Кроме того, под руководством Яноша Кадара для подавления восстания были созданы отряды «фуфаечников», как их называли сами венгры. Такое название они получили потому, что с советских складов им выдали военные фуфайки. Их численность составила 25 тысяч человек. Они сыграли важную роль в наведении порядка в Будапеште, а потом были преобразованы в Народную милицию.

Главный организатор венгерской революции, бывший сексот Ежова-Ягоды Имре Надь (возможно, один из тех, кто расстрелял царскую семью) был казнён. А вместе с ним и более 200 его активных помощников.

Ныне многие историки и политики утверждают, будто бы венгерские события 1956 года предопределили будущий распад СССР и всего социалистического лагеря. На Западе бурно восхваляют венгров за их революцию. Но и сейчас Венгрия, в основном Будапешт, бушует, кипят страсти, идут столкновения с полицией, вдребезги разлетаются витрины магазинов, поджигаются автомобили. И, странное дело, всё это происходит только в тёмное время суток. А днём служащие идут на службу, рабочие — на работу, студенты и учащиеся — на учёбу. Хороши волнения, которые возникают как по взмаху дирижёрской палочки.

Решил точнее узнать, что там происходит. Позвонил в Петербург писателю Сергею Владимировичу Вольскому. Его дед Г. Зуккау, первый переводчик на русский язык «Бравого солдата Швейка», расстрелян в 37-м как враг народа. Его внук, Сергей Вольский, ещё в детстве самостоятельно освоил венгерский язык и стал переводить многих венгерских прозаиков, поэтов, драматургов. Ему принадлежит и перевод книги Жолта Харшаньи «Грёзы любви» — о жизни и творчестве Ференца Листа. Много раз Сергей Вольский бывал в Венгрии, подолгу жил и работал там, — кому как не ему знать нынешнюю обстановку.

К сожалению, он не особенно осведомлен о том, что там происходит. Его связи с Венгрией, с писателями и переводчиками практически прекратились. Чем там всё кончится, трудно сказать. Скорее всего, заставят правительство уйти в отставку, а что будет дальше — время покажет. На Западе никто всерьёз к нынешним венгерским событиям не относится, венгров не любят, так же как и румын.

— Может быть, потому, что они во время Второй мировой воевали на стороне Гитлера? — спросил я.

— Нет, это уже забыто, просто сейчас ничего хорошего собой венгры не представляют. Думали, вступят в НАТО и Запад их озолотит, а выяснилось, что Западу на них наплевать. У Запада свои проблемы.

— Но и к России они не особенно льнут. Наоборот, при каждом удобном случае стараются подчеркнуть своё негативное к нам отношение.

— К России сейчас никто не льнёт. При таком «могуществе», какое мы собой являем, Россию и дальше будут гнобить. И нужных России перемен трудно ожидать. В общем, мало хорошего, но жить надо.

Мне сделалось не по себе от горьких слов этого талантливого человека. Вспомнил, что и дома у него не всё благополучно, немалые проблемы с единственным сыном. Захотелось сказать ему что-то хорошее, и не удержался:

— Разговаривал недавно с Феликсом Кузнецовым и предложил ему учредить в МСПС Международную литературную премию для переводчиков, дав ей имя Николая Ивановича Гнедича.

— Нужная премия и хорошее название. Но Кузнецов охладил твой пыл — нет денег?

— Не совсем. Он вспомнил, что в Союзе писателей СССР была премия «Лотос», но из-за отсутствия средств она потеряна. Надо восстанавливать, но для этого нужно выиграть суд над Ларионовым. И вернуть помещение, которое он продал за бесценок и которое приносило основной доход.

— Будем ждать, — сказал Сергей.

…Интересно, есть ли богиня Ожидания? И как она выглядит? Наверное, многолика?

В конференц-зале — представление семитомника серии славянской поэзии «Из века в век». Испытал удовольствие оттого, что не нужно выступать, а можно только сидеть и слушать.

Позвонил в Петербург Борису Орлову, напомнил о вечере питерских писателей в Москве, но тот стал кивать на Владимира Скворцова: дескать, у него сейчас туго с финансами, а сами писатели вряд ли смогут оплатить дорогу в Москву и обратно.

