Слабым оправданием денежно-кредитной политики Центрального банка в 1996–1998 гг. является подавление инфляции до 1 % в среднемесячном исчислении и проведение с 1 января 1998 года 1000-кратной деноминация купюр. В тогдашней прессе, не скупясь на похвалы, писали, что при курсе 6 рублей за $1 Россия стала похожа на Францию — там тоже за доллар США давали 6 франков. Кончилось все 17 августа и курсом в 26 рублей за доллар. Вместе с тем, следует отметить, что денежная реформа 1998 года была по-своему уникальна. Во-первых, о ней объявили за 5 месяцев до ее проведения в Указе Президента РФ N 822 от 4 августа 1997 года "Об изменении нарицательной стоимости российских денежных знаков и масштаба цен". Во-вторых, обмена денег в привычном смысле не было. Старые купюры и монеты изымались из обращения вплоть до 1 января 2003 года. За проведение денежной реформы отвечал первый зампред Центрального банка А.В.Войлуков — авторитетнейший банкир, который работал в Госбанке СССР с 1955 года, принимал участие в денежной реформе 1961 года и вышел в отставку 8 февраля 2005 года, когда ему уже исполнилось 72 года.

Первое полугодие 1998 года банковская система закончила почти без прибыли (1,3 млрд. руб.), причем по итогам первых пяти месяцев их расходы превышали доходы. Структура доходов и расходов банков в 1998 г. также претерпела определенные изменения, связанные с событиями на финансовых рынках. Наиболее значимым из них стало резкое увеличение расходов по операциям с государственными ценными бумагами (прежде всего за счет отрицательной переоценки портфеля ГКО-ОФЗ), доля которых в расходах банков возросла с5 %, (но итогам 1997 г.) до 13,6 % (за первое полугодие 1998 г). Суммарный капитал 20 крупнейших российских банков (за исключением Сбербанка и Внешторгбанка) с января по июлю 1998 г. уменьшился более чем на 15 %, а величина ликвидных активов сократилась в три раза. В I квартале 1998 г. резко упала ликвидность "Инкомбанка", "СБС-Агро" и "Российского кредита". Во II квартале к ним присоединились "Менатеп" и "Мосбизнесбанк". Предчувствие финансового банкротства государства и масштабного кризиса банковской системы России витало в воздухе.

8 мая 1998 г. Центральный банк объявил о введении временной администрации в "Токобанке". Этот банк не был известен широкой публике. Он никогда не завлекал к себе толпы частных клиентов. Не заманивал их дешевыми пластиковыми карточками или высокими процентами по вкладам. Не нуждался в рекламе. И в то же время это был один из лучших банков России, который регулярно входил в десятку самых надежных. С ним охотно работали западные финансисты, ему давали выгодные кредиты, через него в Россию шли значительные денежные потоки. Ситуация, сложившаяся вокруг "Токобанка", была воспринята в банковском сообществе, как крайне опасная для всей банковской системы, поскольку "Токобанк" являлся одним из крупнейших заемщиков средств у банков-нерезидентов; его суммарные обязательства перед иностранными банками оценивались в $500 млн., не считая задолженности по форвардным контрактам. "Банк Москвы" изъявил желание приобрести "Токобанк" и рассчитаться по его обязательствам, но после аудиторской проверки от сделки отказался. Анализ баланса и внебалансовых операций "Токобанка" показал убытки даже в 3 раза большие, чем установило ГУ Центрального банка по Москве. 31 августа 1998 г. приказом N ОД-413 Центральный банк отозвал у "Токобанка" лицензию на совершение банковских операций.

Известие о результатах независимого аудита "Токобанка", а также иные причины дали повод рейтинговому агентству Moody`s заявить о том, что в ближайшее время им может быть снижен кредитный рейтинг сразу девяти российским банкам, не называя их поименно. Прекращение внешнего финансирования банковской системы во II квартале 1998 года и отрицательное внешнее финансирование (отток капитала) начиная с III квартала, поставили перед крупнейшими российскими банками трудную задачу поиска достаточного объема ликвидных ресурсов, а 5-кратная девальвация рубля и подрыв доверия к банкам со стороны клиентов и вкладчиков сделали эту задачу неразрешимой.

