Племянница Г. А. Пушкина, Е. Н. Бибикова, писала: «Сделав предложение какой-то петербургской красавице и получив отказ, он вышел в отставку и уехал навсегда в Михайловское. За ним поехала его любовница француженка, скромная девушка, и посвятила ему всю жизнь, живя на нелегальном положении»^{1019}.

В том 1866 году его младшая сестра 18-летняя фрейлина Елизавета Петровна Ланская вышла замуж за кавалергарда Николая Андреевича Арапова (20.VIII.1847–21.I.1883) — младшего брата мужа своей сестры «Ази».

Когда-то Наталья Николаевна переживала по поводу внешности дочерей и 11 июля 1851 года писала мужу из Годсберга:

«…Я была очень рада узнать, что к тебе хорошо относится вся царская фамилия. Визит великого князя Константина вызывает у меня беспокойство как матери, я уверена, что девочки были не в лучшем виде. Я не думаю о Софи, которая очень красива без всяких особых приготовлений, но моя бедная Азинька и Лиза могли не произвести желаемое благоприятное впечатление. Азя привлекательна, когда ее знаешь, как знаем ее мы. Застенчивость не в ее характере»^{1020}.

В ту пору «Азе» было 6 лет, Соне — 5, Лизе — 3 годика, а когда дочери выросли, то все они внешне были весьма привлекательны, младшая же унаследовала чарующую красоту матери.

Впоследствии ее дочь Е. Н. Бибикова писала: «Моя мать венчалась с моим отцом в Михайловском и ее собирала под венец ее подруга. Они тайно венчались, т. к. были родня между собой, два брата Араповы женаты были на двух сестрах Ланских»^{1021}.

Григорий Пушкин, сам переживающий сложности своего неофициального брака в Михайловском, очевидно, отнесся с пониманием к тайному венчанию своей сводной сестры. К тому времени у него в тиши родового имения уже подрастали три дочери: Полина, Нина (Анна) и Евлалия, которых ему подарила его француженка Генар.

По возвращении новобрачных домой отец Николая Арапова, Андрей Николаевич Арапов, принял их в своем имении Андреевка. Теперь молодым предстояло начинать новую жизнь рядом с ним — в своем имении Анучино Мокшанского уезда той же губернии. К свадьбе отец жениха сделал подарок. — «Гостиный гарнитур из Франции. В гарнитуре: круглый стол, письменный стол, туалетный столик, столики для часов и туалетный (маленький), кушетка, кресла, экран к камину, ящик для угля. Мебель из розового дерева с бронзовыми накладками. В качестве декора использованы также фарфоровые вставки, интарсия и др.»^{1022}.

Е. Н. Бибикова писала: «Когда мама моя вышла замуж… за моего отца, пензенского помещика Арапова, и переехала в имение, она в себя не могла прийти от подносов с ягодами и сахарных голов, которые покупали в запас; и она наслаждалась привольной жизнью в деревне»^{1023}.

8 июня 1866 года в Петербурге умерла супруга Павла Петровича Ланского, которая была значительно моложе его. «Но ему суждено было несколькими годами пережить ее»^{1024}. Она была похоронена на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры рядом с могилой Натальи Николаевны. Надпись на черном гранитном надгробии, таком же, что и на могиле Н. Н. Ланской, гласит:

Очевидно, именно после ее кончины одинокий Павел Петрович стал жить в семье брата. Внучка Петра Петровича — Елизавета Бибикова, впоследствии вспоминала, что вместе с семьей деда «жил Павел Петрович Ланской, старый кавалерийский генерал, вдовец, его старший брат»^{1025}.

Ольга Сергеевна Павлищева — сыну Льву.

«…Были у меня Гартунги, но Леонид опять уезжает по делам службы, а Маша остается до февраля, добрая баба и меня любит, обещает бывать часто…»^{1026}.

В 1860-е годы и Александр Александрович Пушкин часто приходил навещать больную сестру отца, которой было почти 70 лет.

Как известно, единственный сын Павлищевых после окончания Училища правоведения уехал в Варшаву к отцу, где служил в Департаменте уделов. 25 октября 1863 г. он женился на Анастасии Александровне Полянской, дочери А. А. Полянского и графини Рибопьер. Молодые Павлищевы поселились в доме отца — Николая Ивановича, управляющего канцелярией генерал-интенданта Царства Польского.

12 декабря 1866 года Ольга Павлищева вновь писала сыну в ответ на его сетования по поводу отсутствия детей:

«Г-на Плетнева первенец явился 12 лет после свадьбы, барон Дельвиг через семь лет стал отцом девочки, которая похожа на него как две капли воды <…> и потом, нервы тут ни при чем; я бы тоже не должна была иметь детей, потому что нервная жена стоит мужа; отец мой очень был нервный, и Александр, но это не помешало тому, чтобы нас было 8 человек детей, а Александр становился отцом каждый год <…> Соломирскому 68 лет, а у него второй сын…»^{1027}.

«…Чем огорчаться, возьми пример с Гартунга, который осеняет себя крестным знамением, говоря, что очень рад, что его жена не делает его отцом, а жена его хохочет»^{1028}, — продолжала мать успокаивать сына.

Младшая дочь Пушкина — Наталья Дубельт, которой к тому времени исполнился 31 год, обвенчалась в Лондоне с немецким принцем Николаем Вильгельмом Нассауским, родственником российского дома Романовых. Их знакомство состоялось еще в 1856 г. А 17 июля 1867 г. Наталье Александровне был пожалован титул графини Меренберг. И лишь почти через год, 18 мая 1868 г., ее прежний брак с Дубельтом был официально расторгнут.

О судьбе ее детей от первого брака писала Елизавета Николаевна Бибикова: «Это, может быть, неинтересные подробности, но показывают ее властный гордый характер. Забыв о своих первых детях, моей матери (Елизавете Петровне Ланской. — Авт.) пришлось их воспитывать, т. к. она (Наталья Александровна) их оставила Ланскому. Старшего, Леонтия, отдали в Пажеский корпус и там с ним случилось происшествие, которое испортило всю его жизнь. Учился он отлично и имел редкий каллиграфический почерк. Однажды он подал какую-то письменную работу, над которой долго трудился; его товарищ, завистливый, попросил показать ему чертежи и нечаянно или нарочно залил его работу чернилами. Леня имел необузданный характер матери и деда и, недолго думая, всадил перочинный нож в бок товарищу. Тот поднял крик, началась суматоха, раненого отвезли в лазарет, а на Дуббельта никто не обратил внимания. Тот вообразил, что его расстреляют, вернулся домой, вошел в пустой кабинет деда П. П. Ланского, взял револьвер и выстрелил себе в грудь. Каков был ужас моей матери — молодой воспитательницы, когда, вернувшись домой, она нашла окровавленного мальчика. Ему было 12 лет. Его вылечили, но пули извлечь не могли и вследствие этого ранения с ним сделалась падучая болезнь — эпилепсия. Из Пажеского корпуса его уволили и дед его устроил в морской корпус, который он окончил с отличием»^{1029}.