— С Мейдрина от Коронта прилетел дальнокрыл, есть ряд интереснейших новостей…
— Снова тянешь кролла за яйца, говори!! — не выдержал Томаргон. — Откуда у тебя эта дурная привычка?
Можно подумать, не у кого было учиться?
— Сиоз пишет, герцог Альвинский снарядил поход к Откосым горам — они хотят разобраться относительно гибели Хизельмаша. Ожидается, что под знамена Королевства соберутся все графы и бароны, включая провинции Южного тракта.
— То их проблемы, нам то, какое до них дело? Что еще?
— Верховный канцлер с Верховным судьей затеяли какую-то игру, Коронт не может их понять, но мы срочно вызвали его в Вельвеллу. Он отбыл, до конца не разобравшись в деле. Правда, на совете сир Иртвин, вкратце обмолвился о том, что отослал эскорт на Дальний Север через Свергилль аж до самого Льдистого океана…
— Какого беса они там забыли? Давно срачей от мохнатозадых не получали? Успели соскучиться?
— Еще Коронт пишет, что в руки Иртвину попал дневник какого-то умника с прошлой Свергилльской стычки, в них рассказывается, будто в Драконьем Позвонке веками стоит Одноглазая Башня…
— Ну, стоит себе, пускай стоит, — один Шотон бубнил, остальные задумчиво, если можно так сказать, помалкивали и прислушивались.
— А в той башне — библиотека со времен…
— Вот гады! Да они на древнеэльфийские архивы позарились!
— Совершенно верно, мессир Томаргон! Угадайте, кого за ними отправили?
Призрак Лесса Томаргона замерцал от бешенства и Сордин не вытерпел.
— Алькира Черствого!
— Не стоило и сомневаться. Кого ж еще. Стервецы!
— Галаш отписал сиру Иртвину, что безопасность Свергилля Орден Северных Магов берет на себя. Сюда же входит: Гранитка с ее защитниками.
— Не шибко много Фельт наобещал?
— Достаточно. Если Алькиру все же удастся дотянуть до башни, он своего не упустит. Прошерстит реликт с подвалов до зубцов и не надо сомневаться. Это тот еще фрукт.
— Обождем его на Приграничье Свергилля. Расставим дозоры. Мимо нас и заяц не проскочит. Возьмем тепленьким.
— Ах, сдался он нам?
— Не тупи, Вулж! Сперва подумай… В той башне секреты магии Эльзорана — это знания и орудия власти. В ту эпоху эльфы клепали нас в инкубаторах и заставляли не один век подтирать свои найдрагоценнейшие жопы.
— Да ну? А мы тогда чем занимались? Подсмаливали им кончики? — заржал Шотон.
— Наивный чудак! Ты тогда гадил в пеленки и верещал на всю округу: "мама-мама!", а они уже тогда господствовали на земле и в небе.
— Ну и царство им небесное! Долетались, дальнокрылые.
— Хватит-хватит! Снова завели!
Галаш с Сордином переминались в холоде и напряжении.
— Заканчивайте с бунтарями, бес с ними!
— То есть, господа Бессмертные?
— Два дня погони, если ускользнут — плюньте на них! Главное: не упустить Алькира… с бумагами… С архивом, понятно?
— Да уж не хотелось бы такое упускать…
— Так постарайтесь сделать все путем! — настоял Томаргон.
— Слушаемся.
— В конце то концов… в наших руках Богдаш, — намекнул Лесс, — отплатите Сермену той же любезностью. Надеюсь, это вам понятно?
— Вполне.
— Так какого хрена, вы еще тут торчите?..
— Выследили уроды! — Ирэна не спускала с противоположного склона злобного взгляда. Убийственного магического прицела — испепеляющего и беспощадного.
