Внезапно всего этого стало слишком много: так сильно раскрываться перед ним, чувствовать, что он видит меня насквозь, понимает меня, после того как я так долго была одна. Это перебор.

– Извини, я отлучусь на минутку?

Я вскакиваю со своего стула.

– Все хорошо? – спрашивает он, вставая вместе со мной, как настоящий джентльмен.

– Я в порядке, мне просто нужно в дамскую комнату. Сейчас вернусь.

Я ухожу, не подавая вида, что охвачена приступом паники. Что я тут делаю? Кем я себя возомнила: пошла на свидание в дорогой ресторан в дизайнерской одежде с шикарным, умным мужчиной – не говоря уже о том, что его состояние исчисляется миллиардами.

Но дело не в деньгах – все дело в нем. Он добрый и внимательный, и его действительно заботит, о чем я думаю. Это примерно такая же редкость в этом городе, как единорог. В этом должен быть какой-то подвох. С моей стороны, это – не неуверенность, просто здравый смысл, который заставляет меня задаться вопросом: «А что он вообще видит во мне?»

В дамской комнате я включаю холодную воду и брызгаю немного себе на щеки и шею, чтобы успокоиться. Делаю глубокий вдох и смотрю на себя в зеркало: глаза по-прежнему подведены карандашом, волосы все еще подняты вверх, а пряди свободно спадают как задумано, словно я одета для бала, на котором мне фактически не место.

Сент-Клэр точно похож на Принца Очарование, за исключением того, что это реальная жизнь, а не сказка. В ней не все живут вместе долго и счастливо.

«Ты всегда можешь выбрать быть счастливой», – часто говорила моя мама.

«Нет, не всегда, – однажды возразила я, после того как первый бойфренд разбил мне сердце. – Что, если тебя бросят?»

«Это твой выбор – увидеть светлую сторону, светлое пятнышко, которое позволит тебе подняться завтра. То, что ты выбираешь быть счастливой, не означает, что ты встаешь и танцуешь, как бы плохо не шли дела. Это означает, что ты отказываешься позволять печали управлять твоей жизнью, отказываешься позволять действиям других людей навязывать тебе эмоции».

Она обняла меня.

«Надо ли ждать пока счастье найдет тебя? – сказала я. – Или его нужно добиваться?»

«Ты можешь пытаться его добиться, детка, – сказала она, широко улыбаясь, – стараться найти всю свою жизнь».

Хотела бы я, чтобы мама сейчас была тут, но я знаю, что бы она сказала об этом волнении: это просто страх. И она была бы права. Не отказывайся от этого счастья только потому, что оно кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой.

Я возвращаюсь к столику, полная решимости не позволить моей неуверенности разрушить возникшую между Сент-Клэром и мной искру, но мое сердце сжимается, когда я замечаю, что он стоит у выхода с телефоном в руке. Столик уже убран, а на его лице извиняющееся выражение.

– Мне ужасно жаль, но нам придется сократить наш вечер, – говорит он. – На работе возникло неотложное дело.

– Я понимаю, – вру я, вымучивая улыбку. – Не волнуйся.

Официант подходит, держа в руках сумки с едой, упакованной в коробки на вынос.

– Не хочу, чтобы этот праздник вкуса прошел впустую, – говорит Сент-Клэр. – Мой водитель отвезет тебя домой. Это меньшее, что я могу сделать для тебя, так несвоевременно исчезая.

Когда мы вместе спускаемся на лифте вниз, я задаюсь вопросом, действительно ли у него неотложные дела. Но Сент-Клэр, похоже, искренне сожалеет, что так все бросает.

– По крайней мере ты не пролил на меня кофе, – говорю я, пытаясь поднять настроение. – Я все еще жду этого от тебя в отместку.

– Черт! Это было на повестке дня, – он усмехается и подходит ближе ко мне. – Полагаю, мы просто обязаны как-нибудь снова это сделать.

Я позволяю своему телу приблизиться ближе.

– Возможно, и я поучаствую.

Сент-Клэр нежно кладет руку на мое предплечье и настолько близко наклоняется ко мне, что я ощущаю его дыхание на своих губах за мгновение до того, как его рот накрывает мой.

Он целует меня медленно, не спеша, будто смакуя, как хорошее вино. Его губы путешествуют по моим, а затем он прихватывает мою нижнюю губу, слегка покусывая. Все мое тело оживает, требуя прикоснуться к нему, и я прижимаюсь, желая большего. Он раскрывает мои губы и проскальзывает языком в рот, я таю от этих чувственных ощущений...

