— Я забочусь об Эпсолоне. Моём Эпсолоне! — неистово воскликнул Балог, — Не о том Эпсолоне, какой хотят Рабочие. Вы, джедаи, стоите у меня на пути!

Он отстранился и повернулся к двери позади него. Там находилось небольшое странное транспортное средство, с вершиной, напоминающей по форме пузырь. Другая дверь была расположена на дальней стене. Без сомнения, она служила выходом в озеро. А вместе с наружной дверью все это образовывало настоящий шлюз.

— А теперь я вас покидаю. Вы можете попытаться уйти до того, как взорвётся склад взрывчатки, но я сомневаюсь, что вам это удастся — особенно учитывая необходимость тащить на себе её, — Балог кивком указал на Талу, — Поверьте мне, она не в той форме, чтобы идти самой. Я удостоверился в этом.

Куай-Гон вспыхнул, но заставил себя успокоиться. Ему потребовалось немалое усилие, чтобы обуздать свой гнев и продолжать слушать Балога.

— Я оставляю вас вашей судьбе, — говорил Балог, отходя к своему странному транспорту. Его маленькие тёмные глаза вспыхивали, — Не двигайтесь, ни один из вас. Вы видите мой палец на этой кнопке? Если вы пробуете остановить меня и сделаете хоть малейшее движение, то, даже если у меня будет только доля секунды, я успею нажать кнопку. Если вы просто двинетесь, я могу вздрогнуть и опять же нажать эту кнопку. Короче говоря, если хоть одна из тысячи вещей, которые могут идти не так как надо, пойдёт не так как надо, Тала умрёт.

Куай-Гон прыгнул. Никогда ещё он не двигался так быстро и точно. Он знал, что Балог не видел его, только что стоявшего в нескольких метрах от него, а в следующий момент уже оказавшегося в воздухе рядом с ним. С хирургической точностью Куай-Гон ударил световым мечом сверху вниз, срезав палец Балога. Передатчик упал на пол.

— По-моему, вы не вздрогнули, — сказал Куай-Гон. Взвыв от боли и гнева, Балог кинулся к транспорту, здоровой рукой пытаясь достать бластер. Оби-Ван прыгнул вперёд, Куай-Гон бросился к Тале. Очередной взрыв покачнул стены пещеры, на этот раз сильнее, чем прежде. Сила взрыва едва не сбила Оби-Вана с ног. Капсула заскользила, падая. Куай-Гон бросился вперёд, подхватил её и осторожно опустил на землю.

Вместо того, чтобы напасть на Оби-Вана, Балог принялся палить по капсуле, в которой находилась Тала. Куай-Гон не обращал внимания на вспышки бластерного огня рядом с его головой — он знал, что его падаван сумеет отклонить заряды. Серия взрывов. С потолка пещеры дождём посыпалась глина и каменное крошево. Оби-Ван прыгнул в крошечный отсек вслед за отступавшим Балогом. Тот уже забирался в свой транспорт.

— Оставь его, Оби-Ван! — крикнул Куай-Гон. Он переключил свой меч в рабочий режим, вскрывая капсулу.

Балог активировал открывающее устройство выходного люка. Вода потоком хлынула в отсек, едва не сбив Оби-Вана с ног. Лайтсабер закоротило.

Куай-Гону было уже не до Балога — ещё немного, и помещение будет затоплено.

— Оби-Ван!

Транспорт Балога нырнул в воду, и завертелся, преодолевая встречный поток льющейся в комнату воды.

— Пусть уходит! — рявкнул Куай-Гон, — Тала может утонуть!

Капсула уже была на плаву. Куай-Гон держал меч высоко вверху — если он коснётся воды, то тоже выйдет из строя. Куай-Гон мог чувствовать мерцание жизненной силы Талы. Они были должны поскорее достать её из капсулы.

Оби-Ван кинулся к нему. Вода доставала уже до колен. Он почувствовал, как заныла раненая нога, когда он поспешил к учителю, уже открывающему шов на боку капсулы.

— Судя по звуку — главный склад оружия, — коротко сказал Куай-Гон, — Пещера может рухнуть. Давай-ка поскорее освободим Талу.

Вода доходила уже до пояса. Куай-Гон деактивировал лайтсабер и быстро привесил его на пояс. Торопясь, он вытащил Талу из капсулы. Она ничего не сказала, её голова упала ему на грудь — она уже не могла держать её. Видеть её такой слабой было невыносимо больно. Они пробивались через подступающую воду к дыре, проделанной Оби-Ваном в двери.

