— Мы не продаем драконов. — Во взгляде Кеншера застыла подозрительность.

— Вы же продаете их кровь. Какая разница?

— Большая. Бутыль крови никому не откусит руку.

— Да, это не одно и то же, — признал Думери. — Так вы продадите мне пару птенцов?

— Пару, значит? То есть ты хочешь не просто двух драконов, а самца и самку?

— Да, — кивнул Думери, — именно это я и имел в виду.

Кеншер долго смотрел на него, затем вновь откинулся на спинку стула.

— Ну ты и выдумщик. Должно быть, ты принимаешь меня за глупца? Ты хочешь, чтобы я продал тебе пару драконов, способных приносить потомство. А потом ты организуешь свою маленькую ферму и будешь конкурировать с нами, так?

Именно этого и хотел Думери, но признаваться не хотелось. Поэтому он предпочел промолчать.

— Должен признать, Думери, что с такими упрямцами мне встречаться еще не доводилось. — В голосе Кеншера слышалось восхищение. — Даже драконы не такие упрямые. Но толку в этом нет. Мы не собираемся допускать тебя в драконий бизнес. Не возьмем тебя на нашу ферму и не позволим организовать свою. Мы отошлем тебя домой, к родителям, в надежде, что тебе достанет ума не рассказывать о том, что ты здесь видел. Это ясно?

Думери неохотно кивнул.

— Ясно.

На деле ясно ему было одно: потомки сержанта Тара не намеревались добровольно помогать ему.

Но их можно заставить помочь, да так, что они не будут знать об этом. Относя пустую тарелку на кухню, Думери уже строил далеко идущие планы.

Основывались они на лжи, воровстве и таили в себе немалую опасность, но он полагал, что сможет их реализовать.

Только что ему не хотелось лгать Кеншеру и его семье о том, что он хочет жениться на Шанре, теперь же он собирался не только лгать, но обворовать их.

Другого выхода у него не было. Если его план срабатывал, а он надеялся, что так оно и будет, больше ему не пришлось бы ни о чем просить Кеншера.

Впрочем, при реализации плана он мог и погибнуть, но Думери гнал от себя эту мысль. У него были шансы на успех.

А если его замысел осуществится... ради этого стоит и рискнуть.

Тенерия смотрела на решетчатые клетки-площадки, не веря своим глазам.

Драконы! Десятки драконов!

Большие драконы, маленькие, красные, синие, зеленые! Она никогда не видела живого дракона, никогда в жизни, а тут их десятки. Что тут такое делается? Каким ветром занесло сюда Думери?

Она опустила походный тюк на землю, сняла с плеча сприггана, поставила его на валун. Села, не сводя глаз с фермы, задумалась.

И тут же почувствовала шевеление в голове, будто кто-то копошился у нее в мозгу или думал о чем-то, стоя рядом. Когда она углубилась в горы, это неприятное ощущение возникало у нее неоднократно.

Оно сразу ей не понравилось, но лишь на четвертый раз Тенерия поняла, что это такое.

Она слышала Зов!

Ведьмы не должны слышать Зов, но Адар говорил ей, что люди, приблизившиеся к Источнику, становились ворлоками. Да ведовство и ворлокство не очень-то и отличались. Она знала, что родилась с талантом к ведовству. Селла говорила ей об этом. Именно поэтому она взяла Тенерию в ученицы, хотя ее родители не могли заплатить за обучение.

Если у нее врожденный талант к ведовству, то почему бы не быть и таланту к ворлокству?

Но и с талантом она, возможно, ничего бы не ощутила, ничего не поняла, если б не провела долгие изнурительные часы, пытаясь защитить сознание Адара от Зова. При этом она разобралась, что есть Зов, настроилась на него.

Ведьма или ворлок, она все равно чувствовала, как нечто пытается проникнуть в ее сознание.

И стремление это становилось все настойчивее по мере того, как она все дальше уходила на юго-восток. Откровенно говоря, ее так и подмывало повернуть назад.

Но она уже у цели. Думери здесь. Несмотря на задержки, она догнала его. А то, что он шел именно сюда, она знала наверняка.

