— Она получает свое образование за границей, — пытался объяснить отец отсутствие дочери.
Оставаясь часто наедине с собой, девочка очень много читала много размышляла и приобрела обширные знания.
За год до смерти дедушки, накануне ее пятнадцатилетия, приключилось такое, что, по всей вероятности, больше нежели все остальное, определило дальнейшую жизнь Кэтти.
В имении дедушки работал некий человек, одновременно исполнявший обязанности садовника, кучера и слуги, короче говоря, бывший денщиком генерала.
Теренс (его всегда так называли, и, казалось, он не имел другого имени) был родом из Дублина.
При некоторых своих недостатках, он обладал ценным качеством: этот человек был безгранично предан внучке своего господина. Казалось, не существовало ничего такого, что бы он ни сделал для нее. Как-то раз после обеда Кэтти навестил чиновник из сыскной полиции. Ее дедушка из-за сильного приступа ревматизма слег в постель, так что ей самой пришлось принять посетителя в скудной обстановке гостиной.
— Здравствуйте, мисс Вестхангер, — произнес он, ласково улыбаясь. — Сожалею, что приходится вас беспокоить, но нам поручено расследование одной неприятной истории, которая произошла в этих местах, и которую, я думаю, с вашей помощью мы быстро распутаем. В течение последних трех недель, здесь поблизости, три раза совершались кражи со взломом и нет сомнения в том, что взломщик очень хорошо знаком с местными порядками. У господина фон Гормана, лорда Претерстона и господина Гастерлейга украдены ценные вещи. Все вокзалы в окрестности и все дороги были под охраной, и твердо установлено, что во всем округе не замечен ни один чужой человек.
— Вы, следовательно, полагаете, что дедушка является этим вором? — спросила она с невинным лицом.
Чиновник рассмеялся.
— Нет, мадемуазель Вестхангер, но вполне возможно, что это кто-нибудь из вашего дома.
— Быть может, я? — спросила она с притворным испугом.
— Я буду с вами совершенно откровенен, мисс Кэтти. Мы подозреваем денщика вашего дедушки, Теренса, ведь он, как вам, вероятно, известно, уже был судим в Дублине.
— За кражу?
— За мелкое воровство, — ответил сыщик. — Вы могли бы мне сказать, где он был вчера вечером?
Она кивнула.
— Да, я могу даже сообщить, что он делал между шестью и одиннадцатью часами вечера, — ответила Кэтти без запинки.
— Простите, что перебиваю, но взлом был совершен в десять часов, и если вы мне можете поведать, где он находился вчера вечером между девятью и десятью часами, то этого будет вполне достаточно.
— Не хотите ли присесть, господин полицейский инспектор? — сказала Кэтти, усаживаясь сама. — В девять часов, а, может быть, и без десяти минут девять, так как часы в нашей столовой спешат на десять минут, — Теренс подал мне ужин. Мой дедушка снова лег в постель, а Кассиди со своей женой ушли проведать больную мать.
— Из этого следует, что в доме находились только вы и Теренс?
— И генерал, — поправила она, улыбаясь, — но он лежал в постели. В 9 часов 30 минут Теренс убирал со стола, а через пятнадцать минут я решила позвонить, чтобы он подал мне кофе. Но, вспомнив, что звонок испортился, я сама вошла в кухню и сделала распоряжение. Тогда Теренс принес кофе, я писала письмо и попросила его подождать. Не хотелось из-за испорченного звонка снова спускаться на кухню. Часы пробили десять когда я закончила письмо. Я быстро написала другое, Муменсу, торговцу, и только в десять часов десять минут все было готово. Теренс ушел, чтобы…
— В таком случае его алиби доказано, — не дал ей договорить, видимо, разочарованный чиновник криминальной полиции. — В связи с этим невозможно, чтобы это был Теренс, так как без пяти минут десять вора видели спрыгивающим с балкона дома лорда Претерстона… Он удирал через поле, и в него стреляли. Сожалею, мисс Вестхангер, что зря побеспокоил вас. Где, впрочем, теперь ваш слуга? — спросил он.
— Сейчас он в конюшне. Позвать?
Чиновник колебался.
— Нет, это излишне. Могу я вас попросить не упоминать о моем визите?
— Да, — заверила она.
