Резко обернувшись, Вайолет прижала ладонь к сердцу и бросилась к мужу, который стоял в дверном проеме, ведущем в столовую. Крепко обняв его, она не сразу почувствовала, что его тело напряглось. Адриан решительно отстранил ее.

– Я не люблю мелодрам, – ледяным тоном заявил он. – Вы, наверное, рассчитывали, что я буду до глубины души тронут вашим беспокойством обо мне? Вы только посмотрите на мою жену, Марч! Она так обезумела от тревоги, что даже не удосужилась одеться!

Вайолет вспыхнула до корней волос, только сейчас осознав, что стоит в неглиже.

– Я действительно очень беспокоилась… – пролепетала она. – Поджидая вас, я уснула в вашей спальне. Вы не ночевали дома…

– Может, обсудим это без посторонних?

Адриан посторонился, давая ей возможность войти в столовую. Приказав находившемуся там лакею удалиться, он закрыл дверь, и супруги остались одни. Адриан сел за стол, за которым завтракал до появления жены. Вайолет стало не по себе. Что происходит?

– Где вы пропадали этой ночью? – спросила она.

– Я рекомендую вам эти колбаски. – Адриан указал рукой на серебряное блюдо. – У них изумительный вкус.

– Адриан, умоляю вас, скажите, что случилось?

– Ничего. Со мной все в порядке, я с аппетитом завтракаю. – И он подцепил на вилку кусочек яичницы. – И вам советую последовать моему примеру. Выпейте хотя бы чашку чаю.

– Я не хочу ни колбасок, ни яичницы, ни чая. Мне надо знать, где вы провели ночь.

Быстро взглянув на нее, Адриан тут же снова опустил глаза и стал резать колбаску, громко царапая ножом по фарфоровой тарелке.

– Я был в клубе.

– В клубе? Всю ночь?

– Да. Я решал одну головоломку. И сейчас я прошу вас одеться. Вы выглядите неприлично и похожи на потаскуху.

Вайолет задохнулась от обиды, снова покраснев.

– Я беспокоилась о вас. Простите…

Потупив взор, Вайолет стала разглядывать узор на устилавшем пол ковре, стараясь сдержать набежавшие на глаза слезы.

Теперь она была уверена, что произошло нечто ужасное. Где тот человек, которого она называла своим мужем? Адриан до неузнаваемости изменился. Он говорил с ней резко, от его ледяного взгляда у Вайолет сжималось сердце. Ей казалось, что он ненавидит ее.

– Хорошо, я пойду переоденусь, – пробормотала она.

Отложив в сторону нож и вилку, Адриан внимательно посмотрел на жену. У него было такое чувство, как будто он пнул беспомощного щенка. Она была так молода, прекрасна и невинна… Если бы Адриан не знал всей правды о ней, то, пожалуй, поверил бы, что его жена действительно всю ночь сходила с ума от беспокойства о нем. Если бы он своими глазами не видел, что Джанет изменяет ему, то не сомневался бы в ее любви.

– Зачем вы ждали меня всю ночь? – резко спросил он.

– Я… я хотела поблагодарить вас за ожерелье. Оно так прекрасно. Никто никогда не делал мне столь роскошных подарков.

Ах да, ожерелье… Адриан совсем забыл о нем. Желваки заходили у него на скулах, когда он вспомнил свой наивный восторг, предвкушение радости, которую испытает его жена, получив этот подарок.

– В этом ожерелье вы будете неотразимы, – сухо сказал он. – Коллекция наших фамильных драгоценностей не пополнялась уже более полувека, и я решил исправить это положение.

Вайолет поникла, радость в ее глазах погасла.

– О да, конечно. А сейчас, разрешите, я поднимусь в свою комнату.

– Пожалуйста. – Адриан снова взял столовые приборы. – Боюсь, мой завтрак остынет.

Как только герцогиня вышла, Адриан бросил нож и вилку на стол и отодвинул тарелку. У него пропал аппетит.

Вайолет одевалась, чтобы ехать на бал в дом Картеров. Вообще-то она предпочла бы отказаться от приглашения. Но бал устраивался в ее честь, и она не могла проигнорировать его.

Агнесс помогла госпоже надеть прекрасный наряд, сшитый из изумрудного атласа, с верхней юбкой из прозрачного швейцарского газа в белую крапинку. Платье имело глубокий вырез, и его корсаж был приспущен с плеч. Служанке понадобилась вся ее ловкость, чтобы закрепить его.

