Все это уверяет нас, что дикие Калюжские племена выйдут со временем из мрака невежественных заблуждений, в который погружены теперь. Притом же, в семинарии, учрежденной при монастыре, построенном в Ново-Архангельске Преосвященным Иннокентием, учат мальчиков Калюжскому языку, и Владыко положил твердое намерение выстроить в Калюжском селении церковь, для богослужения на туземном языке.

Один из крещеных Калюж, еще до принятия им святого крещения, будучи незначительным таёном, всегда отличался от прочих своею скромностью, не ввязывался ни в какие ссоры, торговался хорошо, даже много товаров забирал в долг и всегда расилачивался честно и дружно.

Российско-Американская Компания, давно желавшая установить между Калюжами зависимое начальство, но не имевшая в виду таких Калюжи, которые бы могли принять на себя эту обязанность, не упустила из виду благоприятного случая привести в исполнение намерение свое и избрала упомянутого торговца к принятию предполагаемой власти. Она представила правительству его всегдашнюю дружбу к Русским, честное и хорошее поведение, и просила сделать ему отличие, дабы показать его землякам, что и они удостоятся такой же чести, если будут вести себя также хорошо как и он. Государь Император, в пример другим, соизволил пожаловать ему кафтан, вышитый золотом, саблю и треугольную с разноцветными перьями шляпу; сверх того, Компания сделала его главным таёном и выдала 10 т. руб., чтоб он выстроил себе в Калюжском же селении небольшой дом, накупил себе каюр, мог, в случае, усмирять бунтующих и извещать Русских о каком бы то ни было враждебном намерении своих земляков. В 1844 году, в виду всех дикарей и в присутствии всего Ново-Архангельского начальства, надели на него этот Царский подарок, и повели в церковь для принятия присяги в верности возложенной на него обязанности. О, с какою важностью, по окончании обряда, посмотрел он на своих собратов, с какою гордостью, мысленно, он сказал им: «будьте мне покорны!» с какою завистью, молча они отвечали ему: «подумаем»

Таким образом, Калюжи более и более сближаются с Русскими. Каждый день приходят в Порт наниматься в работу, и даже некоторые из них решаются идти в море матросами, делают продолжительные походы и научаются говорить по-Русски.

Между Калюжами много есть детей, незаконнорожденных от Русских; отцы стараются воспитывать их в христианской вере, запрещают безобразить себя, приучают к своему образу жизни, снабжают одеждою; земляки незаконнорожденных не обижаются за это, чрез что между Русскими и Калюжами устанавливаются более и более тесные соотношения, и можно быть уверенным, что с течением времени и с распространением влияния Русских, Калюжские племена преобразуются во всех отношениях.

В 1838 году, Англичане, по договору с Российско-Американской Компанией, заняли на десять лет некоторые места, принадлежащие Русским колониям и заселенные Калюжами, с тем чтоб заплатить за это аренду и производить торговлю с дикими, которые по условленному разделу будут находиться на землях, взятых ими в арендное содержание.

Англичане надеялись получить чрез то значительные выгоды; но грубое и неуважительное обращение послужило большим препятствием успехам торговли их с Калюжами, которые до-того честолюбивы, что за малейшее оскорбление мстят смертью даже лучшему своему приятелю. Англичане, заключив упомянутый договор с Компанией, ошиблись в своем распеть. Причиною тому было и давнее пребывание Русских на острове Ситхе и их более дружеские сношения с дикими. Кадюжи несколько лет живут с Русскими, Русские умели приучить их к себе ласковым и снисходительным обхождением. Но Англичане народ малоизвестный для Калюж; они знали про них только то, что Англичане во времена Баранова хаживали судами в Калюжские проливы, брали на свои корабли по несколько человек диких и увозили в дальше проливы для ловли пушных зверей; обходились с ними самым бесчеловечным образом, даже случалось иногда, что по окончании плавания высаживали диких на необитаемые острова и бросали их там на произвол судьбы.

Все эти поступки не изгладились еще из памяти диких, которые и до сих пор видят в Англичанах врагов своих.

