Из отбрасываемой камином тени вышел огромный мужчина с большой головой, длинной желтой бородой и волосами, спадающими волнами на полечи. Он был одет в рваные полосатые бриджи, едва доходившие ему до коле, а остальные части тела были голыми. Под прекрасной кожей играли мускулы; на руках они выпирали, как толстые веревки. Девушка смотрела на него и почему-то совершенно не испытывала страха. Не подозревая, что за ним наблюдают, странное создание осторожно вышло из своего тайного убежища и, схватив свечу, задуло ее. В этот момент у него был отсутствующий вид, и широко посаженные голубые глаза смотрели в пространство ничего не видящим взглядом. Девушка крепко сжала пасть собаке, чтобы та не выдала ее присутствия и, повернувшись, направилась в ту сторону, откуда пришла, пока не оказалась во дворе фермы. Подняться ли к сторожу или идти до ближайшей деревни, взяв с собой собаку для защиты?

Сибилла почувствовала, как напряглась веревка, которую она держала в руке, и пес, злобно рыча, бросился на что-то, чего она не могла видеть. Затем девушка услышала шум шагов, доносящийся от аллеи и, наконец, обрела дар речи.

— Кто там? — хрипло спросила она. — Не подходите!

— Слава богу! — воскликнул голос, и девушка чуть не упала в обморок, когда осознала, что человеком, вышедшим из ночи, оказался Дик Мартин.

Поскольку мистер Снид был яростным защитником прав собственности, ему показалось непростительным, что его бывший подчиненный обнял девушку, хотя они не были помолвлены. Самому ему не раз в жизни приходилось выступать в роли спасителя, но он никогда не чувствовал необходимости обнимать (он выражался обычно «обжиматься») или брать за руку свою спасенную.

— Ничего не говори мне, — обратился к девушке Дик. — Мы захватили тебе кое-что перекусить. Бедный ребенок! Ты, должно быть, проголодалась!

— Остановитесь!

С этими словамидевушка уцепилась за его руку, поднятую, чтобы позвонить.

— В доме кто-то есть. — Стала говорить она быстро и почти бессвязно.

— Старнный мужчина. Я увидела его черз окно.

Сибилла описала то, что видела, но Дик не изменил своего намерения.

— Какой-нибудь бродяга, — заверил он, когда девушка закончила. — Здесь есть открытые окна?

Девушка покачала головой. Она расстроилась, что Дик воспринял ее сообщение так спококйно. — Нет, я не видела открытого окна.

— Это мог быть друг сторожа, — сказал Дик и дернул шнурок колокольчика.

Глухой звонок прозвучал в доме и, ослабленный, достиг ушей Дика.

— Если в доме кто-то спит, он должен услышать звонок!

Его рука поддерживала девушку. Она все еще сильно дрожала и, как он полагал, держалась из последних сил. Дик снова поднял руку, чтобы позвонить, когда услышал звук шагов в каменном холле и голос из-за двери спросил:

— Кто там?

— Мистер Мартин и мисс Ленсдаун, — ответил Дик, узнав голос сторожа.

Цепочку сняли, замок щелкнул, и дверь открылась. Сторож был одет в рубашку и брюки и, очевидно, только что поднялся с постели. Он моргал, как сова, и поинтересовался который час.

— Входите, сэр, — сказал он. — Что-то случилось?

— Нет ли в доме кого-нибудь из ваших друзей? — спросил Дик, когда вошли.

— Моих? — удивился мужчина. — Нет, — и добавил с юмором, — только моя жена. Но ее вряд ли можно назвать другом.

— Я имею в виду какого-нибудь мужчину.

— Нет, сэр, — ответил сторож. — Подождиет минуточку, я зажгу свет.

Селфорд-Менор освещался старамодной системой ацетиленовых ламп, и сторож зажег горелку, выпустив струю этого дурно пахнущего газа прежде, чем зажечь освещавшую холл лампу.

Первым делом детектив прошел в комнату, в которой девушка видела странное существо, но когда свет зажегся, там не было видно и признака какого-либо обросшего мужчины и, поскольку эта дверь служила единственным выходом и к тому же она была закрыта на задвижку снаружи, Дик вначале подумал, что перевозбужденной девушке привиделся этот странный образ. Но осмотр широкого камина заставил его переменить мнение. Заглянув за кирпичную его стенку, он увидел старую резную трость с отполированным от долгого употребления набалдашником.