Наконец Вайолет села за туалетный столик, и Агнесс начала причесывать ее. Глядя на себя в зеркало, Вайолет думала о том, заметит ли кто-нибудь из гостей на балу грусть в ее глазах. Она чувствовала себя глубоко несчастной. С Адрианом творилось что-то странное. Он вел себя с ней сдержанно и отчужденно. Герцог был резок, молчалив и мрачен.

Вайолет предполагала, что какое-то событие, произошедшее в Уинтерли, сильно расстроило его. Но что это могло быть? Она тайком расспрашивала слуг, в том числе и камердинера герцога, Уилкокса. Однако никто из них ничего не знал.

Она долго не решалась задать прямой вопрос мужу, но в конце концов спросила его, чем он так озабочен и подавлен. Окинув ее холодным взглядом, Адриан заявил, что она ошибается. Он в прекрасном расположении духа.

Вайолет не стала спрашивать его, почему он не приходит к ней по ночам, боясь услышать резкий ответ. Они спали врозь и после возвращения Адриана из имения не занимались любовью.

Отношение Адриана к брату тоже сильно изменилось. Он стремился задеть и унизить Кита по любому поводу. Вчера за ужином Адриан начал высмеивать Кита, упрекая его в обжорстве и ненасытности, когда тот потянулся за добавкой и съел второй бисквит со взбитыми сливками. Вообще-то Кит всегда много ел. Это было для него в порядке вещей. Неожиданные придирки Адриана удивили всех, в том числе и лакеев, прислуживавших за столом.

А два дня назад Адриан накинулся на брата за то, что тот купил себе новый жилет.

– Сколько полосатых жилетов тебе нужно? – издевательски спросил он. – Ты должен более разумно тратить деньги, которые я даю тебе на содержание. Неудивительно, что ты вечно залезаешь в долги!

Кит покраснел как рак, слушая Адриана, который кипел от негодования. На мгновение Вайолет показалось, что они сейчас подерутся. И действительно, братья могли сцепиться, когда Адриан заявил, что Кит превращается в пустого щеголя. Наблюдая за Адрианом, на скулах которого ходили желваки от холодной ярости, Вайолет пришла к выводу, что он провоцирует брата. Ему явно хотелось, чтобы Кит набросился на него с кулаками. Это дало бы герцогу право нанести ответный удар. Но почему Адриан злился на Кита?

– Вы наденете на бал ваше новое ожерелье, ваша светлость? – спросила Агнесс, выводя Вайолет из глубокой задумчивости.

Вайолет взглянула на отражение служанки в зеркале.

– О, какое роскошное! – воскликнула Агнесс, вынимая из футляра дорогое украшение. – Оно дополнит ваш наряд.

Вайолет нерешительно взглянула на ожерелье. Ей не хотелось надевать его, хотя сначала оно ей очень понравилось. Однако слова Адриана, который с равнодушным видом объяснил ей, почему купил это ювелирное украшение, подействовали на Вайолет, как ушат ледяной воды, и испортили всю радость от подарка.

Но может, если она наденет ожерелье сегодня вечером, это доставит Адриану удовольствие, и он станет мягче к ней, и в его глазах снова зажжется огонек радости? В последнее время лицо Адриана постоянно хранило мрачное выражение.

И Вайолет согласилась надеть ожерелье. Взглянув на себя в зеркало, она вынуждена была признать без ложной скромности, что выглядит великолепно. О, если бы она могла вызвать восхищение Адриана!

Герцог уже ждал ее в холле. Бросив на жену равнодушный взгляд, он помог ей надеть плащ. В его прикосновениях не было ни нежности, ни страсти. Вайолет почувствовала разочарование. Но она гордо вскинула голову и вышла на крыльцо, у которого уже стояла карета.

Всю дорогу они молчали. Кит, который умел шутками разогнать тягостную атмосферу, на этот раз не сопровождал их. Его пригласили на дружеский ужин, и он собирался приехать на бал в дом Картеров несколько позже.

Адриан пригласил Вайолет на первый танец. Натянуто улыбаясь, она делала вид, что у нее все в порядке, хотя на душе кошки скребли. Во время танца они обменивались замечаниями, разговаривая на банальные темы, словно чужие люди. Каждый шаг давался Вайолет с трудом, всякое прикосновение казалось ей пыткой. Вайолет понимала, что теряет мужа, но не знала, почему и что ей теперь делать. Когда музыка смолкла, супруги расстались, выполнив свой долг.