— И что же за книга?
— «Лондонские полицейские предписания». Эта книга дает указания молодым служащим Скотленд-Ярда, но ею интересуются и преступники…
Гольт добродушно рассмеялся, но Хельдер, не зная, смеяться ему или возмутиться, стоял неподвижно, мрачно глядя на уток и лебедей.
Первыми в отеле встретились Гринби и Мэри. Они прибыли одновременно. Гринби приветствовал невесту ласковой улыбкой. Мисс Марпл показалась ему особенно серьезной, и это еще больше подчеркивало ее красоту. Только теперь, в зимнем саду отеля «Карлтон», он, кажется, впервые по-настоящему рассмотрел ее.
Гринби за всю свою жизнь не любил ни одной женщины и несмотря на это он собирался жениться на этой девушке. Их молниеносный брак… Все же Гринби с удовлетворением отметил, что Мэри Марпл с достоинством будет носить его имя. Сегодня она была одета в скромное белое платье, окаймленное серым шелком. Белая с черными полями шляпка красиво оттеняла ее нежное лицо.
— До прихода гостей осталось пять минут, — произнес Гринби, подводя ее к креслу, — и я хотел бы спросить, не раскаиваетесь ли вы в своем решении?
— Нет, я ни о чем не жалею, — произнесла она твердо. — Когда вчера вечером я дала вам свое согласие, мое решение было непоколебимо.
— Я… — начал он, но Мэри прервала его.
— Я знаю, что вы хотите мне кое-что рассказать, сделать признание, которое меня поразит. Но я также знаю, что могу помочь вам тем, что выйду за вас замуж. Да, мы не любим друг друга, а потому идем к алтарю в силу необходимости. Помоги нам Бог!
— Будем надеяться, — торжественно сказал он. — А вот и Гольт…
Гольт поднимался по главной лестнице. Было странно видеть его в цилиндре в такой ранний час. Они вошли в столовую. Мэри едва прикоснулась к завтраку. Гринби тоже ел очень мало. Но Гольт, не имевший особых поводов для волнений, с рвением принялся за еду. Он вообще имел здоровый аппетит…
— Где вы думаете провести медовый месяц? — поинтересовался он.
— Сначала мы поедем в Париж, — сказал Гринби. — Оттуда направимся в Мюнхен, потом — в Вену, а, может быть, и в Будапешт. О дальнейших планах мы еще не говорили…
— Вам, наверное, неприятно, что ваша рана еще не зажила? — спросил Гольт, указывая на перевязанную руку Гринби.
Тот улыбнулся.
— Об этом я не думал. Я теперь так привык печатать левой рукой на машинке, что отныне вряд ли буду писать свои письма от руки.
— Вы берете с собой пишущую машинку? — спросил Гольт.
— Да, у меня есть маленький «Ремингтон».
Гринби кивнул кельнеру.
— Принесите мне телеграфный бланк.
— Написать вам его? — спросил Гольт.
— Нет, благодарю, я справлюсь сам, — слегка покраснев, ответил Гринби, поспешно заполняя бланк.
Телеграмма предназначалась некоему Лаудеру в Гравесенд и состояла из одного слова «Вперед».
Гольту очень хотелось ознакомиться с содержанием той телеграммы, что отправлял Гринби в день своей свадьбы. Но он так ничего и не увидел. Окончив писать, Гринби сложил бланк и вместе с монетой передал ее кельнеру.
— Сейчас же отошлите ее и подайте счет.
Вскоре после этого все трое вышли на улицу. До церкви было рукой подать, и они пошли пешком.
За исключением церковного служки и органиста в храме никого не было. Их шаги звучали в торжественной тишине. Когда они в ожидании священнослужителя стояли перед алтарем, до их слуха слабо доносились гудки автомобилей, лязг трамваев и гул людского муравейника.
Наконец появился патер. Держа в руке небольшой томик, он произнес торжественные слова, которые должны были связать двоих на всю жизнь. Потом патер пожелал счастья новобрачным. Гольт заплатил за обряд, не забыв дать при этом немного денег служке, что был одним из свидетелей обряда. После этого чета покинула церковь.
Гринби посмотрел на часы.
— У нас еще целый час времени, — заявил он. — Наши вещи на вокзале?
Мэри кивнула.
Он приветливо улыбнулся ей.
— Теперь я буду называть тебя Мэри. Надеюсь, ты ничего не имеешь против?
