— Она не оттолкнет вас. А это мне и нужно. Я не вижу причины для того, чтобы вы не могли 26-го участвовать в ужине в Тауэре.

Диана не ответила, но Трайн понял, что она не соглашается. Наконец, она сказала:

— Но это… абсолютно нереально!

— Я ждал, что вы именно так и ответите.

— Допустим, я буду на ужине. Но какая от этого польза? Кроме того, вы подумали о том, что и меня могут заподозрить, если Грэгэм попадется и станет известно, где я провела вечер.

— Можете на меня положиться. Я изучил дело всесторонне и все предусмотрел. От вас только требуется, чтобы вы присутствовали на ужине. Так вот, Диана… разрешите мне так называть вас, — сказал Тигр и легко поклонился.

Судя по нетерпеливым жестам, Диана не была склонна к фамильярности. Тигр понял это и продолжал:

— В Тауэре существуют обычаи и манеры, сохранившиеся со времен средневековья. Один из них — пароль… Мне нужно, чтобы вы его узнали во что бы то ни стало.

Диана зло усмехнулась.

— А кто же мне скажет? — саркастически спросила она.

— Полковник! — спокойно ответил Тигр. — В семь часов вы будете в Тауэре в парадном вечернем платье…

— А через пять минут меня там уже не будет. Вы еще не знаете леди Синтии!

— Когда придете на квартиру полковника, — продолжал Тигр, не обращая внимания на ее замечания, — обратитесь лично к слуге, которого вы наверняка знаете. Он доложит о вас полковнику…

— Леди Синтии! — перебила Диана.

— Полковнику, — холодно повторил Тигр. — Леди Синтии не будет дома. Ее заранее пригласят в другое место. Но полковник будет дома и, возможно, даже удивится, когда увидит вас. Вы скажете ему, что кто-то по телефону пригласил вас на ужин… Вам показалось, что это скорее всего была леди Синтия. Вы при этом заметите, что ради этого вынуждены были отказаться от другого неотложного визита. Ясно, что полковнику станет неудобно, и он пригласит вас поужинать… Что касается того, как вы выведаете у него нужное мне слово, — Тигр пожал плечами, — в этом полностью полагаюсь не ваш опыт. В десять вы попросите полковника отвезти вас домой. Он будет настолько галантен, что проводит вас, тем более в это время позвонит леди Синтия и скажет, что вернется домой не раньше полуночи.

— Вы уверены, что все так и будет? — смущенно спросила Диана.

— Не сомневаюсь, потому что об этом позабочусь я сам, — сказал Трайн. — Думаю, пароль будет из этих четырех слов: «Ньюпорт», «Кардифф», «Монмут» и «Бристоль». Запомните их хорошенько. Когда выйдете из Тауэра, к вам подойдет какой-то газетчик. Вы скажете ему «нет», если пароль будет первым словом. Вы скажете ему «спасибо, нет», если пароль будет вторым словом, и так далее. Когда вы будете с полковником у себя дома, постарайтесь задержать его подольше. Когда он уедет и вы останетесь одна, можете лечь спать и предаться самым радужным мечтам.

Диана подошла к окну и посмотрела на улицу. Она глубоко задумалась. От одной мысли, что она участвует в этой авантюре, сердце усиленно забилось. Впервые сумма в пятьдесят тысяч фунтов показалась не очень-то большой. Может быть, отказаться? Ее не волновала судьба Грэгэма, он ничего не представлял для нее. Был ли он на свободе или в тюрьме, он всегда оставался тяжким бременем и напоминал о глупом браке. Было бы хорошо, если бы он дал ей повод подать на развод. Но вряд ли он согласится на это. А что, если он попадется и выдаст ее?

— Мне не совсем нравится… — начала она, повернувшись к Тигру.

Комната была пуста. Тигр выбрал подходящий момент, чтобы покинуть Диану.

Пятьдесят тысяч фунтов! Диана попробовала вызвать у себя вдохновение грандиозным планом. Князь Кижластанский великодушен, но он вдруг стал очень нетерпеливым. Человек без выдержки, он нашел теперь коварное средство, чтобы отомстить народу, угнетавшему его. Значит, источник ее доходов скоро может иссякнуть. Значит, нужно подыскивать другое занятие.