Как только они выбрались через дыру в двери, они наконец-то были способны стоять. Вода выливалась через отверстие, дверь начинала дрожать, задвижки вот-вот были готовы сорваться, но воды в тоннеле было пока только по щиколотку. Они побежали по воде, и вскоре достигли той части пещеры, где ещё было сухо. Густой едкий дым обжигал лёгкие. Пещера была пуста.

Куай-Гон перехватил Талу так, чтобы она могла пусть даже и с его поддержкой опереться на ноги. Но её ноги подогнулись. Он снова подхватил её на руки. Он был должен справиться с его гневом, вспыхнувшем при воспоминании о скрывшемся Балоге — справиться ради Талы. То, что ей сейчас требовалось — так это его спокойствие.

— Тала, — сказал он тихо, — Мы собираемся вытащить тебя отсюда.

Её рука обвилась вокруг его шеи. Он почувствовал это движение, холод и слабость её руки, и ему показалось, что кровь застыла в его жилах. Это был тот самый жест из его видения, жест, сказавший ему, как она близко к смерти…

Она сумела улыбнуться ему.

— Слишком поздно для меня, дорогой друг, — сказала мягко…

Они знали, что мастера-джедаи наблюдали за их состязанием. Им обоим было только по десять лет, слишком мало, чтобы их могли выбрать в падаваны. Но они знали, что этот выбор состоится скоро. Некоторые ученики становились падаванами будучи лишь чуть постарше, уже в одиннадцать.

Это был особенный — и очень важный день. Они выполняли упражнения, тогда как мастера-джедаи наблюдали. Упражнения на владение Силой, равновесие, выносливость, подъем по вертикали, прыжки, плавание. Иногда они разделялись на команды по двое или четверо. Это была игра, но в то же время это был очень важный день.

Последним упражнением были поединки на световых мечах. В том числе, с завязанными глазами, или же один против двоих… Куай-Гон вышел победителем во всех выпавших ему поединках. В результате до финала добрались лишь он, Клии Рхара и Тала. Потом Тала победила Клии.

— Похоже, остались только мы, — шепнула она ему во время ритуального поклона перед началом их состязания, — Не волнуйся, я не буду уж очень наседать на тебя.

Они боролись уже много раз прежде. Он знал, насколько она была быстрой. А она знала, насколько он был сильным. Знание сил друг друга делало состязание более интересным. Куай-Гон чувствовал, что поединок с Талой, хоть и был трудным, в то же время словно прибавлял сил. Не говоря уже, что позволял проявиться его лучшим навыкам.

Они кружили по площадке, используя каждый дюйм стен и пола. Все ученики восхищались гимнастическими способностями Талы. Она могла взбежать по стене, развернуться и атаковать уже в развороте стремительным ударом слева, приведя противника в полное ошеломление.

Тала боролась всерьёз. Куай-Гон не мог не восхититься тем, как она смогла найти в себе новые силы тогда, когда он уже решил, что усталость начинала одолевать её. Ему было далеко до её проворства и ловкости, но он мог удивить её стратегией. Он видел удивление, вспыхнувшее в её глазах, впрочем, её решительности это не убавило. Скрипнув зубами, она парировала его удары и перешла в наступление с целой серией неожиданных разворотов и резких изменений направления движения.

Состязание не ограничивалось по времени. Оно заканчивалось лишь победой одного из участников. Усталость уже начинала замедлять их шаги, но они не останавливались и пока ещё не делали ошибок. Он слышал шёпот среди зрителей, удивлявшихся, как долго вели поединок эти два ученика. Он ощутил, что подошли ещё несколько мастеров-джедаев.

Лицо Талы было словно маска. Она ушла глубоко в себя, глубже своей усталости, туда, где было одно только устремление к победе. Куай-Гон никогда ещё не чувствовал себя настолько уставшим. Руки дрожали, ноги были словно ватные. И все же он не останавливался и не делал ошибок.

А потом нога Талы чуть скользнула. Совсем немного, но этого оказалось достаточно, чтобы на короткое мгновение она оказалась уязвимой. Он ринулся вперёд, перенося вес на ногу и обходя выставленный ею блок. И в то же самое время сымитировав удар. Он постарался не дотронуться до неё лайтсабером, не желая причинять ей боль даже от переключённого в учебный режим светового меча.