— Я сама хотела тебя об этом просить, — смущенно ответила она.
Гольт удивленно слушал этот диалог. Какой странный брак! Миллионер сочетался с девушкой совершенно чуждого ему круга…
— Итак, — заявил Гринби, — я предлагаю прогуляться по парку. Надеюсь, Гольт, вы проводите нас на вокзал?
Они доехали на автомобиле до Гайд-парка. Во время прогулки разговор носил спокойный, непринужденный характер. Но по мере приближения отъезда, Гринби становился все беспокойнее. Он вдруг обратился к Гольту:
— Хельдер, наверное, сообщил вам, что я видел Виллэ?
Гольт на мгновение застыл.
— Да, он говорил мне кое-что в этом роде, — сказал он, — но я не придал его болтовне значения.
— Но он сказал правду, — спокойно произнес Гринби.
— А что, Виллэ уже арестован? — спросил Гольт.
— Нет еще. Я устроил все так, чтобы его поймали только после моего отъезда…
Все трое добрались до вокзала и вошли в купе первого класса. Последние минуты прошли в ничего не значащей болтовне.
— До свидания, — протягивая Гринби руку, сказал Гольт.
Гринби сердечно пожал ее.
— Мы ведь еще встретимся?
— Надеюсь, — ответил Гольт.
Поезд тронулся, и, стоя на перроне, Гольт вдруг заметил Хельдера, издалека наблюдавшего за ним.
— Значит, вы все это время шпионили за нами? — желчно усмехнулся Гольт, подходя к Хельдеру.
Хельдер улыбнулся.
— Я очень странно себя веду, не правда ли?
Он хотел проводить Гольта, но тот дал понять, что хочет остаться один. Впереди у него были неотложные дела…
К ужину ему нужно было отправиться в клуб. Придя в клуб, он нашел на свое имя две телеграммы. Обе были от Гринби. Первая была послана из Дувра, в ней Гринби сердечно благодарил его за оказанные услуги. Вторая отправлена из Кале в три часа пополудни. Ее содержание поразило Гольта:
«Пожалуйста, навестите завтра Паркера — сегодня он в отпуске — попросите его пересылать мне почту».
Гольт положил телеграмму перед собой на стол. Почему Гринби не телеграфировал Паркеру лично? Как могло случиться, что столь предусмотрительный человек забыл дать инструкции своему слуге?
Он улыбнулся.
— Вероятно, — сказал он самому себе, — такие мелочи, как пересылка почты, совершенно забываются, когда вступаешь в брак!
После ужина он принялся за чтение писем, полученных из посольства. За столиком рядом, читая вечернюю газету, сидел Хельдер. Гольт хорошо знал, что чтение — только предлог, чтобы незаметно следить за ним. Чего Хельдер в итоге добивался?
Гольт медленно поднялся и подошел к Хельдеру.
— Я пойду гулять, не хотите ли сопровождать меня?
— С удовольствием, — ответил тот, быстро вставая.
Гольт вспомнил, что на следующий день у него назначено совещание, так что вряд ли удастся навестить Паркера. Поэтому он взял конверт, подписал его и вложил туда телеграмму.
Это было прекрасным предлогом для прогулки. Гольт лично хотел опустить письмо в почтовый ящик.
Оба они покинули здание клуба.
— Я хотел бы кое о чем откровенно спросить у вас, — сказал Гольт, — но я хотел бы еще и получить откровенный ответ…
— Звучит многозначительно. Но я постараюсь исполнить ваше желание, — улыбнулся Хельдер.
— Почему вы так заинтересовались отъездом Гринби?
— Меня интересует все.
— Да, но не в такой же степени, чтобы вы теряли на это свое драгоценное время. За вашим интересом к Гринби стоит что-то такое, чего я пока не могу разгадать.
— Вы его друг, и я не хотел бы говорить о нем плохо, — буркнул Хельдер.
— Гораздо хуже, если вы делаете намеки, не объясняя подробностей.
— Хорошо, я объясню, — произнес, чуть помолчав, Хельдер. — Я полагаю, что Гринби — хитрый мошенник.
— Это все? — сухо спросил Гольт.
— Разве этого мало?
— То, что вы считаете Гринби хитрым мошенником — еще недостаточно, чтобы убедить меня в этом. Не скажете ли чего-нибудь поконкретней?