Накануне 17 августа 1998 г., названного впоследствии "черным понедельником", показатели текущей ликвидности большинства крупнейших российских банков достигли критического значения, их корреспондентские счета в Центральном банке быстро опустели. На банковском сленге это, между прочим, называется… "влететь на дебетовое сальдо".

31 декабря 1997 г. и 1 января 1998 г. все банки страны, и это уникальный случай, день и ночь работали в авральном режиме. Многие работники клиентских и IT-подразделений, бухгалтерии и службы внутреннего контроля встретили Новый год на своих рабочих местах. С 1 января 1998 г. российская банковская система переходила на новый План счетов бухгалтерского учета. У всех клиентов банков менялись реквизиты расчетных, текущих и т. д. счетов, а у самих банков — реквизиты корреспондентских счетов. Это нововведение потребовало замены или существенной доработки программного обеспечения и значительных затрат на модернизацию автоматизированных банковских систем (АБС). В большой спешке и суматохе, как всегда, не обошлось без серьезных технических сбоев и ошибок, в том числе — при переводе денежных средств со "старых" счетов на "новые". А с "Инкомбанком" и вовсе произошел курьезный случай. У него появились сразу два корреспондентских счета — один правильный (или прямой), а другой "кривой". Вернее, оба счета как бы правильные, поскольку любой из них можно было указать в платежном поручении. Однако клиентам "Инкомбанка" и клиентам клиентов рекомендовали "кривой" счет не указывать; поскольку неизвестно, как долго Центральный Банк будет делать для "Инкомбанка" исключение и когда, наконец, отберет у него один из корсчетов. Случилась же эта история, по слухам, из-за ошибки сотрудников ЦОУ Центрального банка, которые перепутали одну из двадцати цифр в номере корреспондентского счета не только Инкомбанка, но даже Сбербанка России. Но во втором случае ошибку быстро нашли и устранили.

Руководство Центрального банка придавало переходу банковской системы на новый план счетов большое значение. Это мероприятие приближало стандарты бухгалтерского учета российских кредитных организаций к международным. 25 декабря 1997 г. по сообщению "Прайм-ТАСС" Председатель Центрального банка С.К.Дубинин сделал заявление о том, что, вероятно, около 200 коммерческих банков не смогут перейти на новый план счетов, поэтому в течение 1998 года у них будут отозваны лицензии. Однако, по его словам, "это будут мелкие коммерческие банки", у которых не хватило средств на приобретение нового программного обеспечения. Г-н Дубинин не ошибся. До конца 1998 года Центральный банк отозвал лицензии у 229 банков, правда, по причине, не имеющей ничего общего с тем, о чем он предупреждал. В абсолютном большинстве случаев лицензии у банков были отозваны по причине их неудовлетворительного финансового положения.

В начале апреля 1998 года в интервью влиятельнейшей газете "Financial Times" С.К.Дубинин неосторожно произнес слово "девальвация". Слово это, означающее снижение стоимости рубля по отношению к доллару, уже давно обсуждалось участниками финансового рынка. После начала мирового финансового кризиса и падения валют стран Юго-Восточной Азии нечто подобное ожидалось и в России. Однако слова председателя Центрального банка были восприняты по-другому. А именно в духе "хватай мешки — вокзал отходит". Финансовый рынок не замедлил ответить ростом доходности государственных ценных бумаг и массовыми закупками долларов. В феврале и марте 1998 года с предупреждением о том, что в России произойдет полномасштабный финансовый кризис, выступил в журнале "The Economist" известный финансист Джордж Сорос. Он рекомендовал российским денежным властям девальвировать рубль на 15–20 % и затем, по аналогии с Аргентиной или Гонконгом, привязать его обменный курс к американскому доллару или к какой-либо европейской валюте.