— Мне это представляется чем-то вроде приятного отпуска. Как долго будет длиться эта «охота»?

— Я не знаю. Может, несколько месяцев, может, недель… все будет зависеть от информации, которую я от вас получу и которую, кстати, вы должны телеграфировать непосредственно мне. В средствах я не стеснен и могу позволить вам расходовать столько, сколько потребуется. Кроме того, вы получите хорошее вознаграждение. — Тут он назвал сумму, которая была на редкость щедрой.

— Когда, по вашему мнению, я должен отправиться в путь?

Стряпчий взял маленькую записную книжку и, очевидно, посмотрел в календарь.

— Сегодня среда. Я полагаю, вам следует отправляться в следующую среду. Сейчас он в Бостоне, но сообщил, что собирается в Нью-Йорк, где остановится в «Коммодоре». Бостон — весьма удобное место для «охоты» на него, — губы Хейвлока скривились. — Мне кажется, Пирс намерен подготовить главу об американской войне за независимость, — сказал он сухо, — и, естественно, Бостон для него — прекрасный объект исследования.

— Только один вопрос, — промолвил Дик, поднимаясь, чтобы уйти. — У вас есть основания предполагать, что он заключил с кем-то, как вы выразились, нежелательный союз? Иными словами, что он женился на ком-либо, или что он должен жениться?

— Совсем никаких оснований, только моя подозрительность, — улыбнулся Хейвлок. — Если вы с ним подружитесь, а я в этом не сомневаюсь, так же как не сомневаюсь, что вы приложите все усилия для этого, мне очень хотелось бы, чтобы вы повлияли на него. Прежде всего — пусть возвращается в Англию и поселится в своем имении Хаус-Пирс. Это очень важно. Кроме того, я хотел бы, чтобы он провел сезон в Лондоне. За это время он мог бы жениться и снять, наконец, все заботы с моей головы. Селфорд-Менор собираются разрушить по желанию жильца. Это позорно, что такой прекрасный старый особняк должен оставаться на попечении сторожа. Так или иначе, Пирс должен возвратиться, чтобы быть похороненным здесь, — добавил Хейвлок с мрачным юмором, и Дик понял скрытый смысл этого выражения лишь спустя восемь месяцев.

Задание было, выражаясь словами Сталлетти, странным и необычным, но оно не казалось Дику из ряда вон выходящим. Конечно, первое, что ему пришло в голову, что задание совершенно простое. Оно более всего походило на продолжительный отпуск, и его сожаления по поводу расставания со Скотланд-Ярдом компенсировались такой приятной перспективой.

Было девять часов сырого октябрьского вечера, когда он вышел на Акация-роуд. Такси не было видно, и он прошел полмили, пока не дошел до стоянки. Дома Дик обнаружил свою квартиру погруженной в темноту, а Лу Фини, к его большому удивлению, исчез. На столе были остатки ужина — он предупредил экономку, что сам уберет со стола. Угол скатерти был отвернут, и на столе лежало полдюжины листков бумаги и ручка. Очевидно, Лу собирался вернуться, но хотя Дик прождал до двух часов ночи, «потрошитель склепов» так и не появился.

На следующий день в половине одиннадцатого Дик направился в библиотеку с книгой, отобранной накануне у Сталлетти. Когда он вошел, девушка взглянула на него с легкой улыбкой.

— Признаюсь, я пошутил, — сказал ей Дик виновато. — Вот ваша книга. Ее взял иностранец, считающий, что брать книги в библиотеке можно без излишних формальностей.

Девушка изумленно уставилась на книгу.

— Ну, мистер Мартин, вы потрясли меня до глубины души! Расскажите, пожалуйста, как вам это удалось?

— Исключительно с помощью дедукции, — весело отозвался он. — Я узнал, что человек, который взял книгу, иностранец. Вы ведь сами мне об этом сказали. Я нашел его адрес опять же потому, что вы сами мне его дали. Ну а уж саму книгу я обнаружил в результате головоломно сложного процесса расспрашивания о ней.

— Восхитительно, — вздохнула девушка, и они дружно рассмеялись.

Это была небольшая, но уважительная причина, позволившая ей отвлечься от дел почти на час. К счастью, библиотечное начальство так рано не вставало, и утренние часы были лучшей частью рабочего дня девушки.

