Ну, целую тебя крепко. 6 сент. 33.
Павел. 11 ч. вечера»{1180}.
Мария Александровна Карпенко (род.14.IV.1923), старшая дочь ближайшей подруги Марии Петровны, рассказывала о 1920–1930-х гг., когда они жили по соседству с Араповыми в Гатчине:
«Во времена моего детства в доме Петра Ивановича жила его вдова, дочь, сын и Француженка, которую все называли „мадемуазель“. Имя ее я не знала.
Они занимали центральный дом, во флигелях жили посторонние люди.
Араповы занимались натуральным хозяйством. У них были корова, куры и пчелы. Держали несколько собак. Был огород. Сын генерала Иван Петрович был ломовым извозчиком, а перед войной шофером на грузовике. Учиться он не мог, так как был „лишенцем“.<…> Между собой в семье Араповых говорили только по-французски, так как „мадемуазель“, прожив всю жизнь в России, по-русски так и не научилась…»{1181}.
Младшая сестра М. А. Карпенко — Ольга Александровна, уточняла, что «Мария Петровна обращалась к своей матери только на французский манер — „Maman“, а когда говорила о ней, то всегда в третьем лице — „моя мать“. Мы же, дети, бывавшие в этом доме, к Александре Андреевне всегда обращались только — „Madam“».
Г. Б. Ольдерогге впоследствии писал об Иване Арапове:
«Он до войны был возчиком Райпотребсоюза, а позднее шофером. Меня в те годы поражало, что он всегда целовал маме руку…»{1182}.
20 марта 1934 года
«Мара» Арапова уволилась «по собственному желанию». Перешла работать библиотекарем в кабинет станкостроения Ленинградского индустриального института. Как вспоминала сама Мария Петровна, «Варюша Епанчина, работавшая в библиотеке Политехнического института, устроила туда же и меня»{1183}.
2 июня 1935 года
М. П. Арапова за Павла Осиповича Трахтенберга вышла замуж.
Ее сын Александр рассказывал:
«Со слов мамы, мой отец был чуток и заботлив: два года его настойчивых ухаживаний — и сердце мамы было завоевано навсегда».
Казалось, жизнь Павла Осиповича и его семьи, вдоволь хлебнувшей горя в первые годы Советской власти, потихоньку налаживалась, появлялась надежда на будущее. Хотя незадолго до свадьбы, 1 марта 1935 г., он был арестован «за сокрытие социального прошлого».
Из «Обвинительного заключения» от 2 марта 1935 года:
«…Следствием установлено:
Обвиняемый Трахтенберг имел брата Александра Трахтенберга, расстрелянного Сов. властью в 1921 г. за участие в Кронштадтском мятеже. Имеет второго брата Григория[245] Трахтенберга, осужденного в 1932 г. за шпионаж на 10 лет. Освобожден в 1933 г., ныне военнослужащий — Начальник Штаба Военно-морского училища им. тов. Фрунзе. Имеет тетю — Бебутову Надежду Александровну, выехавшую во Францию в 1927 году. Имеет связи: с сосланными Быстряковым, Шелковниковым — бывшим членом партии к.-р., зиновьевцем Андреевым, с дворянами: Перловским, Шандубановым и Никитиным.
Трахтенберг Павел Иосифович, сын дворянина, действительного статского советника, бывш. чиновника особых поручений при канцелярии царицы Марии Федоровны. В августе 1918 г. бежал в меньшевистскую Грузию. Служил в Грузии сотрудником „АРА“. Состоял членом меньщевистско-грузинского союза Торговых Работников. После падения Грузинской власти выехал в Ленинград, сокрыв прошлое поступил в Политехнический Институт. В 1929 г. его окончил. В настоящее время работает Зам. Начальника 1-го Отдела центрального конструкторского бюро специального Судостроения. Занимался продажей контрабандного товара.
На основании изложенного полгал[246] бы:
Трахтенберга, Павла Иосифовича заключить в к/лагерь сроком на 3 года, мать Нину Александровну Трахтенберг и брата Михаила Иосифовича Трахтенберг выслать в г. Астрахань.
Сотрудник НКВД ЛО (Бярун)
„Согласен“ Опер. Уполн. (Петров)»{1184}.
Но вместо концлагеря Павел Осипович вскоре был освобожден и вернулся в свое КБ.
А в мае он женился на Марии Петровне Араповой. Они были ровесниками. Они были счастливы.
8 июля 1935 года
Мария Петровна, взяв на работе очередной отпуск (с 8.VII по 4.VIII), вместе с мужем отправилась в свадебное путешествие к Черному морю. Целый месяц счастья! Это был их первый совместно проведенный отпуск.
От того далекого времени осталась лишь фотография, где два любящих, смеющихся человека наслаждаются мгновениями, которыми одарило их лето 35-го года…
По возвращении в Ленинград, в ноябре того же года, Павел Осипович был назначен главным конструктором проекта. Это произошло перед самой закладкой головного эсминца типа «Гневный», по которому намечалось построить большую серию кораблей (83 единицы).
…Как протекала жизнь главного конструктора «проекта-7» и его любимой «Мун» — неизвестно: о периоде жизни с осени 1935 г. по январь 1937 г. не осталось никаких свидетельств. Известно лишь (согласно записи в трудовой книжке), что 9 мая 1936 г. Мария Петровна уволилась «по собственному желанию» …в ожидании ребенка.
8 июня 1936 года
В семье главного конструктора надводных кораблей родился сын Александр. Молодая семья в это время проживала на Загородном проспекте, 22 в кв. 37.
Ольга Александровна Крупникова, которой в ту пору было чуть больше десяти лет, впоследствии вспоминала:
«Когда родился Сашик, его на лето вывезли в Гатчину, где мы тогда жили. Я, желая заглянуть в окна детской, забралась на дерево и увидела какое-то невероятное розовое облако из кружев и рюшей, восхитивших мое воображение».
А еще мама «Сашика» (как стали называть малыша по-домашнему) — Мария Петровна, рассказывала, что, когда он стал чуть постарше, его «высаживали» на ковер, по углам которого верно несла службу, защищая младенца от назойливого петуха, подобранная когда-то ею беспородная рыжая дворняга Джойка с потомством — целых четыре пары улыбающихся собачьих глаз и четыре горящих на солнце краснющих языка…
Воспоминания милого детства…
Малыш активно подрастал, и когда ему исполнилось полгода — отцу уже шел 37-й, ведь Павел Осипович был ровесником века. В следующем, 37-м, ему тоже должно было исполниться 37!..
Наступил 1937 год… Страна широко, с натужным усердием отметила 100-летие со дня гибели своего первого Поэта. К этой дате на месте дуэли на Черной речке воздвигли памятный обелиск (работы архитектора А И. Лапирова) с бронзовым барельефом (скульптор М. Г. Манизер). В самом же городе — никаких пышных торжеств, поэтому горожане считали, что «ленинградцев ущемляют по поводу юбилея». А в Москве шутили, что «Ленинград — город маленький, к которому Пушкин не имеет никакого отношения»{1185}.
17 января 1937 года
В этот день Павел Осипович был вновь арестован. К этому времени на стапелях и на плаву уже было 53 эсминца «проекта-7» — его проекта…
Ему было предъявлено стандартное обвинение: «Участие в троцкистско-зиновьевской террористической вредительской организации, осуществившей убийство тов. С. М. Кирова…», «за что по ст. 58–7, 58–8 и 58–11 УК РСФСР, Выездной Сессией Военной Коллегии Верховного суда СССР 4 мая 1937 года он был осужден к ВМН[247] (расстрелу)»{1186}.
