— Да. Он знает, что вы здесь.

Коннор нахмурился и откинулся на спинку стула.

— Она говорила ему что-нибудь?

— Этого она не сделает никогда. Я знаю ее! Она мучается сознанием вины и попытается помочь мужу без посредничества полиции.

— Я не берусь за это дело, — медленно произнес Коннор. — Давайте мне мою часть, Данти, и делайте это сами. Двадцать пять процентов меня удовлетворят.

Данти посмотрел на него.

— Неплохо придумано. Я сделаю работу, а вы получите деньги? Когда это мы с вами заключали такой договор?

Коннор широко улыбнулся.

— Я дал ход этому делу. Это не так мало, вы же понимаете.

Он поднялся, оделся и направился к выходу. На пороге он обернулся.

— Двадцать пять процентов, — повторил он. — Иначе я стану весьма неприятным.

— Где живет Ганнер?

— Я дам вам ответ завтра, — сказал Коннор и вышел.

Данти закрыл за ним дверь.

Обычно он не обсуждал свои дела с Пи Кольсом, но хорошо знал, что маленький человечек был очень умен и ловок. Он занимался всем, чем угодно, от мелкого воровства до убийства, и принадлежал к числу преступников, весьма немногому, которые во время пребывания в тюрьме настойчиво учились. Он говорил по-английски на жаргоне, но зато свободно владел испанским и французским.

Данти впервые открыл перед ним все карты. Пи Кольс долго и внимательно слушал, но когда тот упомянул имя Ганнера Хэйнса, отрицательно покачал головой.

— На твоем месте я бы не сталкивался с ним, — сказал он.

Данти и сам понимал это, но самоуверенно полагал, что знает досконально психологию своих коллег по преступному миру. Ганнер — философ. Он смотрит на вещи глобально. Что такое для философа потерять женщину? Кроме того, она давно уже была мертва, а мертвые не могут никого «просвистеть»… Нет, Ганнер все забыл.

Данти походил на тряпичника. Он собирал все, что попадалось под руку. В его спальне стоял несгораемый шкаф, в котором хранились его драгоценности: письма, перевязанные шнурком от ботинок, газетные вырезки о его похождениях, кусочки бумаги, которые давно следовало уничтожить… Но Данти упорно сохранял все, что попадало ему в руки. Были там и письма погубленной им женщины, той, которая не пришла в здание суда, когда приговорили Ганнера Хэйнса…

Закрыв дверцу шкафа, он вернулся к Пи, который придумал совершенно новый план.

— Ты можешь выбросить Ганнера из игры, — сказал он. — Разыщи Мэдиссона, переправь его на континент с его чековой книжкой и… пользуйся ею!

Данти слушал, наморщив лоб. Об этой возможности он не подумал.

В три часа утра он лег спать, но заснул только около семи.

Утром посыльный принес письмо. На конверте, по обыкновению Коннора, не было обратного адреса. Данти разорвал конверт и вынул оттуда маленький листок бумаги, на котором было нацарапано:

В то утро Маргарита встала с твердым решением начать немедленные действия.

Разговор с сыщиком был не из приятных. Байрд был слишком умен и опытен в допросах преступников, чтобы она могла его обмануть. Он с поразительной точностью воспроизвел все приключения Люка, не называя его имени. Он только высказывал якобы абстрактные предположения, но как точно они совпадали с действительностью! На одно лишь он указал прямо: Люк Мэдиссон наделал непростительных глупостей, а кто-то воспользовался этим в целях шантажа. Маргарита почувствовала себя загнанной в угол. Все ее доводы, призванные направить размышления Байрда по ложному пути, разбивались о его насмешливый взгляд.

— Скажу вам только одно, миссис Мэдиссон, — медленно произнес «Воробей» на прощанье, — что бы ни случилось, не давайте денег. Если Данти, Коннор или еще какой вымогатель обратится к вам, немедленно дайте мне знать. Я сумею с ними разобраться.

Оставшись одна, Маргарита долго ходила по комнате, обдумывая различные варианты выхода из создавшегося положения…

В то утро она отправилась в банк. Мистера Стиля она застала в самом радужном настроении.

