Валлис недоверчиво усмехнулся.

— Мой милый Дон Кихот, — сказал он, — вы поставили перед собой непосильную задачу!

Гилберт покачал головой.

— Вовсе нет, — возразил он. — Мне удалось выиграть на бирже гораздо больше денег, чем я предполагал.

— Быть может, вы ответите мне еще на один вопрос? — сказал Валлис. — Как прикажете объяснить внезапно вспыхнувшую в вас жажду богатства?

— На этот вопрос я вам не дам ответа.

Затем наступила небольшая пауза.

— Я полагаю, нам стоит прийти к взаимному соглашению, — нарушил молчание Джордж Валлис. — Вы похитили у нас двадцать тысяч фунтов, так? Что дальше?

Гилберт произнес:

— Я более не нуждаюсь в средствах и могу вам вернуть эту сумму уже сегодня.

— Я был бы вам очень признателен за это, — заметил Валлис.

Гилберт внимательно посмотрел на своего собеседника.

— Честное слово, вы мне нравитесь, — сказал он. — Хоть вы, Валлис, и большой плут, но в вас есть что-то, вызывающее во мне восхищение.

— Мы оба — большие плуты, — возразил Валлис. — На этот счет вам не следует обольщаться.

— Вы правы, — печально вздохнул Гилберт.

— Итак, когда вы намерены рассчитаться? — возобновил переговоры Валлис. — Надеюсь, я могу рассчитывать на то, что вы мне вернете мои деньги еще до того, как мое дело самоликвидируется?

Стендертон покачал головой.

— Нет, — сказал он, — ваше дело ликвидируется прямо сегодня же, после чего вы получите свои деньги.

— Сегодня?! — переспросил изумленный Валлис.

— Да, — ответил Гилберт. — Вы достаточно заработали, чтобы отправиться на покой. А я достаточно заработал для того, чтобы выкупить у вас весь ваш склад ворованных драгоценностей и возместить вам убытки. Если бы вы не разыскали меня, то я бы сам явился к вам с этим предложением.

— Значит, вы полагаете, что нам следует еще сегодня прекратить свою деятельность? — задумчиво осведомился Валлис. — Мой дорогой, и это вы предлагаете мне как раз сегодня, когда я собрался совершить самое чудесное из всех моих начинаний! Вы будете смеяться, когда узнаете, кого я собрался сегодня обобрать!

— С некоторых пор я утратил способность смеяться, — возразил Гилберт. — Кого вы собираетесь обокрасть?

— А вот об этом я вам расскажу как-нибудь в другой раз.

Затем он, засунув руки в карманы, направился к одному из громоздких несгораемых шкафов.

— Не правда ли, это была прекрасная идея? — спросил он.

— Великолепно задумано, — ответил Гилберт.

— Дела шли отлично, — продолжал Валлис, — и очень жаль, что приходится прекращать работу. Вы знаете, мы продаем за год не больше полдюжины шкафов тем, кому их следует продать, однако достаточно, чтобы хоть один шкаф попал к хорошему клиенту и мы окупаем все свои издержки…

— Кстати, вы еще не обнаружили у себя пропажу ценного колье? Тот, кто прятал ценности в сейф, видимо, спешил и уронил его на пол. Там я его и нашел. И надо же такому случиться, что это колье оказалось принадлежащим одному из членов моей семьи!

— Прошу прошения, что вмешался в ваши семейные дела! — ухмыльнулся Валлис.

Затем он достал ключи и отпер шкаф. Ничто не указывало на то, что этот шкаф служил тайником для самой дерзкой банды взломщиков в Лондоне. Каждый предмет был тщательно перевязан и упакован.

— Здесь хранится только часть наших сокровищ, — сказал он, запирая шкаф.

— Только часть? — вырвалось у изумленного Гилберта.

Валлис насмешливо улыбнулся.

— Я так и думал, что вы будете удивлены, — сказал он. — Да, здесь хранится только часть ценностей, — повторил он. — Но поскольку вы и так почти все о нас знаете, я не боюсь показать вам остальное.

Он вернулся в свой кабинет и, открыв вторую дверь, провел Гилберта в смежную комнату. Посреди комнаты стояло нечто вроде стальной клетки. Это была специальная решетка, которой принято во Франции огораживать несгораемые шкафы.

