Обходя шатры и кострища, скупо здороваясь с караульными и солдатами, Корнелий не спеша, приближался к периметру постов, анализируя ситуацию в лагере и делая собственные суждения о порядке дел. В таком состоянии как сейчас, полки Земана будут готовиться, и пробуждаться к маршу не меньше, чем к обеду. Ведь большая часть офицерского состава покуда пребывала в вертикальном состоянии или мучилась головной болью. Забойная пьянка еще никому не шла на пользу и после нее не каждый просыпался без головной боли. Поэтому расправа над злокозненным бароном Хорвутом переносилась на вторую половину дня, если конечно они смогут перейти к тому времени Северный тракт и придумают, как незаметно врезаться в Вельможные леса, чтобы еще незаметнее с фланга подойти к имению наглого врага. Очень много "если" и Корнелий переживал, чтобы штаб генерала сира Сольчика вместе с генералом сиром Саливаном успешно разрешит набежавшие вопросы, иначе можно угодить в очередную коварную ловушку, расставленную хитрым противником. Корнелий надеялся на то, что в штабе хоть у кого-то из офицеров найдутся толковые и трезвые мозги. Предчувствия и переживания. Откуда они, Аллон побери, все берутся?
Он миновал небольшой пригорок и поднялся на более крутое возвышение, открылся прекрасный вид на равнину Мильф, глубоко-уходящую аж до неизведанной до конца человеком Серой Плеши, земле, оккупированной остроухими. Корнелий втянул ноздрями воздух: сильный, порывистый на открытой местности и бойкий. Запах трав, влаги, сырости и свободы. С настоянным ароматом природы и просыпающейся после зимы земли, в ноздри тут же пробрался резкий и утаенный привкус чего-то постороннего и непонятного, чуть знакомого и… опасного. Сердце мгновенно забилось, учащено в пробуждающем беспокойстве, а глаза широко распахнулись, ошеломлено гуляя по раскинувшемуся, как на ладони крае. Ничего? Никого? Откуда могла тогда взяться опасность? А ведь она ясно разлита в воздухе? В эфире! Что-то затаилось перед самым носом и выжидало?
— Корне-елий! Корнелий!
Он повернул голову на зов — это бедолага Лауж взбирался на холмик запыханный и распатланный, в правой руке аколит цепко держал древко "ерша". И Корнелий с изумлением вздрогнул: а это еще что такое? Кто давал разрешение вооружаться столь серьезным и опасным магическим оружием?
Уже на гребне Лауж с пыхтением поскользнулся на пробивающей из-под снега траве, едва не выпустил из руки "ерша" и возмущаясь, цепляясь свободной рукой, попробовал самостоятельно подвестись на ноги. Корнелий закатывая от нервности глаза, протянул собрату руку помощи.
— Позвольте полюбопытствовать, Лауж, что заставило вас, без моего ведома, взять в руки оружие?
— Пони… понимаете госпо… дин Корнелий я… я… — он не отдышавшись от бега бессвязно лепетал.
Далекий свист оборвал его, Корнелий резко обернулся в том направлении.
— Эй, магики, что-то случилось? Это охраняемая зона!
Корнелий разглядел троих часовых в длинных плащах с пиками и арбалетами наперевес, они стояли справа от них на вершине этого же холма.
Корнелий даже рта раскрыть не успел, порыв ветра опять разбросал его гриву волос, а по темени прошлась горячая волна упругой тяжести. Он осекся с ответом и парализовано вытаращил глазища — магия! Аллон свидетель, да это же магия! Нелюдская магия!
— Ловушка! Западня! Тревога!!! — истерично заорал он во всю глотку. А Лауж лишь повторно замычал неразборчивую фразу.
И сразу же: ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш….
— Ложитесь! Ложи-и-и-и… — он рванул Лаужа на себя, яростно сбивая с ног. С размаху, встречаясь с холодной землей, ударяясь и катясь с пригорка, а воздух уже разрывала летящая смерть!..
Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш!
Она нарастала и приближалась.
Стена стрел перемахнула посты и врезалась в сонные, полусонные и подремывающие на ходу цели. Лагерь за секунды превратился в орущий, корчащийся и беснующийся клубок. Впервые десять-пятнадцать секунд никто даже не смог представить, что произошло вокруг? Откуда пришла крылатая смерть? От кого отбиваться? И где искать спасение?