Диану ничуть не интересовало, был ли план законным или преступным. Ее главным образом беспокоили опасности, связанные с ним, и меры предосторожности. Она смутно знала о преступлении, называемом государственной изменой, и о наказании, связанным с ним. Она исполняла слишком ничтожную роль. К тому же Трайн, верный своим принципам, сумеет позаботиться о ней, чтобы при неблагоприятном стечении обстоятельств она не пострадала.

Она не хотела ни читать манускрипт, который Грэгэм изучал по ночам, ни знакомиться с деталями плана.

Дик Халовель… Какая роль отведена ему? План попытаются выполнить в ту ночь, когда он будет командовать караулом. Диана испытывала дьявольское наслаждение, что Дик тоже замешан. Можно себе представить, как бы он взбесился, когда узнал бы о ее разговоре с полковником на ужине у князя. Ведь она, Диана, все делает для того, чтобы расстроить его брак с Гоуп, учитывая любовь Дика к гвардейской службе. Диана не сомневалась, что Дик предпочтет остаться в любимом полку, чем жениться на девушке неизвестного происхождения.

Ее вдруг осенило. Диана села за стол и написала маленькое письмо лейтенанту Роберту Лонгфелью и послала его специальным посыльным в Тауэр. Возможно, Боб и не придет, но она знала его со школьной скамьи, и он всегда весьма любезно относился к ней. Ей необходимо было поговорить с кем-то из тауэрцев, чтобы узнать мнение Дика о ней. Когда в четыре часа пополудни Домбрэт ввела в салон молодого офицера, Диана приветствовала его так тепло, что это вызвало у него подозрение.

Бобу Лонгфелью нелегко было прийти к Диане. Она заметила это с первого взгляда. Боб начал болтать, говорил о том, что уже долго не видел ее и довольно прозрачно намекнул, что в пять часов у него назначена встреча. Диана поняла, что это всего лишь повод поскорее уйти. Поэтому она сразу приступила к главному.

— Очень нелюбезно с вашей стороны, что вы до сих пор не заглянули ко мне. Как поживает Дик?

Боб поперхнулся и беспомощно сказал:

— Очень хорошо.

— Вы сказали ему, что идете но мне? — Она лукаво посмотрела на него и совсем не удивилась, когда Боб кивнул утвердительно.

— Я думал, что поступил правильно…

— Я ужасно любопытна, Боб… Женится ли Дик?

Боб опустил голову и признался, что ничего не знает. Диана поняла, что гость не идет на разговор. Но все-таки опять затронула нужную ей тему. Она осторожно стала расспрашивать о полковнике, а от полковника до леди Синтии — один шаг.

Боб понял, что характер Дианы совсем не изменился.

— Я бы хотела, чтобы Синтия не была настроена против меня, — вздохнула она, — и осталась по-прежнему любезна со мной. В молодости ее считали одной из самых развратных девушек Лондона, она совершила не один глупый поступок… Моя мать рассказывала, что о леди ходили скверные слухи.

Боб притворился наивным:

— Но зато теперь о ней ничего предосудительного больше не слышно. Наоборот, она стала похожа на вечную суровую ледяную гору. Дрожь берет, как только ее вижу.

— А вы когда-нибудь в ее присутствии говорили обо мне? — спросила как бы между прочим Диана.

Боб смутился. Он откашлялся и ответил более громко, чем требовалось:

— Не помню! Может быть… Вероятно…

Улучив удобный момент, Диана сделала вывод:

— Не можете ли, Роберт, прийти 25-го на небольшой ужин, который я буду давать у себя?

Боб быстро посчитал в уме и ответил:

— Мне очень жаль, но 25-го я опять буду вынужден командовать проклятым караулом. — Боб вздохнул с облегчением. — А 26-го в карауле будет Дик… У нас сейчас мало офицеров: трое болеют, а Джонсон и Биллингэм в отпуске. Фактически я ни в одном военном учреждении столько не работал, как в Тауэре. В мрачной крепости приходится расставлять больше караульных, чем в настоящем полевом лагере.

Вдруг Боб, к большому удивлению Дианы, задал ей вопрос:

— Вам не нравится Гоуп Джойнер?

— Гоуп Джойнер? Почему, Боб? Очень приятная особа. Правда, я знаю ее поверхностно, но… кто ее вообще знает? Это довольно таинственная личность.