— Одно дело я уже записал в убыточные, а теперь оно приносит восемнадцать тысяч в месяц, — торжествовал он. — Передайте это мистеру Мэдиссону. Он будет очень доволен. Я хотел телеграфировать ему в Испанию, но не знаю адреса.

Только сейчас он обратил внимание на ее столь ранний визит.

— Что-нибудь случилось, миссис Мэдиссон?

— Я хотела бы увидеть личный счет мужа. Вы перевели его на банк?

Стиль принес банковскую книгу. Она просмотрела цифры. Последний платеж был произведен за день до ее свадьбы.

— С тех пор, — сказал Стиль, — не поступало ни одного чека. Мистер Мэдиссон бывает иногда немного расточительным, и я удивлен, что он до сих пор, живя в Испании, не выдавал чеков…

— Поэтому я и пришла к вам, мистер Стиль. Прошу вас не выплачивать денег ни по одному чеку моего мужа, превышающему тысячу фунтов.

Стиль внимательно посмотрел на нее сквозь очки.

Именно это решение она приняла ночью. Взвесив возможные варианты, она пришла к заключению, что вымогатели обратятся, наконец, к Люку. Сейчас Люк под защитой Ганнера, но кто мог поручиться за дальнейшее?

— Это очень странное требование, миссис Мэдиссон, — смущенно произнес Стиль. — Очень возможно, что мистер Мэдиссон пожелает сделать в Испании какую-либо значительную покупку… Когда он был там в последний раз, то купил в Севилье землю, которая в первый же год принесла пятьдесят процентов прибыли.

Она кивнула.

— Я понимаю, но, тем не менее, требую этого от его имени.

— Хорошо, миссис Мэдиссон.

Стиль написал несколько слов на листке бумаги и вложил его в книгу.

Ее автомобиль стоял на площади Ватерлоо. Ей пришлось подождать, пока посыльный ходил за ним. На противоположном углу она заметила человека, который показался ей знакомым. Когда она садилась в автомобиль, человек все еще стоял на прежнем месте.

Проезжая мимо, она увидела его лицо и постучала в окошко. Он обернулся. На лице Ганнера Хэйнса было написано необычное смущение, когда автомобиль остановился возле него и Маргарита открыла дверь. Он неохотно подошел.

— Пожалуйста, поедем вместе! — несколько смущенно сказала она. — Я должна кое-о-чем спросить вас.

Он колебался.

— Вам нежелательно, миссис Мэдиссон, появляться в моем обществе.

— Садитесь! — приказала она, и он молча повиновался.

Когда машина тронулась, она твердо произнесла:

— Я должна видеть своего мужа!

Ганнер покачал головой.

— Не думаю, что это будет ему полезно. Его и так видело слишком много людей.

— Что вы хотите этим сказать? — спросила она и заметила жесткое выражение его глаз.

— Я хотел отправить его сегодня утренним поездом. На вокзале было двое людей Коннора. Не знаю как, но они уговорили нескольких сыщиков сторожить у проходов на перрон. Я не решился. Попробовал еще раз в одиннадцать часов, и тоже безуспешно. Конечно, когда я… брал паспорт, Коннор сообразил…

— Когда вы брали паспорт? — удивленно спросила она.

Ганнер промолчал.

— Я хочу поскорее избавиться от вашего мужа. Он мешает мне в моих противозаконных занятиях.

Слабая улыбка озарила его лицо.

— Вы ожидали меня у банка?

Он опять улыбнулся.

— Я не знал, миссис Мэдиссон, что вы были там. И менее всего меня интересовал банк. Дело в том… — его смущение стремительно нарастало, — …дело в том, что здесь иногда проходит одна дама, которая интересуется мной, как преступником с чисто литературных позиций. Она пишет репортажи в газеты и…

Маргарита тихо рассмеялась, впервые за долгое время.

— Бедный мистер Хэйнс, мне очень жаль, что я помешала вам…

Он покачал головой.

— Нет, в такое время она уже не могла тут быть. Кроме того, ее мог опять сопровождать «Воробей».

— Вы говорите о мистере Байрде и мисс Бальфорд?

Он кивнул.

— Вы женаты? — спросила она.

— Был, — ответил он так коротко, что она не решилась расспрашивать дальше.