За эти десять-пятнадцать секунд полки Земана потеряли несколько сотен человек: это те, кого настигли стрелы в караулах и в нарядах, и даже те, кто толком еще не успел проснуться и умер во сне, все еще корчась в судорогах и не пробуждаясь.
— Эльфы! Эльфы!! — наконец разнеслось по бурлящему лагерю убойной волной. — Щиты вверх!!
— Найдите Земана! Прикройте его и генералов! Немедленно отступа-ать!!.
— Сбивайтесь в ряд и ставьте щиты!
— Каналья! Шевелитесь, дармоеды!
— Где сир Сольчик? Найдите генералов!
— Сир Тольш! Сир Уорх!
— Стройте линию защиты! Живее!! Живее трусите жиром, сонные мухи!
Вал стрел не прекращался.
— Где магики?
— Зовите генералов!
— Кто-нибудь, позовите медиков!
— Нужен врач! Врача-а-а….
— Стройте линию!..
Хаос! Сплошной хаос!
— Мать честная, снова стрелы!!
Ш-ш-ш-ш-ш-ш!
В свинцовых тучах горящие наконечники отсвечивали падающими звездами на небосводе.
— Воду!.. Во-оду-у гото-овь!..
Рой налетел жалящими смертью шершнями.
Те, кто нашел хоть какое-то укрытие, полегли во второй волне смертоносного прилива. А те, кто все же умудрился залечь за телегами и фургонами, забились жуками под укрытия. Другие зажались под высокие армейские щиты, мигом, превращающиеся в дикобразные шкуры.
Кричали, стонали и умирали люди. Ржали и агонизировали кони. Матерились офицеры и насмерть перепуганные магики. Горели шатры и топчаны. Горело все, что могло гореть в полевых условиях.
Огненный фейерверк разгорался возле офицерского штаба — это магики сотворили защитный щит.
— Где Корнелий? Найдите Корнелия!
— Активируйте "ерши", быстрее!
— Тушите пожары! Тушите снегом!
Суета и беготня. Никто не находил в себе сил взять под контроль ситуацию. Паника буйствовала в ставке…
— Лауж, демоны вас забери, слезьте с меня! Вы мне руку придавили… Ла-ауж!! — Корнелий из последних сил напрягся и скинул закоченевшее тело, голова чародея безвольно качнулась и в поле зрения Корнелия, попало омертвевшее до бледноты, застывшее лицо товарища. Пресвятой Аллон, упокой его душу! Корнелий с дальнейшей осторожностью перевернул мертвое тело аколита на спину и, прикрыв голову капюшоном, поднялся на ноги. Тело убиенного так и осталось лежать на боку — в спине бедняги торчало три оперенных стрелы: подарочки остроухих выблюдков!
Рука Корнелия машинально подняла, присыпанный землей и снегом "ерш" — хоть есть чем отбиваться!
Тиль-тиль-тиль!
Он застыл в раскоряченной позе, придавился тут же к земле и пополз к гребню холмика, осторожно выглядывая на открытую равнину и… обомлел.
Их наступало сотни-сотни и сотни…
Одетых в меховые полушубки, шапочки, варежки и высокие сапоги. Ряды лучников вперемешку с мечниками, следопытами с палашами в руках, разведчиков с саблями и пиками наготове и, конечно же, эльфаров, — с боевыми плетениями и артефактами на руках. Шли смело, и не спеша. Зная себе цену и предвидя свою победу. Ведь враг деморализован и полуразбит, охвачен паникой и околдован магией приближающейся смерти.
Тиль-тиль-тиль-тиль…
Тиль-тиль!
Короткие и строгие приказы командиров подразделений.
Физиономию Корнелия смазывает трагическая гримаса, он мгновение решается, переживает и борется с самим собой, а затем…
"Ерш" в его ручонках с наслаждением пробуждается, зажигается и оживает, изготовленный к долгожданному бою. И пока в первых рядах наступающих эльфары осмысливают и предугадывают явную угрозу, дайкин-магик бьет наполную из укрытия. Бьет, не стыдясь силы и оглашая широкий радиус фронта испепеляющим огнем и оглушающим криком.
Звенящая эльфийская ругань и звонкие крики предсмертия. Строй распадается, когда волна энергии уничтожает первых и сносит вторых. Когда летят ошметки плоти и обрывки горящей одежки. Когда падают и катятся обгорелые останки и головешки под ноги задних рядов.