— На следующей неделе я уезжаю за границу на несколько месяцев, — сказал Дик весьма небрежно. — Я не знаю сам, почему я вам это говорю, но я подумал, что вас интересуют зарубежные путешествия.

Девушка усмехнулась.

— Вы самый непосредственный из всех детективов, с которыми мне когда-либо приходилось встречаться! На самом же деле мне довелось встречаться с ними лишь однажды, — добавила она. Затем, видя явное замешательство Дика, девушка продолжала почти дружелюбно: — Видите ли, мистер Мартин, я получила исключительно хорошее воспитание, — даже при всей кажущейся любезности ее ирония заставляла его вздрагивать, — а это значит, что ужасно вежлива. Вы и представить себе не можете, сколько раз за неделю встречаешь мужчин, пытающихся тебя заинтересовать своими семейными делами. По правде говоря, мне не хотелось бы быть нелюбезной по отношению к вам, — она засмеялась, когда юноша попытался возразить.

— Я был довольно груб вначале, я крайне сожалею об этом, — искренне оправдывался Дик. — И я заслужил все ваши насмешки. Но это же вполне естественное для скромного офицера полиции желание — поближе познакомиться с особой, которая, если можно так выразиться, не вызывая румянца на ваших девичьих щечках, обладает весьма привлекательным характером.

— Теперь мы начнем говорить исключительно комплиментами, — сказала она, хотя краска залила все ее лицо и даже глаза стали выглядеть чуточку ярче. — Вы — лучший в мире детектив, и если у меня что-либо пропадет, я немедленно пошлю только за вами!

— Тогда у вас ничего не получится, — торжествующе сказал Дик. — Я оставляю службу в полиции и с завтрашнего дня становлюсь респектабельным членом общества, мисс?..

Но она не пришла ему на помощь, и тут он отметил, что на ее лице отразилась какая-то новая мысль.

— Вы случайно не тот человек, которого мистер Хейвлок посылает следить на моим родственником?

— Вашим родственником? — неподдельно изумился Дик. — Так лорд Сэлфорд — ваш родственник?

Девушка согласно кивнула.

— Вообще-то он мне — седьмая вода на киселе. Отец был его троюродным братом. Как-то мы с мамой ужинали у мистера Хейвлока и он сказал, что намеревается послать какого-нибудь молодого человека, чтобы тот отыскал Селфорда.

— Вы когда-нибудь встречались с ним? — спросил Дик.

Девушка покачала головой.

— Нет. Но моя мама знала его, когда он был еще мальчиком. Мне кажется, она и видела его только однажды. Его отец был ужасно неприятен. Думаю, мистер Хейвлок говорил вам это. Так значит, мое предположение соответствует действительности — вы едете искать Селфорда?

Дик подтвердил.

— Самое печальное во всей этой истории то, что я вынужден расстаться с вами, — сказал он. В этот момент их уединение было нарушено появлением пожилого мужчины с неприятным голосом, который, как догадался Дик, и был секретарем библиотеки.

Дик пошел в Скотланд-Ярд побеседовать с капитаном Снидом, отсутствовавшим на работе утром, когда Дик звонил туда. Снид выслушал необычную историю о полуночном визите и исчезновении Лу Фини без комментариев.

— Это, конечно, похоже на небылицу, а то, что похоже на небылицу, обычно таковой и оказывается, — сказал он. — Почему же он не остался? И кто охотится за ним? Ты кого-нибудь видел?

— Никого, — ответил Дик. — Но он действительно был испуган!

— Трудная задача! — сказал Снид и, нажав кнопку, дал команду дежурному: — Пошли кого-нибудь за Фини, пусть доставят его сюда. Я хочу задать ему несколько вопросов. — А затем, отпустив дежурного, обратился к Дику: — Ты ведь знаешь его адрес? Иди и достань его хоть из-под земли.

— Срок моей службы кончается сегодня в двенадцать дня.

— В двенадцать ночи, — отрезал Снид. — Займись тем, чем я сказал!

Лу Фини жил на Грейт-Куин-стрит в квартире, которую снимал уже много лет. Его хозяйка мало что могла сообщить о нем. По ее словам, Фини ушел вчера днем, где-то около пяти часов, и больше не возвращался. Излюбленным местом времяпрепровождения взломщика был специфический клуб, членами которого была определенная часть общества, имеющая сложные отношения с законом.