Динь! Двери лифта открываются, и я быстро возвращаюсь к реальности, чары рассеиваются.

Сент-Клэр откашливается. На мгновение он выглядит ошеломленным, прежде чем вернуть свое самообладание.

– Мой, эм, водитель отвезет тебя домой и возьмет твой номер. – Он оставляет краткий поцелуй на моем лбу. – Сладких снов, Грэйс, – говорит он и уходит.

Появляется его водитель и ведет меня к лимузину, но я едва ли замечаю хоть что-то по дороге домой. Я затерялась в воспоминании о его поцелуе. Нашем первом поцелуе.

Я лишь надеюсь, что он первый из многих.

ГЛАВА 7

О, эта радость от осознания, что сегодня выходной день!

Я просыпаюсь рано под знакомые звуки ресторана внизу. Делаю себе кофе и возвращаюсь в кровать. Залезаю под одеяло, снова и снова прокручивая в голове детали прошлого вечера: как мы говорили об искусстве, как он все понял и через стол взял меня за руку, как поцеловал меня в лифте.

Боже, этот поцелуй выбил меня из колеи. К слову о горячем. В смысле, у меня не так уж много опыта, но я едва могла ходить после десятисекундного поцелуя. Представляю, что он может сотворить, используя все свое тело...

Мой телефон пискнул. Это он:

«Еще раз прошу прощения за столь резкое окончание нашего свидания. Я прекрасно провел время и надеюсь, что ты тоже».

Он прекрасно провел время! Такое чувство, словно я сделала кувырок «мельницей», словно я опять в средней школе.

Успокойся, Грэйс, успокойся.

«Так и есть», – отвечаю я. Пейдж могла бы мной гордиться.

Сегодня прекрасное солнечное воскресное утро, что редкость для Норс-Бич, поэтому я откидываю одеяло и встаю с постели. Я с удовольствием греюсь в теплых воспоминаниях прошедшей недели. Пусть все пошло и не так, как планировала, мои новые перспективы – «Кэрриганс» и Сент-Клэр тоже – переполняют меня счастьем и надеждой. После того как столько времени чувствовала себя словно в ловушке под темным облаком, наконец ощущаю, словно впереди появилось чистое голубое небо.

Когда я выхожу из душа, то получаю еще одно сообщение от него:

«С нетерпением жду новой встречи».

«Хотелось бы в следующий раз увидеть побольше тебя, желательно без одежды» – не очень уместный ответ, поэтому вместо этого я пишу:

«Не могу дождаться».

Я не в силах совладать с дурацкой улыбкой на лице, поэтому решаю использовать позитивную энергию с большей пользой.

Одеваюсь и, прихватив этюдник и остатки дим сама²⁵ с прошлой ночи, отправляюсь на автобусе к музею Почетного Легиона, одному из самых моих любимых мест в городе. Автобус проезжает по извилистой грунтовой дороге, вверх по крутому холму с видом на залив Сан-Франциско, и высаживает меня перед великолепным зданием музея, построенным в стиле французского неоклассицизма. Там есть большая белокаменная арка с искусной резьбой, огромными каменными львиными головами с великолепными резными гривами, стоящими на столбах словно стражи, двор окружают колонны, а в центре, на вершине пьедестала, находится скульптура роденовского²⁶ «Мыслителя».

Остальные туристы направляются в музей, но я пробираюсь через арку, которая ведет назад к лужайке. Здесь, со скал, открывается вид на залив и мост «Золотые Ворота» – один из лучших видов в городе. Увидев синюю гладь океана, я останавливаюсь. Каждый раз у меня захватывает дух от этого, а сегодня так вообще редкое удовольствие – переливающиеся солнечные лучи танцуют на лазурной поверхности воды, искрясь под массивным оранжевым мостом, словно огоньки фейерверка.

Стояла зима, когда я рассеяла мамин прах на этом самом месте. Мама не хотела быть похороненной. Она всегда говорила, что не хочет, чтобы ее положили в могилу непонятно где и чтоб я чувствовала себя обязанной посещать это место, поэтому она оставила инструкции в своем завещании, чтобы ее кремировали, а мне: развеять ее прах в моем любимом месте. Я почти слышала ее невысказанную фразу: в месте, которое мы обе любили, куда мы любили ходить вместе.