Подождав у окна, пока не уехал неожиданный посетитель, Кэтти позвала старого слугу.
— Скажите, пожалуйста, Теренсу, что я хочу с ним говорить, — приказала она.
Теренс, довольно высокий молодой человек с лукавым выражением лица и влажными, гладко причесанными волосами, несколько с опаской вошел в комнату. В деревне его прозвали франтом.
— Затворите дверь, Теренс, — спокойно сказала девушка. — Что с вашей рукой?
— Я ее поранил, — ответил Теренс, пряча руку за спину.
— В вас стреляли, — неожиданно резко и хладнокровно проговорила девушка, — когда вы бежали через поле лорда Претерстона. Где вы оставили вашу добычу?
Молодой человек побледнел.
— Я могу поклясться…
— Не прикидывайтесь дураком, Теренс, — сказала Кэтти. — Покажите мне все, что вы украли.
— Ради Бога, мисс Кэтти, не осуждайте меня! — умолял Теренс. — Я, наверное, был в невменяемом состоянии…
— Встаньте, вы сейчас еще более ненормальны, — возразила она хладнокровно. — Не притворяйтесь! Покажите мне украденные вещи. С восьми до половины одиннадцатого вчера вечером вас в доме не было, и из окна я видела, как вы прокрались к себе.
За домом находился большой сарай, где рабочие, копающие торф, складывали свой инструмент. В углу сарая была вырыта квадратная яма, умело обшитая досками и прикрытая дверью, которая была замаскирована стоявшим за ней огромным ящиком. Один только Теренс имел ключ к этому сараю.
— Целых четыре недели понадобилось мне для того, чтобы все это приготовить, — жаловался Теренс, явно гордясь. — О Боже, о Боже!
Из тайника Теренс вытащил три портфеля, два новых и один старый, в котором девушка узнала собственность своего дедушки.
— Несите в дом, — сказала она, и провела его в свою комнату, которою тотчас закрыла за собой на ключ. — Ну, посмотрим, что у вас там!
Оригинальную коллекцию развернул слуга перед Кэтти. Он недурно поработал, принимая во внимание, что всего за несколько дней совершил все эти кражи, поймав при этом столь крупную добычу…
Между прочими вещами, были украшенная жемчугом брошка и жемчужное ожерелье, собственность госпожи фон Горман. Кроме того, там лежали две солидные пачки кредитных билетов, и, насколько Кэтти могла определить, по меньшей мере, двести фунтов стерлингов золотом в кожаном кошельке.
— Как вы избавитесь от этих драгоценностей? — спросила она.
Весь сжавшись, сидел молодой человек на краю стула, отрешенно покачивая головой.
— О Боже, о Боже, в несчастный день прибыл я сюда! — стонал он.
— Слушайте, — с нетерпением переспросила девушка, — как вы освободитесь от этих драгоценностей?
— Я могу их продать в Дублине, мисс. Там один старик…
— Хорошо, — сказала она.
Кэтти умело рассортировала добычу, отобрав драгоценности. Их она упаковала в плотную папку, аккуратно завернув каждую вещь в бумагу.
— Где вы проживаете в Дублине? Где вас можно там найти?
Он с недоверием посмотрел на нее.
— У моего брата.
— Напишите его адрес.
Девушка подала листок, и он, после некоторого колебания, подойдя к ее маленькому письменному столу, нехотя написал адрес.
— А теперь заполните этот бланк, — приказала она, подавая ему желтый лист бумаги, и начала диктовать. Покончив с этим, она дала ему пять фунтов золотом. Затем присела, скрестив руки на коленях, и пристально, спокойно посмотрела ему в глаза.
— Теренс, — произнесла она, — сегодня вечером в восемь часов из Галва отходит поезд на Дублин. Вам понадобится три часа для того, чтобы пешком дойти до Галва. Или лучше возьмите экипаж, который можно оставить у Доноги.
Он в недоумении посмотрел на нее.
— Что? Что мисс задумала?
— Я пришлю вам эти вещи по почте. Поезжайте к вашему брату, завтра, после обеда, вы получите пакет, — сказала она спокойно. — Советую вам как можно скорее продать драгоценности и, не теряя времени, покинуть страну. Америка — очень подходящее место для такого расторопного человека, как вы.