Он отпер дверцу и вошел внутрь вместе с Гилбертом.

— Как же вы занесли ее в комнату? — полюбопытствовал Гилберт.

— По частям. Она разборная, и пара опытных слесарей может собрать ее в течение одного дня.

— Так значит здесь расположено ваше второе хранилище? — осведомился Стендертон, взглянув на большой несгораемый шкаф, стоявший в углу огражденного решеткой пространства.

— Да, вы правы, — ответил Валлис. — И сейчас вы убедитесь в этом. Прошу вас, подойдите ближе к шкафу. Вы увидите нечто необычайное…

Гилберт направился было в угол, как внезапно в его мозгу молнией мелькнула догадка: «Ловушка!» Он резко обернулся, но было уже поздно: прямо на него глядело дуло револьвера…

— Руки вверх, мистер Стендертон, — скомандовал преступник. — Я пришел к выводу, что, пожалуй, приму ваши предложения лишь после того, как совершу намеченное сегодня ограбление… А уж затем можно будет уйти на покой. Ваш дядя…

— Мой дядя?! — воскликнул изумленный Гилберт.

— Да, именно, ваш дядя, — ухмыльнулся Валлис. — Этот почтенный старик изволит хранить в одном из купленных у нас сейфов драгоценности на сумму в четверть миллиона фунтов. В шкафу хранятся знаменитые «стендертоновские бриллианты», которые вы, очевидно, предполагали получить в наследство.

Он рассмеялся.

— Признайте, будет справедливо, — продолжал он, держа своего пленника на прицеле, — если на этот раз я ограблю вас. Возможно, что когда-нибудь и во мне заговорит совесть, и тогда я возмещу вам нанесенный ущерб.

Затем он запер за собой дверь решетки и спокойно направился к двери.

— Вам придется просидеть здесь в течение двух суток, — сказал он на прощание Гилберту. — Затем вас отпустят по моему приказанию. Это, конечно, очень неприятно, но на свете существуют вещи более неприятные. Что поделаешь! Придется потерпеть.

Он покинул Гилберта. Через четверть часа он снова появился, неся на подносе кофейник и пакет с бутербродами.

— Не могу же я обречь вас на голод, — заметил он. — Пейте кофе, пока он не остыл. А чтобы вы не продрогли ночью, я принес вам еще кое-что. — И он просунул Гилберту за решетку два плотных пальто. — Укройтесь ими.

— Очень мило с вашей стороны, — сказал Гилберт.

— Право, не стоит говорить об этом, — скромно заметил вежливый взломщик.

— Желаю вам спокойной ночи, — добавил он. — Если вам угодно известить вашу жену о том, что вы не сможете вернуться своевременно домой, так как вас задержали в Сити дела, то я охотно отошлю ей это сообщение.

Он протянул ему лист бумаги и вечное перо.

Гилберт по достоинству оценил оказанное ему внимание. Этот преступник оказался деликатнее многих законопослушных граждан…

Гилберт быстро набросал на бумаге несколько слов извинения, вложил письмо в конверт и машинально заклеил его, не сообразив, что Валлис, возможно, захочет ознакомиться с его содержанием.

— Простите мне мою поспешность, — сказал он, — но клей на конверте еще не высох… Вы еще сможете вскрыть его и прочесть содержание письма.

Валлис отрицательно покачал головой.

— Если вы написали только то, что я предложил написать, то проверять нечего. Я вам доверяю.

И с этими словами он покинул Гилберта.

Генерал Джон Стендертон обладал весьма вспыльчивым, раздражительным нравом. Единственным извиняющим обстоятельством служило то, что он большую часть жизни провел в Индии — в стране, ожесточившей многих и с более мягким характером.

Он был холостяком и коротал свою жизнь в одиночестве, живя в имении, которое приобрел лет двадцать тому назад.

У него в услужении находилась целая армия слуг, причем, недруги утверждали, что он содержит всю эту ораву только для того, чтобы иметь возможность постоянно кого-нибудь ругать. Двумя отрицательными чертами характера генерала были недоверие к окружающим и непредсказуемая смена настроений. Например, он ежегодно менял своего поверенного и часто переводил капитал из одного банка в другой.

…Как-то утром Лесли Франкфорт беседовал со своим братом.