Когда она переступила порог гостиной, Гораций, высунув огромный язык, бросился к ней. Встав на задние лапы, он положил передние ей на плечи, демонстрируя собачью преданность. Вайолет, погладив его по голове, приказала ему лечь, и он послушно опустился на пол у камина.

Миссис Гримм принесла поднос с чаем и, поставив его на стол, удалилась.

Вайолет обвела взглядом комнату, стараясь не смотреть на мужа.

– Добрый день, ваша светлость, – наконец произнесла она, прерывая неловкое молчание.

– Добрый день, Вайолет.

Ей было странно слышать свое имя из уст Адриана. Раньше она готова была отдать все за то, чтобы он называл ее так. Но теперь цена, которую ей пришлось заплатить за это, казалась ей непомерной.

– Как вы нашли меня? – спросила она и прошлась по комнате, стараясь держаться непринужденно.

Она не желала больше трусить и робеть в его присутствии.

– Давайте сначала выпьем чаю, – предложил Адриан. – Вы, наверное, замерзли.

– Спасибо, я не хочу.

Вайолет начинало подташнивать при мысли о еде и питье. Однако Адриан, проигнорировав ее слова, взялся за чайник.

– Миссис Гримм сообщила мне, что вы пошли прогуляться.

– Да.

Почему Адриан вел себя с ней столь любезно? Она ожидала от него вспышки гнева или холодной вежливости. Может, за время разлуки герцог успокоился и теперь она не вызывала у него никаких эмоций?

Опасаясь, что у нее начнут подкашиваться ноги от волнения, она опустилась на стул.

– Ваш чай. – Адриан протянул ей чашку.

Она взяла ее из рук мужа, но тут же поставила на стол подальше от себя. Чего он хочет? Зачем мучает ее? Почему не желает просто сообщить ей, зачем приехал, и покончить с этим?

– Кто сказал вам, что я здесь?

– Ваша подруга Элиза Хаммонд. Вайолет вскинула на него глаза.

– Простите ее, – поспешно продолжал Адриан. – Она не знала, что выдает ваши секреты. Я случайно столкнулся с ней в Лондоне, и она обмолвилась, что вы прислали ей письмо из Дорсета.

– Я знала, что мне не следует писать ей, но думала, что ваши пути вряд ли пересекутся. – Вайолет сцепила пальцы на коленях, пытаясь унять дрожь. – Вы уже всем рассказали о моем обмане?

Адриан поднял бровь.

– Нет. Правду о вас знают лишь мой адвокат, один епископ и несколько их ближайших помощников, которые умеют хранить тайны. С ними я вынужден был обсудить вопрос о законности нашего брака.

У Вайолет перехватило дыхание.

– И что же вы выяснили? – потупив взор, спросила она.

– Как я и предполагал, с юридической точки зрения мы не муж и жена. Наш брак недействителен. Соответствующие документы, официально признающие это, уже подготовлены.

Последний лучик надежды погас в душе Вайолет.

– Вы спутали мне все карты, – продолжал Адриан. – Приехав в Уинтерли и обнаружив, что вы бежали из дома, я пришел в бешенство.

– Марч передал вам мое письмо?

– Да, он вручил мне ваше послание, заметив при этом, что я вел себя жестоко по отношению к вам. Остальные слуги, похоже, полностью разделяют его мнение.

– Передайте им привет от меня и скажите, что я сожалею о том, что вынуждена была обманывать их. – Вайолет порывисто встала и, подойдя к высокому окну, устремила взор вдаль, туда, где над штормящим морем клубились грозовые облака. – Я подпишу все бумаги и завтра уеду.

В ее голосе слышались боль и отчаяние.

– Куда вы направитесь?

– На север, наверное. В Йоркшир или Шотландию. Там не придают слишком большого значения отсутствию рекомендательных писем. Я надеюсь получить место гувернантки в хорошей семье.

– Значит, вы не собираетесь возвращаться к родителям? Вайолет резко обернулась.

– Нет. И не пытайтесь заставить меня вернуться к ним. Они выставят меня за дверь, как только вы уедете. Отношения в моей семье не похожи на те, которые сложились у вас с матерью, братом и сестрами. Как только мои родители узнают о том, что я натворила, какой позор навлекла на них, они тут же отрекутся от меня.

– А как же Джанет?

У Вайолет дрогнули губы.