Теперь она понимала, почему он не захотел сказать правду, когда во сне с ним связался нанятый его родителями маг. Его мать, наверное, сошла бы с ума, услышав: «Да, я решил побродить по заросшим лесом диким горам Алдагмора, где водятся драконы и куда тянет ворлоков. Ты же знаешь, это рядом с бывшей границей Северной Империи. Тут, конечно, холодновато, но я обойдусь без денег и припасов. Мне вполне хватит той одежды, что сейчас на мне. А иду я в секретный драконий зверинец».

Но что действительно заставило Думери прийти в это забытое Богом захолустье? Какие дела могли привести двенадцатилетнего мальчика к драконам? Или его заманили сюда, чтобы скормить этим тварям?

Нет, это неразумно. Во-первых, он все еще жив, это она чувствовала. Во-вторых, если и возникла необходимость кормить драконов мальчиками, а не овцами или бычками, то найти их можно и ближе, чем в Этшаре-на-Пряностях.

Может, его послал какой-то маг? Все знали, что в Квартале Чародеев Думери стучался во все двери, просясь в ученики. Может, кто-то и взял его мальчиком на побегушках. У магов какой-то нездоровый интерес к драконам. Они вышивают их на одежде, держат в доме их изваяния.

Конечно, Тенерия могла воспользоваться магией, чтобы докопаться до истины, но выбрала самый простой путь — зайти в дом и спросить.

Она не опасалась, что ее встретят враждебно: ведьмы знали, как себя защитить.

Она зашагала по тропе. Спригган недовольно заверещал. Но так как Тенерия даже не обернулась, побежал следом.

У двери она остановилась, сжала пальцы правой руки в кулак и громко постучала в дверь. Спригган взобрался ей на башмак и обхватил ногу.

Несмотря на толстую, тяжелую дубовую дверь, несмотря на то, что она никогда не видела находящихся в доме людей, она почувствовала охватившее их удивление. И терпеливо ждала, пока кто-нибудь подойдет к двери.

Наконец она приоткрылась на дюйм, не более.

— Да? — симпатичная молодая женщина говорила на сардиронском. — Чем я могу вам помочь?

Тенерия ощутила, что женщина и думает на сардиронском. Впрочем, в Алдагморе по-другому и быть не могло. Ведьма еще не полностью овладела местным языком, но постаралась ответить, не переходя на этшарский.

— Я ищу Думери-из-Гавани. — Эти слова она произнесла на сардиронском, но с жутким акцентом. Да еще спригган прилип к ее ноге.

— Думери? — с явным облегчением переспросила женщина. Тенерия чувствовала, что она точно знает, кто такой Думери-из-Гавани. Возникший в ее сознании мысленный образ полностью совпадал с тем, что она видела в своем.

— Да, — кивнула Тенерия. — Думери.

— Он не говорил, что кого-то ждет. — В голосе женщины слышалась неуверенность. Тенерия поняла, что она ненамного старше ее.

— Он меня и не ждет. Его... его... — Она никак не могла вспомнить нужного слова.

— Я понимаю по-этшарски, — пришла ей на помощь женщина

— Меня послали его родители, — перешла она на родной язык.

— О! — радостно воскликнула женщина. — Так заходите же! Я — Селдис-из-Алдагмора. Эта ферма принадлежит моему деду и родителям. Заходите! — И она широко распахнула дверь.

— Благодарю. — Тенерия вошла в дом, а с ней на ее ноге въехал и спригган.

Она оказалась в большой комнате лицом к лицу с кучей детей и несколькими взрослыми. Одного из детей она узнала сразу: Думери-из-Гавани.

— Привет, Думери, — поздоровалась она с ним. — Я — Тенерия. Меня послали твои родители.

— Родители? — протянул мальчик. — Не Тетеран?

— Точнее, моя наставница. Я еще ученица. Но твои родители наняли ее. — Тенерия видела: хотя смотрят на нее все, понимают, что она говорит, только четверо — однорукий старик, крупный мужчина средних лет, маленькая черноволосая женщина, ровесница мужчины, и Селдис.

А тут еще дети заметили сприггана и начали перешептываться, тыча в него пальцем. Спригган скатился с ее ноги и забился под диван.

— Наняли? — переспросил мальчик. — И кто она, твоя наставница?

— Селла-ведьма.