Первоначально Англичане поселились в Стахине, где Русскими устроен редут во имя Св. Дионисия. До заключения условия с Англичанами редут этот принадлежал нам. Когда мы стали выбираться из него в Ситху, чтоб очистить место наемщикам, Стахинские Калюжи с неудовольствием смотрели на это перемещение и очень жалели, что должны расстаться с Русскими, с которыми жили уже несколько лет в мире и согласии. Не понимая причины этого перемещения и думая, что Англичане насильственно вытесняют Русских, они очень неприязненно встретило новых жильцов: злобными кучами бросились они к желобу, который был устроен Русскими для провода воды и начали ломать его, приговаривая: «не доставайся же врагам Русская работа.» Несколько раз Стахинские Калюжи покушались сжечь всю крепость, в которой поселились Англичане; но тщательные и строгие караулы не допустила дикарей к совершенно этого гибельного замысла.

Англичане находились в это время в таком же положении в отношении к диким, как некогда Русские во времена Баранова. Однако потребность в товарах, которые сделались почти необходимыми к домашнему быту диких, заставила последних постепенно сближаться с Англичанами и производить с ними торговлю пушными товарами. — Теперь скоро кончится срок договору, заключенному с Англичанами Российско-Американскою Компаниею, и вероятно, ко всеобщему удовольствие Стахинских Калюж, Русские снова сделаются полновластными хозяевами в Стахине.

Перейдем к другому народу — Алеутам, и в кратких очерках опишем их обычаи и образ жизни, как самим нам лично приходилось это видеть.

Алеуты занимают гораздо большее пространство земли по сравнению с занимаемым Калюжами и живут по островам, начиная от северо-западных берегов Америки и до Камчатки.

Все они находятся под покровительством Российско-Американской Компании, которою во многих из их селений учреждены конторы.

В прежние годы до основания Ново-Архангельского Порта, когда еще существовали частные компании Рязанова и Шелехова, Алеуты не знали над собой никакой власти, нападали на приходящие к ним суда, грабили, резали и жгли все, чтоб не оставить признаков своего варварства, в случае прихода новых судов.

По прибытии Баранова на остров Кадьяк, Алеуты увидели, что настал конец их грабежам и разбоям. Баранову известны были эти звероподобные народы, и он силою оружия покорил их своей власти. Горе было тем, которые сопротивлялись ему: он губил их нещадно, развозил на пустынные острова, отнимал все средства к взаимному сближение, и перемешивал их племена, чтоб между ними не мог составиться какой-либо злобный заговор противу Русских. Он страшен был дикарям; они считали его грозою небесною и, не имея возможности противиться ему, принуждены были сделаться его рабами и забыть прежнюю вольность, которой в недавнее еще время пользовались так необузданно. Усмирив дикарей, Баранов сделался их добрым начальником.

Алеуты по большей части среднего роста, не безобразят себя так как Калюжи, кроме того что прокалывают в ноздрях одну дырочку, в которую вставляют иногда во время игр цукли (длинные, круглые, пустые внутри раковинки, похожие на трубочки, слегка согнутый дугой). Алеуты, как мужского, так и женского пола, постоянно носят парии—одежду, сшитую на манер женского платья, по большей части из явражек и тарабаганов. Они говорят не все одним языком; так например Кадьякские и Ахтинские Алеуты не понимают друг друга.

Большая половина Алеутов, приняв св. крещение, ходят в церковь или в часовни, устроенные при Русских заселениях; к тем же, которые живут при одиночках, ездят каждый год священник, для причащения как их, так и находящихся там Русских. Не принявшие христианской веры придерживаются шаманства.

Компания устраивает для Алеутов кажимы— это не что иное, как длинное деревянное строение, похожее несколько на сарай, обсыпанное землею, а иногда обложенное дерном и имеющее небольшие окошечки; некоторые же из них живут, или лучше сказать, водятся в отдельных землянках. Человек с топким обонянием и не входи в жилище к Алеуту: там в высшей степени неопрятность и нестерпимая вонь от разных морских животных, которых Алеуты употребляют в пищу, — а еще более от того, что они выделывают там промысловые шкуры и лавтаки для байдарок, и очищают кишки для шитья камлеек (одежда на манер рубашки, с калиаком, надеваемая во время дождя и при отправке в море, для предохранения от сырости и мокроты); и все это сушится, преет и производит несносный запах, так что ежели войти туда Русскому человеку, то он никак не в состоянии пробыть там долгое время от ядовитого духа, который почти выедает глаза. Алеуты могли бы избавиться от этого аромата, но они привыкли к нему и спокойно засыпают в своей душной атмосфере.