Рыжик нахлобучивал на себя вещмешок, а Рейван тушил слабенький, догорающий костерок. Борнас отошел, зашептал слова-заклинания и снова, обернувшись, горстью швырнул в угольки клубок мути, мы невольно посторонились, нас обдало вспыхнувшим жаром и, моментально угаснув, угольки, подремывая, стали угасать.

— Ловушка?

— Им понравится, — злостно ухмыльнулся Желудь.

— Вперед! — скомандовал Рейван.

Мы выступили в тоннельный мрак, о магическом свете никто и не заикнулся, а зажечь факел — нет дерева под рукой. Поэтому доверились чутью и навыкам наших следопытов. Теперь замыкал шествие Сурок, взявший на прицел Конька и Бородавку. Мне удивительным образом резко дошло, для чего мы так с ними возимся! Зачем тянем за собой, словно на привязи. Ведь легче их бросить во мраке пещер и отдать на милость случаю. Грешные душонки набольшее и не заслуживают. Но нет, тянем, волок тянем, выдавливаем через силушку благородство и благодушие к зверью двуногому, к зверью в человеческой шкуре. Разве так называется справедливость? Если поразмыслить над моим замыслом до финала, то возможно…

Гагах!

Эхо погнало за нами рокот камнепада и звуковой волны.

— Темп-темп! — дико заорал Рейван, а Борнас смачно сплюнув под ноги, добавил:

— Стервозины, догоняют нас! Надо поднатужится!..

— Жить хотим?

Мрачная философия, конечно же, хотим!

— Тогда хватит жалеть ноги!

Его уже никто не слушал, сорвались в конский галоп, позавидовал бы любой породистый жеребец. Врезаясь в стенки тоннелей, получая ссадины и ушибы. Догоняя быстроногого Рыжика и взлетающего к сводам Борнаса.

Я потерял счет во времени, но четко запомнил тот момент нашего бешеного старта, момент с которого начались наши блуждания по недрам Золотой Рудни…

— Воды хочешь?

— Давай, — я протянул флягу Сурку, тот жадно напился, словно под солнцем в раскаленной докрасна пустыне.

Откинувшись на скальный выступ, я задремал. А разбудили меня буквально сразу, через секунду, даже не успев толком разобраться и возмутиться, Рейван навис надо мной мрачной громадой, всем своим видом обрывая пререкания.

— Выступаем.

— Долго я проспал?

— Почти два часа, — десятник заученными за долгую службу в Королевской армии движения проверял насколько быстро выскакивает из ножен меч, выхватывал метательные ножи и бережно отправляя их на место на поясе. Вещмешок висел на его плечах, как пришитый, Рейван даже спал на нем, не снимая, изредка давая плечам отдохнуть.

— Эй, Бородавка, ты, что это там возишься? Чего прячешь за спиной? А ну-ка покажи!

Я оглянулся: маленький полузаваленный проходик меж двумя скалами и Бородавка метушной, ползающий на карачках и действительно, что ценного можно было там найти?

— Сурок, душу твою, ты что спишь?

Торопливая возня, приглушенная ругань и копошение в смежном тоннеле, Сурок, прыгая на одной ноге, на ходу застегивал штаны.

— Нужда, господин Рейван, прихватила!..

— Следить за арестантами надо! — срезал десятник.

— Да не беспокойтесь вы, дорогой Рейван, за нас, никуда мы с этих пещер не сбежим. Сплошные стены кругом. Куда не плюнь гоблинские морды!

Рейван зло развернулся, Конек крутился у спальников и вещмешков, завязывая на узелки тесемки. Мда, что же мы упустили из виду?

За моей спиной хихиканье — это Кручень с Рыжиком обсуждали возню Сурка с поясным ремнем. И приспичило так Сурку не вовремя!

— В строй! — приказал десятник, хмуря брови. Ох, как нелегко ему сейчас! Появился запыханный Желудь с пространным выражением на исхудалом лице.

— Тоннель расширяется. Уходит в гору. Дальше придется ползти по карнизу…

— Выход в Рудни, — подытожил командир отряда. — Поторопимся, нужно еще определиться, где лучше выйти, гоблины будут стараться перекрыть все проходы в Позвонок.

— Нам бы в расщелинку, — снова порекомендовал магик.

— Посмотрим, — коротко обронил Рейван, — в путь!..