– Джанет есть Джанет. С ней все будет в порядке. Адриан помолчал.

– Нет, у вас ничего не выйдет, – наконец снова заговорил он. – Я имею в виду ваши планы стать гувернанткой.

Вайолет пожала плечами:

– Почему вы так думаете? Я образованная женщина, и теперь мне нет смысла скрывать это. Я владею многими иностранными языками – итальянским, французским, испанским и немного немецким.

– Вы забыли упомянуть латынь и греческий, – напомнил Адриан.

Вайолет кивнула:

– Совершенно верно. Но древним языкам обучают только мальчиков, поэтому их знание вряд ли мне пригодится. Тем более что я рассчитываю получить место в купеческой семье. Кроме языков, я могу преподавать математику, географию, историю и литературу. Правда, я плохо шью, но зато великолепно рисую и обладаю каллиграфическим почерком. Никто не сможет поставить под сомнение мой багаж знаний.

– Ваш багаж знаний здесь ни при чем.

– В таком случае что вас смущает?

– Ваша внешность.

Вскинув голову, Вайолет с вызовом посмотрела на мужа:

– Чем вам не нравится моя внешность?

– Ваша внешность безукоризненна, в том-то все и дело. Увидев такую женщину, ни одна супруга не подпустит вас близко к своему семейному очагу. Присутствие красавицы гувернантки в доме будет слишком большим искушением для отца семейства.

– Но ведь для вас я не стала соблазном – заметила Вайолет, не сумев скрыть горечи. – Вас привлекала моя сестра, а на меня вы никогда не обращали внимания.

Адриан подошел к ней.

– Вы не правы. Я замечал вас, хотя вы всегда прятали глаза за очками. Но я думал, что вы слишком застенчивы и робки…

– Для того чтобы стать герцогиней? Вы хотели это сказать? – спросила Вайолет и, усмехнувшись, добавила: – Как видите, вы ошибались.

– Да. Теперь я это вижу. Впрочем, я заблуждался и во многом другом.

Вайолет закрыла глаза, стараясь сдержать слезы.

– Я не виню вас в том, что вы ненавидите меня, – прошептала она.

– Правда? Но беда в том, что, как я ни старался – а я, поверьте, пытался изо всех сил, – мне так и не удалось возненавидеть вас.

Вайолет тут же открыла глаза, и по ее щеке покатилась крупная прозрачная слеза. Адриан смахнул ее большим пальцем.

– Не надо плакать.

Его доброта и участие привели ее в полное смятение. Она чувствовала себя раздавленной, уничтоженной. Слезы неудержимым потоком хлынули из ее глаз. Адриан крепко обнял Вайолет.

– Адриан… – шептала она сквозь рыдания, прижавшись щекой к его плечу. – Мне жаль… мне очень жаль…

– Тсс, не надо, молчите, все хорошо. Перестаньте плакать, дорогая.

Поглаживая Вайолет по спине, он целовал ее в висок до тех пор, пока она не начала успокаиваться. Достав носовой платок из кармана, Адриан вложил его в руку Вайолет. Утерев слезы, она высморкалась в него, не обращая внимания на правила этикета, а затем снова спрятала лицо на груди мужа.

Они долго молча стояли у окна, не разжимая объятий.

– Вы всерьез говорили тогда? – наконец снова заговорил Адриан.

– О чем вы?

– О вашем признании в любви. Вы действительно испытываете ко мне какие-то чувства или, когда говорили о них, просто пытались смягчить удар и пощадить мое мужское самолюбие?

Вайолет взглянула прямо в глаза Адриана.

– А вы разве не видите сами? О, Адриан, я обожаю вас! Я ни разу не солгала вам, когда речь заходила о чувствах, поверьте мне!

– А что вы сделаете, если я попрошу вас навсегда уехать? Комок подступил к горлу Вайолет.

– Уеду. Значит, вы именно этого хотите? Адриан крепче прижал ее к груди.

– Нет, я вовсе не хочу этого. Я так рад, что мне удалось застать вас здесь. Если бы мы сегодня разминулись, то, боюсь, я совершил бы огромную ошибку и позволил бы вам навсегда уйти из моей жизни. Я люблю вас, Вайолет. – Он немного отстранил ее от себя, чтобы заглянуть в глаза. – Давайте начнем все сначала, с чистого лица. Но пусть на этот раз между нами не будет лжи и недомолвок.