— Это ваша?

Сторож отрицательно покачал головой.

— Нет, сэр. И прошлой ночью ее здесь не было. Прежде чем лечь спать, я подметал эту комнату. Я убираю по комнате в неделю, но я очень занят в саду сегодня и освободился только к чаю.

Прежде чем Снид получил отдых, в котором так нуждался, емуц пришлось выполнить большую работу. После поспешного завтрака он встеретил шефа полиции Суссекса, и они вместе поехали в Галлоуз-Хилл с ордером на арест ученого. Но птичка улетела, гнездо оказалось пустым. Дом был оставлен на временного работника, нанятого для выполнения работ по двору. Он сказал, что понятия не имеет ни о докторе, ни о каком-либо другом обитателе дома. Этот мужчина жил в небольшом джолмике с четверть мили от дома доктора, и по его словам получалось, что рано утром его разбудил Сталлетти, дал ему ключ и попросил поехать в Галлоуз-Хилл и оставться там, пока сам он не времнется.

Обыск дома не дал ничего нового. Постель доктора была несмята, и на двух кроватях в маленькой комнатке не спал никто.

— Бужет очень трудно доказать что-либо, — сказал офицер из полиции Суссекса, когда они вышли из дома. — Дже если вы найдете у него таблетки, вряд ли вам удастся обвинить его в том, что он давал вредное лекарство. Даже если удастся доказать, что оно вредное. Таблетки могут оказаться просто успокоительным средством. Вы говорите, что юная леди встретилась с этим мужчиной в очень возбужденном состоянии?

— Если быть точным, она встретила его в склепе, под землей, — саркастически откликнулся Снид, — в два часа ночи, что, мне думается, является обстоятельством, при котором юная леди может почувствовать легкое нервное рассторойство.

— В склепе Селфорда? Вы мне этого не говорили, — обиделся полицейский из Суссекса. Надо отметить, что между Скотланд-Ярдом и провинциальной полицией существовали некоторые трения, которые было бы неблагородно приписывать зависти и неправильно трактовать как имеющие под собой основания.

До полудня Снид находился в Уилд-Хаусе, консультировался с офицером, которого вызвали из Скотланд-Ярда для расследования этого дела.

— Нет, признаков насилия на теле женщины не видно. Она умерла от испуга, по крайней мере так думает врач, — сказал офицер из Ярда. — Второй человек был забит дол смерти. Я обыскал фруктовый сад. Везде валялись гильзы от пстолета. Что ты об этом думаешь?

Снид рассказал ему о стрельбе, которой их встретили, когда они попытались преследовать неизвестного преступника.

— Мы обнаружили аосемнадцать стреляных гильз. Возможно, есть и оскольки, но мы их пока не нашли, — сказал полицейскицй. — Как полагаешь, какую роль тут сыградла лестница, которую мы нашли у дома?

Снид объяснил это явление в двух словах.

— Хм-м-м, — протянул полицейский из Ярда. — Странное дело с Коди. Он ведь на учете.

— Не употреляй эти американские выражения, — бросил Снид и офицер из Ярда ухмыльнулся: он действительно провел два года в Нью-Йорке, где пополнил словарный запас.

— Так или иначе, он чилслится в Государственном архиве. Его судили двадцать пять лет назад за получение денег по фальшивым векселям на им Бертрама; он был первым в Англии, кто получил заочное образование. Бертрам надул одного члеовека на тысячу фунтов по векселю, которого у него не было, но он под гипнозом внушил этому несчатсному, что располагает векселем. Он и Сталлетти занимлись этим, но Сталлетти тогда ушел…

— Сталетти? — Снид открыл рот от изумления. — Этот итальянский доктор?

— Он пройджоха, — подтвердил инспектор Уилсон. — Если ты помнишь, наши люди задержали Сталлетти за вивисекцию без лицензии, но это было несколько лет назад. Умный дьявол, этот Сталлетти…

— Умный — не то слово, — помрачнел Снид. — Но это еовость для меня, что они были занкомы ранее.