Мы еще слышали с десяток преследовавших нас обвалов, стены бесчисленных пещер дрожали и осыпались камнепадами, Сурка и меня пару раз ощутимо огрело и Борнасу на ходу пришлось оказывать нам медицинскую помощь. Все чаще попадались обширные галереи и Рейван, перед каждой из них останавливался и производил разведку. Пустые залы и застоявшийся воздух, циркулирующий с узких, в ладонь проходов, задувал от слабых сквозняков. Меня мучили вопросы, если гоблины не жили в недрах гор, тогда где же их обиталища? Где поселки общин? Неужто они гнездятся под морозным холодом? Неужели их шкуры и впрям выдерживают те пресловутые, ужасающие "колючие" морозы? Не понятно…

Как и обещал Желудь, через полчаса они выбрались к отвесной пещерной пропасти, в прошлом, скорее всего здесь произошел колоссальный обвал, и внутренняя часть скалы провалилась в глубь Золотой, сминая на пути тоннели и переходы, оставив за собой узкие карнизные пролеты и дыры смежных путей. Чудесное дельце, карабкаться над бездной, дно которой усеяно острыми гранитными обломками. Мы столпились на краю перешейка и Рейван, в который раз за день смачно выругался, перспектива зависнуть на такой высоте никого не обольщала. Но что поделаешь? Путь дальше — на той стороне, в тех черных провалах в скале. Значит, полезем.

Тут же не обошлось и без проблемы, Бородавка категорически отказывался, куда бы то лезть, патологически боялся высоты, Рейван тут же напомнил свой непререкаемый аргумент — если не умеешь карабкаться по камням, значит, научишься махать руками как птица и летать. Арестанту пришлось на силу покориться, нытье и сопли были проглочены, и Бородавка полез на короткий выступ, обрывая в пропасть мелкое крошево.

— Веселее! — подгонял всех сзади Рейван, и я его понимал как никогда, лучшей мишени для гоблинских шаманов и не представлялось. Бери и расстреливай, хоть в упор.

— Желудь, долго ползти? — пролаял над ухом всем не довольный Конек, настырно пялясь в пропасть.

— Лететь быстрее, — обронил сухо магик.

Подбородок Конька резко вздернулся к верху, а глазенки так и опасливо заблестели не добрым огоньком.

— Ты не умничай, толком говори, вызвался в проводники, тяни лямку!

— Конек, ты еще не на скале? — Вмешался командир отряда. Я стоял в сторонке и сощурено подслушивал невеселый диалог, мне было очень интересно, чем бы закончилась вдруг вспыхнувшая между узниками Гранитки перепалка, но тут как тут вмешался Рейван. Одно очевидно, Конек не уживался ни с кем, и меняться уже характером и не старался.

— Слушаюсь, — иронично отсалютовал толстячок и полез вслед за дрожащим осиновым листом на выступе — Бородавкой.

Мы продвигались к спасительным тоннелям медленно, осторожно, поодиночке, вереницей на скале, отставая, каждый друг от друга на пять-шесть шагов, может, кому-то вдруг могла понадобиться помощь, и тогда, дай нам Аллон удачи, кто-то из нас успел бы прийти товарищу на помощь. Мне явственно было понятно к "добровольцам" из Гранитки сия инструкция в неписаном уставе отряда не касалась, но если неожиданно понадобилась бы помощь Борнасу, я б не раздумывая, пришел к нему на выручку. И надеялся, что тот поступил бы в отношении меня так же.

Скалолазание для меня оказалось настоящим испытанием, благо замыкали группу Сурок с Рейваном, которые и подгоняли меня, но все же морально поддерживали. Так мы крались с полчаса, и тоннели медленно приближались к нашим стопам, маяковали черными провалами. Сигналили и манили в спасительную темноту.

Но удача переменчивая дама и хорошее, так же как и плохое, имеет наглую привычку меняться местами в неподходящее время…

Раскатистый лай и стон камня, срывающегося в камнепад, я подсознательно содрогнулся, чудом удерживаясь на карнизе. За нашей спиной творилось нечто ужасное, твари наконец-то добрались по нашим следам и если бы не дорога по выступу, уже рвали в клочья тела.

— Скорее-скорее! — орал взъерошенный Рейван.

Гоблины кричали нам вдогонку лающую брань.