Пытался на эту тему разговаривать с моими коллегами. Владимир Николаевич и Анатолий Юрьевич соглашались, что чиновники действительно далеки от понимания важности культуры, но писатели всё же остаются «властителями дум», хотя, по сравнению с советским временем, в большей степени утратили свой статус.

Анатолий Юрьевич вызвал машину, и мы уехали. Я проводил Владимира Николаевича на вокзал, договорились провести его творческий вечер в МСПС следующей весной или осенью, поздравили друг друга с наступающим Новым годом и расстались.

Водитель отвёз меня к моим родственникам. Увидел своих двоюродных сестёр — Галину с мужем и Тамару, Светлану с мамой Таней, племянников и внучатых племянниц. За скорбным столом вспоминали Сергея Сабило, который умер в прошлом году, и его жену Валентину, что ушла из жизни сорок дней назад. Помянув близких, заговорили, о делах житейских, о политике, о Лукашенко. Я сказал, что многие люди в России хвалят его и тепло о нём отзываются.

Поздно вечером за Тамарой приехал её сын Алексей — огромного роста, похожий на какого-то знаменитого актёра, но я так и не вспомнил, на какого. Они отвезли меня домой, к маме. По дороге мы с Тамарой спели несколько песен. В молодости она хорошо пела, выступала на Белорусском радио. Закончила Белорусский иняз, знает четыре языка. И сейчас она поёт красиво и столь артистично, что я почти не пел, только слушал: «Челита», «Голубка», «Жил да был сынок у мамы», «Синенький скромный платочек» — всё из репертуара Клавдии Ивановны Шульженко.

25 декабря. В Беларуси этот день не рабочий — католическое Рождество. 7-го января также праздник — Рождество православное.

Приехала моя сестра Алла. Привезла гостинцев — две литровые банки солёных грибов, варенье, конфеты.

Валентина и Алла устроили прощальный обед. Сели за стол: мама, две сестры, племянник Андрей, муж Валентины Мишка и я. Мама в общей беседе не участвует — плохо слышит. Андрей — он заканчивает техническое училище при МАЗе — собеседник своеобразный: мне иногда отвечает, но если к нему обращаются другие, жёстко пресекает любой вопрос при помощи односложных звуков, типа: б-ды. пс-с. гам.

Я спросил:

— Как у вас в училище с проблемой наркотиков?

— Нет у нас такой проблемы.

— Хорошо. Но если появится, будь готов к отпору.

— Как это понимать?

— Если вдруг предложат тебе купить или даже бесплатно попробовать наркоту — бей в рыло. Сразу и без сомнения. Знай: тот, кто предлагает наркотик, толкает тебя на смерть.

— Угу.

— Как ты поступишь, если предложат?

— Мне не предложат, не на что покупать.

— А если бесплатно?

— А бесплатно — тем более. Сейчас нет активистов, чтобы бесплатно.

— Ты уверен? Тогда несколько легче. Но всё же имей в виду. Это я тебе говорю, твой родной дядька!

Андрей усмехнулся, кивнул.

— Про что вы говорите? — спросила мама.

— Про самое опасное, учу своего племянника противостоять злу.

— Козлу? А где он?

— Пока не знаю, время покажет.

— Б-ды, — сказал Андрей и встал. Ему пора, у него вся жизнь впереди.

На поезд меня провожали Алла и Мишка. Прощались, обещали перезваниваться и чаще видеться.

26 декабря. Москва. Наша женская часть — Галина, Ольга и Мария — позавчера уехали в Петербург. Провожая их, Саша забыл дома ключи от квартиры, поэтому два дня жил у приятеля. К тому же простудился — кашляет, чихает. Но на работу ходит.

Разговаривал с Людмилой Салтыковой о премии Союзного Государства. Сказал ей про совет Феликса Кузнецова выдвинуть мой роман «Открытый ринг». Она ответила, что переговорит с Михалковым. Но предложила поторопиться с документами, так как остаётся чуть больше месяца до крайних сроков выдвижения на премию. А тут ещё Новый год.

27-30 декабря. Подошёл к концу 2006-й год, дурно пахнущий газовым скандалом. Россия пошла на конфликт с Беларусью, требуя, чтобы та платила за газ и нефть значительно больше, нежели она платит. СМИ (буржуазно-рыночные) в истерике: Беларусь живёт за наш счёт, она, так же как Украина, будет воровать газ и нефть. А Россия недополучит миллиарды.

