С другой стороны, если хунхуз возвращается в общество, двери перед ним никогда не будут закрыты, и он сможет занять в нем самое почетное положение. Разве не характерна в этом отношении рассказанная выше история Тян-дуна, разве взорванный в конце концов на воздух бывший „верховный правитель“ Китая и военный диктатор всей Маньчжурии маршал Чжан Цзо-лин не был первоначально хунхузом? И, наоборот, вчерашний солдат, преследовавший хунхузов, вчерашний ремонтный рабочий на дороге, вчерашний энглизированный бой сегодня легко делаются хунхузами, и это никого не удивляет, ни в ком не вызывает особого возмущения: это их дело — пусть себе делаются „независимыми храбрецами“.
Приходится однако констатировать, что современное хунхузничество довольно пестро и среди него имеются разнообразные группы. Основных групп — четыре, причем первые три различаются главным образом географически, а последняя представляет собою совершенно особую разновидность. Первые три разновидности — это: 1) хунхузы лесистых местностей, или таежные хунхузы, 2) хунхузы хлебородных равнинных местностей и 3) хунхузы, группирующиеся в районах золотых приисков, — приисковые хунхузы. Четвертая разновидность — это так называемые „бродяжки“.
Первые три разновидности — это те подлинные хунхузы — „независимые храбрецы“, — к которым в той или иной степени относится все сказанное выше. Они различаются скорее по методам своих действий, приспособляемым к особенностям той или иной местности, а не по идеологии. В этих методах есть много общего, но замечаются и значительные местные особенности.
Для того, чтобы иметь возможность оставаться „независимыми храбрецами“, хунхузам нужны деньги, лошади, оружие, продукты и обмундирование. Ничто иное их не интересует. Но на добычу перечисленных вещей они вынуждены затрачивать всю свою энергию, потому что иначе они погибнут. Поэтому для того, чтобы добыть их, хороши все средства, в том числе и то, что мы называем преступлением; но для настоящего хунхуза преступление вовсе не является единственным или самым лучшим средством, и ко всякому насилию шайка хунхузов прибегает обычно лишь в крайнем случае и только после попыток уладить интересующий ее вопрос в мирном порядке, как к последнему средству, или только тогда, когда оно представляется единственно возможным.
Соответствующие методы действия хунхузской шайки сводятся обычно к следующему.
В большинстве случаев, особенно в лесистых местностях восточной линии КВЖД и в районах золотых приисков, хунхузские шайки располагаются вблизи крупных лесных или золотопромышленных концессионных предприятий и прежде всего пытаются договориться с местным населением или с конторами, концессионных предприятий в самом мирном порядке. При этом они рассматривают район своей деятельности, как свою вотчину, и облагают ее определенною данью, а за это обязуются охранять местное население и предприятия, обложенные ими такой данью, от всяких на них нападений. Если удается заключить такое соглашение, то хунхузы располагаются где-нибудь поблизости, получают по своим требованиям необходимые им деньги и продукты и не допускают в занятый ими район даже другие хунхузские шайки. Но если это соглашение в чем-либо нарушается населением, а особенно, если кто-нибудь, стремясь освободиться от наложенной дани, вызывает войска для борьбы с хунхузами, последние жестоко мстят за это, — выжигают иногда целые селения, сжигают заготовленные лесоматериалы и особенно жестоко расправляются с теми, кого они подозревают в предательстве. Иногда же и в этих случаях хунхузы ограничиваются только наложением особой контрибуции, причем относительно размеров ее, как и всех вообще устанавливаемых ими поборов, с ними можно торговаться, и они довольно легко идут на уступки.