Сермен всем телом осел на гладкий ото льда сланцевый клин, тяжело и прерывисто дыша, слабо различая что, творится перед глазами из-за помутненной пелены. На карабканье по горным тропам уходили все силы. Рана на боку затягивалась медленно, а Ирэна после первой оказанной помощи, теперь позволяла себе короткий осмотр на сиюминутных привалах, отпуская из своего магического арсенала скупые исцеляющие плетения. Ближе к середине дня Сермен просто валился с ног и под резкие, отборные словца спутницы проваливался в сон. Ирэна умащивалась, неподалеку изучая дорогу и не подпуская к их стоянке неугомонных верльвов. За те дни, проведенные в горах, Сермен насчитал более сотен мелких стай ползающих тварей, рыскающих среди скал в поисках малейшей добычи. Оставалось неясным, находились ли существа под чьим-то архимаговым контролем или все гораздо хуже — хищники, после смерти Верховного мага получили временную лихую свободу. Сермен считал, что таким созданиям не только опасно давать право на существование, но категорически ошибочно принимать решение на создание этой нечисти. За что обвинял Орден Северных Магов по всем пунктам законов Королевства. Еще в ущельях Молочных Пик с Орестом Бартольдом на плечах, когда с Богдашем и аколитами ордена пробивались к Вельвелле, Коршун имел случай лоб в лоб столкнуться с членистоногой мерзостью, — чудом остаться в живых и дожить до запоздалой, но не меньш полезной помощи Герн Курта и его отряда. Теперь, наблюдая, как Ирэна метко манипулировала с помощью своих чар гадами, Сермен без прошлой паники и страха, лишь с хроническим омерзением, подсматривал за извиваниями и скольжениями по гладким камням монстров, ловя в муторошном сознании, отдельные телодвижения карательницы, ухитряясь при всем притом поражаться: насколько патологически девчонка ненавидела своих бывших учителей. Наставников. Чтобы пойти на бесконтактный "союз" с верльвами. А ведь она когда-то была лучшей ученицей Ордена! Самородком Вельвеллы! Покойный архимаг Орест Бартольд души в ней не чаял! Почитал пиком совершенства, кладезем магических учений. Наверное, поэтому Орден в итоге пересмотрел программу обучений для всех молодых адептов Вельвеллы, установил полнейший запрет на ученичество из числа женского пола, отдав предпочтение сильным мира всего. Департамент Контроля Сил аргументировало этот выбор тем, что адепты в юбках чрезмерно сильно и глубоко подвержены магическому зондированию интеллекта и вербальному контролю. Гипнотическое подчинение личности и неустойчивость к целому ряду атакующих плетений на сознание — а на деле, Орден всего на всего испугался, перепугался насмерть и постарался изолироваться от всяких будущих внутриполитических катастроф. Ирэна стала тем гранитным камешком, который Вельвелла постаралась незамедлительно выбросить в пропасть с самой высокой башни крепости. Вычеркнуть! Забыть! Среди высших архимагов и Бессмертных приняли решение о том, что эксперимент с адепткой не столько провалился, сколько вышел из-под контроля, а Оресту Бартольду в те годы довелось проглотить резкие и карающие обвинения коллег, тогда его спас Лесс Томаргон, в этот раз он расплатился по полной программе — собственной жизнью. Пройдут жалкие месяцы, оппонентские кучки в советах осмелеют и мессира Бартольда начнут обвинять во всех неудачах и поражениях, и пускай не покривятся совестью даже те, кто раньше слепо чтил его заповеди, почитал стратегии развития, преклонялся идеям и методикам — мертвый не встанет и не осудит живых!..
Сермен отдышался, оттолкнулся от холода и, кряхтя, шатаясь, постарался удержаться на ногах, Ирэна стояла на самом карнизе, над самою пропастью, где-то внизу, в парочке сотен метров под ними, была оставлена расщелина, в которой они провели ночь, теперь там во всю буйствовали верльвы. Натыкались жвалами и полуслепыми мордами друг на друга, огрызались и дрались, вылизывали ротовыми отростками манящие запахи человеченки. Вопили и стенали за жертвами. Горячим мясом. Ирэна всего-навсего ими забавлялась. От души игралась. Дразнила и дрессировала. Натаскивала в будущем на более сочные и жирные мишени, чем они. В перспективе, надеясь, что тупые особи польстятся на собственных хозяев-магиков. Каждая встреча с многосуставчатой нечистью заканчивалась целым ритуалом, в котором Ирэна безапелляционно выходила победителем. Она обрабатывала хищников магией и распаляла у верльвов голодный азарт к человеческой плоти, хотя Сермен мог поспорить, что случай в ущелье на пути к Вельвелле — это не последняя проба сколопендр человеческого мяса. Вполне возможно, что в горах Молочных Пик ползущим гадам неоднократно встречалась двуногая пожива. Верльвы противны и безобразны, вселяли самые негативные чувства человеку, а по Ирэне такого нельзя и сказать. Казалось, она могла привыкнуть ко всему и, наверное, больше, чем смогла выдержать серменова психика. Одно явно и конкретно — громадные насекомые-переростки ее не пугали! Либо девчонка хорошенько владела собой и своими нервами?