Какая Россия, господа?! Если российских миллиардеров считать Россией, то да. А если Россия — народ, то он не получит ни гроша. Даже если заставят Беларусь отдать всё, что она сегодня имеет. Наоборот, неудержимо полезут цены вверх на бензин, а это больно ударит по карману, прежде всего, малоимущего народа.

А на Западе, вы только подумайте, ужасно возмутились поведением России. Как ни ненавистна им Беларусь, точнее, Лукашенко, а первое недовольство высказывают в адрес России: дескать, нагло диктует свою волю поставщика.

Можно не сомневаться, что вся эта возня с газом и нефтью между Россией и Беларусью закончится для обеих немалым уроном. Так для чего скандал? Особенно России. И так уже никого из друзей не осталось (кроме еле дышащей армии и еле держащегося на плаву флота), всё промотали, во всём обанкротились. И последнего, самого надёжного союзника теряем. России у Беларуси учиться надо, как вести хозяйство и экономику, как строить социальную политику с пользой для народа. Ан нет, зубоскалят и злобствуют проамерикански настроенные прогрессмены. Костью в горле им успехи Беларуси, потому что имеют они задание от Дядюшки Сэма не допустить сближения с Россией бывших советских республик. А не стоит ли подумать, почему граничащие с Беларусью российские области — Смоленская, Брянская, Псковская — влачат жалкое существование и являются глубоко дотационными, хотя получают газ и нефть по мизерным, внутрироссийским ценам? Значит, что-то не так ведётся в них, что-то в ущерб народной жизни и экономике. А сколько подобных областей в других прекрасных местах России?!

Знать бы, кто нацелил российское руководство на эту смердящую глупость? Понесёт ли он наказание? Не понесёт. Сколько было подобных вывихов, идущих во вред России, и ничего. Члены правительства торчат, как декоративные газыри в нагрудном кармашке-патронташе, никто ни с места. Идеальная команда? Отнюдь нет. Некого менять? Едва ли. Просто все они — спецкоманда, где один за всех и все за одного.

В продмаге люди тоже о газе и нефти. Одни:

— Правильно делают, хватит нам уже раздавать деньги направо и налево. Белорусы хотят хорошо жить за наш счёт. Пускай платят, мы тоже хотим хорошо жить. У нас — свои национальные интересы (насчёт «национальных» — абсолютно точно).

Другие:

— А ты думаешь, то, что мы с них возьмём за газ и нефть, пойдёт в наши карманы? Нам только хуже будет. Они поднимут цены на продукты, на приборы и машины, которые мы у них покупаем, и сократят совместные производства, оставив без работы многих наших людей. Мы же и потеряем.

Как говорится, у каждого свой хронометр, а значит, своя точность. При этом вспоминаю давнюю телепередачу, в которой тележурналист Черкизов брал интервью у двух русских профессоров по поводу создания Союзного Государства России и Беларуси. Сам интервьюер — против, а профессора — за. Он и так, и этак, а они всё равно — за. При этом пытаются втемяшить Черкизову, сколько преимуществ получит Россия от такого сближения. Наконец, Черкизов не выдерживает: «Да какие там преимущества, если мы посадим себе на шею десять миллионов нищих? У них же там нет полезных ископаемых!» Такая вот концовочка. Но профессора не смутились и заявили, что нельзя столь примитивно подходить к такому тонкому вопросу, как объединение, тем более что есть немало государств, которые тоже не имеют солидных «полезных ископаемых» — Япония, Швейцария, Германия, однако рачительность хозяйствования и УМЕНИЕ РАБОТАТЬ давно привели их к благополучию и процветанию. Меня удивило, что для охаивания белорусов ведущий подобрал не согласных с ним собеседников. Обычно расчётливо приглашаются такие, что будут дудеть с ним в одну дуду.

В нынешних газетах, которые сохраняют здравый смысл, пишут о том, что Россия, потеряв Беларусь, останется в полной изоляции. Может возникнуть Балтийско-Черноморская дуга, которая целиком отделит Россию от Европы. Уже не говоря о разрыве стратегических связей с одной из сильнейших в Европе белорусской армией и потере сверхважных оборонных комплексов типа станций слежения за космическими и подводными объектами.