, это дает ему ощущение безопасности, и потому просто держал его в объятьях и ждал. И наконец услышал:

– Я уже хочу. – Он больше не плакал. Его голос был тихим, но уверенным, твердым.

Я чуть было не завопил от радости, но сдержался и приказал себе умерить надежды. Он был в таком состоянии, что разрешать ему принимать такое решение прямо сейчас казалось неправильным.

– Ты уверен? Нет ничего, что сделало бы меня счастливей, но я не хочу, чтобы ты делал то, к чему пока не готов.

Он сделал глубокий вдох.

– Я готов. Мое место здесь, Зак. Я принадлежу тебе, и мое место с тобой рядом.

Через пару дней он перебрался ко мне. И на этот раз даже попросил помочь с переездом меня, а не Мэтта. Когда он занял вторую спальню, я, не задавая вопросов, понял, что мне туда вход закрыт. Впрочем, я был не против. Несколько раз в неделю он даже уходил туда спать. Но утром каким-то образом всегда оказывался в моей постели. И я был счастлив, как никогда.

Было, однако, заметно, что он о чем-то переживает. Несколько раз я пытался выведать, что с ним, но он отмахивался, и я решил не давить. Дело было явно не во мне, так что я стал ждать, когда он будет готов рассказать мне обо всем сам.

Ожидание не затянулось надолго. Все открылось в день, когда я пришел с работы и обнаружил, что он ждет меня на диване. Он выглядел до смерти перепуганным, но тянуть не стал. Посмотрел мне прямо в глаза и сказал:

– Мне нужен телефон моей матери.

…Анжело

Даже после разговора с Мэттом мне требуется несколько недель на то, чтобы принять решение. Но вот оно наконец принято, и как только Зак приходит с работы, я прошу ее номер. Его челюсь практически разбивается об пол. Знаю, с его стороны все это так внезапно. Но не с моей. Такое чувство, что я не прекращал думать об этом с того самого дня в Денвере, когда она постучалась ко мне.

Тогда я был не готов. Все произошло слишком неожиданно. Застало меня врасплох. И почему-то я думал, будто, если поговорю с ней, это будет значить, что я простил ее. Не знаю, прав я или нет, но простить ее я пока не готов.

Однако после разговора с Мэттом я осознал, что все не так. Мой звонок ей не будет значить, что я обо всем забыл. Нет. Он будет значить только одно: что возможно когда-нибудь это и впрямь случится.

Зак уходит к своему столу и достает конверт.

– Ты собираешься позвонить ей? – спрашивает он, передавая конверт мне.

– Блин, а зачем еще я бы стал просить ее номер? – огрызаюсь. Знаю, он этого не заслуживает, просто я так нервничаю, что внутри меня все завязывается в узлы. Но он понимает. Конечно, он понимает. Он всматривается в мое лицо так пристально, точно думает, что, если хорошо постараться, то он сможет понять, что творится у меня в голове. Хочется сказать ему, чтоб не тратил зря время. Я сам не понимаю, что у меня в голове.

– Мне остаться? – Мне становится легче, потому что я волновался, не расстроится ли он, если я попрошу его выйти.

– Нет. Надо быть одному.