— Бухгалтерия МСПС выделяет 5 тысяч рублей на проведение вечера, — сказал я. — Но дорогу вам придётся оплатить самим.

— Будем искать средства, — сказал Борис Александрович.

30 октября. С утра на улице белым-бело — в Москву вернулся первый снег. И, выходя из дома, хочется как следует вытереть ноги, чтобы не испачкать его. Снег облепил деревья и кусты, а на земле и на асфальте быстро тает, полно глубоких и мелких луж. В общем, раздолье для нашей Марии. Я не запрещаю ей ходить по лужам: когда же и ходить, если не теперь!

Получил письмо из Америки от Славы Гозиаса. В нём он обрушивается на американскую действительность, на почту, на порядки: «.Бушу, вроде бы, не усидеть на пьяной заднице. Одно безусловно: врать и пропагандировать американцы умеют лучше русских и старательней. Причём во всём, включая рекламу товаров и продуктов, где получается так, что американцы лучше иных людей, а товары их высшего качества, хотя большинство товаров делается в Китае и Японии, Корее и Латинской Америке. Ну их к чертям. В газетках родного Отечества, которые изредка читаю, вовсе перестали попадаться знакомые имена — ни в культуре, ни в общественных упражнениях. Вероятно, по новым временам культура не в почёте — так, шуты при олигархах, как в древние времена. (.) Чубайс назвал новую Россию либеральной империей, а это всё равно что нос в заднице с выходом подмышкой.»

Оригинально пишет Слава, причём всегда. Но не это главное, а главное то, что не нашёл он себя в Америке. Не прижился, а лишь пристроился. И прижиться нет ни времени, ни сил. О Президенте Буше пишет, как журналист средней руки, хотя писатель, автор двух десятков книг стихов и прозы. Две из них помог выпустить я в издательстве «Дума», на средства автора. Первая — сборник повестей и рассказов «Васильевский остров», вторая — роман «Музыка по Оглоблину». Вполне профессионально, и такое ощущение, что он никуда не уезжал, а продолжает жить в СССР, в Ленинграде. И время у него прежнее, шестидесятые-семидесятые. И герои тоже наши, с милыми (если оценивать из нынешнего времени) недостатками. В своих сочинениях ни слова об Америке, будто и нет её. И не было. И не будет.

«Остановись, мгновенье!..» Для Славы Гозиаса оно остановилось. Счастливый Слава Гозиас. Но вот насколько?

2 ноября. Мария, когда ей задаёшь какой-нибудь вопрос, чётко отвечает: «Да». Она уже хорошо произносит: «Галя», «бабочка — бабаль», «пить — па».

Проявляет интерес к зеркалу, но ещё не понимает, что видит в нём себя. Думает, это телевизор. Пользуйся, Машенька, зеркалом, оно помогает человеку выглядеть пристойно, потому что заставляет не только посмотреть на себя, но и заглянуть в себя. А телевизор, так же как спички, детям опасен.

Иногда задумаешься, какое гениальное изобретение — телевизор. До недавнего времени он занимал второе место после книги. А сейчас на третье место его потеснил компьютер. Если бы ещё использовали эти изобретения по назначению, а то ведь, в основном, кажут нам собрание дураков и нравственных развалин. Впрочем, оставим больную тему, немало других.

Рано является ночь, к шести вечера уже темно. Кроме нас, никто с маленькими детьми не гуляет.

Грядут праздники. Чтобы предать забвению праздник Великой Октябрьской социалистической революции, изворотливые умы придумали «День национального единства». И нашли повод — около четырехсот лет назад народное ополчение под водительством Минина и Пожарского выдворило поляков из Москвы. Только сейчас об этом вспомнили и, что называется, «потеснили» одно событие другим. Но и на этот раз вышло не по-людски. Уточню: 7-го ноября 1941 года, когда враг стоял у стен Москвы, на Красной площади состоялся военный парад войск Красной Армии, посвященный 24-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Он, по утверждению участников, историков и очевидцев, добавил сил сражающейся стране, вдохновил на борьбу против фашистской нечисти. И вот спустя 65 лет принято решение реконструировать это событие и провести новый парад в память. исторического парада. То есть праздновать нынешний день рождения во имя предыдущего дня рождения, а не во имя того, кто в этот день родился. Ну, сущий бред, иного не скажешь.