Наряду с таким массовым обложением населения хунхузы очень часто практикуют и индивидуальный метод, при котором оно падает либо на отдельные коммерческие предприятия, либо на отдельных зажиточных людей, имеющих возможность откупиться той или иной более или менее крупной суммой. В этих случаях хунхузы обыкновенно также начинают с мирных переговоров. Они прежде всего посылают намеченному ими лицу или предприятию очень вежливое письмо, в котором, ссылаясь на свои затруднения, просят выслать им в условленное место те или иные продукты, боевые припасы или определенную сумму денег. Если адресат идет на переговоры с ними, то хунхузы торгуются, идут на уступки и в конце концов договариваются с ним в мирном порядке, что не гарантирует впрочем данное лицо от предъявления к нему через некоторое время тех или иных повторных требований. Но если адресат не отвечает на письмо в условленный срок, то ему посылается повторное письмо, содержащее уже определенную угрозу, которая в случае надобности и приводится в исполнение. Наконец в некоторых случаях, когда простые письма не помогают, хунхузы идут на самый решительный прием вымогательства: они берут заложников, т. е. попросту похищают кого-либо из близких того лица, от которого требуется выкуп, или его самого, или кого-либо из ответственных служащих фирмы, чтобы потребовать затем ту или иную сумму за его освобождение. Бывают случаи, когда жертвами таких похищений оказываются даже дети. Захваченный в плен уводится далеко в сопки, иногда переводится с места на место и содержится все время под охраной во избежание побега, а хунхузы начинают торг за его выкуп. Торг этот ведется с назначением сроков и под постоянной угрозой убийства заложника. Хунхузы сообразуются при этом как с имущественным положением того, с кем они торгуются, так и с родственной близостью ему или общественным положением заложника. Часто они заставляют и самого заложника, особенно если это ребенок, писать письма с просьбами об его выкупе. Характерно, между прочим, что хунхузы почти никогда не берут в качестве заложников женщин, считая, повидимому, сообразно с общераспространенной в Китае точкой зрения, что такие заложники не имеют большой ценности. Если в ходе торга хунхузы убеждаются в том, что лицо, к которому обращено требование, действительно не в состоянии его выполнить, — они снижают его, а иногда даже и просто от него отказываются и в конце концов освобождают заложника. Если же они наталкиваются на упорное сопротивление их требованиям, на вмешательство полиции и попытки освободить заложника силой иди хитростью, то дело кончается иногда трагически, и заложник в конце концов убивается ими, „чтобы другим неповадно было“ впредь сопротивляться их требованиям.
Основная забота хунхузов сводится конечно к тому, чтобы обеспечить себя оружием, боевыми припасами, одеждой и продовольствием. Последнее добывается главным образом путем грабежа, наложения дани или получения выкупов за пленников. Одежда хунхузов довольно пестра и разнообразна, но большинство их одето в типичные китайские кофты и халаты и потому ничем не отличается от остального населения, что также способствует их неуловимости. Отличительный признак хунхуза заключается только в красной тряпочке, которой перевязывается его оружие — винтовка, револьвер или даже просто нож.
За оружием хунхузы охотятся усиленно, идя на все, чтобы его раздобыть. Если они получают сведения, что в каком-нибудь пункте размещается небольшой отряд солдат, — они часто нападают на этот пункт, чтобы захватить солдатское оружие. При нападении на поселок хунхузы предварительно собирают через своих агентов самые точные сведения о том, какое оружие имеется у каждого из его жителей, и жесточайшим образом расправляются с теми, кто отказывается выдать им это оружие или его скрывает. Этому не приходится удивляться: наличие оружия или его отсутствие являются для хунхузов очень часто вопросом жизни или смерти.
Хунхузы равнинных местностей прибегают к тем же самым приемам, но здесь реже встречаются случаи стационарной договоренности хунхузских шаек с местным населением о дани и охране. Объясняется это просто иным характером местности и связанной с ним вынужденной большей подвижностью этих шаек.
Совершенно особой и резко отличающейся от всех остальных разновидностью хунхузских шаек являются так называемые „бродяжки“. Это очень малочисленные по своему составу шайки, состоящие обычно из 5—10 человек, постоянно кочующие с места на место и встречающиеся во всех решительно районах, которые комплектуются из самого социально-опасного и общественно совершенно разложившегося элемента — беглых преступников и т. п. В сущности, это уже самые обыкновенные разбойничьи шайки, не имеющие ничего общего с подлинным хунхузническим движением и только в широком обывательском восприятии этого движения охватываемые этим понятием. Сами подлинные хунхузы не признают „бродяжек“ за хунхузов, и, видимо считая, что они дискредитируют хунхузническое движение, при встречах жестоко расправляются с ними, отнимают оружие, поголовно их убивают, а трупы убитых оставляют валяться на месте в назидание другим „бродяжкам“.
