Вероятно, многих заинтересует судьба Квази Рика. Действительно, тут особый случай. Как мог один из лучших рабфаковцев, человек недюжинных способностей, прирожденный организатор, о котором автор говорит, что и Рик был словно создан для молодой республики, и ГДР была словно создана для него, — как мог такой человек обмануть надежды и доверие своих товарищей и сбежать в Гамбург? Однако опрометчиво поступят те, кто без раздумья осудит беглеца, на чью долю, возможно, выпало ответственное и самое опасное задание. Видимо, некоторых удивит, что Г. Кант не поспешил расставить точки над «i», а призвал к самостоятельному размышлению, что, как известно, не просто. С одной стороны, факт налицо: Квази Рик стал хозяйкой пивной в ФРГ и партбилет свой демонстративно вернул в райком… А с другой — как понять его недомолвки в разговоре с Якобом Фильтером или конец его беседы с Исвалем в Гамбурге? Есть свои «за» и свои «против», а Г. Кант любит заставить читателя поразмышлять и не судить скоропалительно о людях на основании лишь двух-трех обстоятельств. Когда создавалась книга, такая установка была необычной. Г. Кант и сейчас, двадцать лет спустя, отказывается комментировать «дело Рика», даже в профессиональных кругах, подчеркивая, что хотел дать своим читателям повод задуматься. О Квази Рике критики написали немало; прибавлю еще один факт, который стоит бросить на весы: когда Кант приступил к учебе в Грайфсвальде, у него обнаружили начавшийся туберкулез; шесть недель постельного режима при открытом окне — таково было распоряжение врача. Вставив этот эпизод в роман, писатель «положил» на свое место многострадального Рика.

«Актовый зал» вошел в литературу ГДР на довольно высокой критической ноте. В гражданском звучании романа проявилась четко осознанная партийная позиция автора и стремление внести ясность во многие актуальные проблемы и понятия. Писатель считает, что не следует путать догму с верностью принципам, перестраховку с деловой и трезвой осторожностью, недоверие с бдительностью. Вот один из конкретных уроков, который дает обитателям комнаты «Красный Октябрь» секретарь райкома партии товарищ Хайдук, объясняя разницу между недоверием к людям и бдительностью: «Недоверие отравляет атмосферу — бдительность очищает ее. Человек бдительный внимательно наблюдает, точно рассчитывает, а главное, всегда думает, думает о последствиях, к которым приведет тот или иной шаг. Бдительность ведет его вперед; иногда он делает шаг в сторону или даже назад, но в целом идет всегда вперед. Бдительность — сестра храбрости, недоверие — порождение трусости. Недоверие ведет огонь по призракам, это пустая трата боеприпасов. Оно преступно и наказуемо». Такая позиция выражает подлинные основы демократии.

«Актовый зал» — роман социальный; он акцентирует огромное историческое значение революционных преобразований в сфере народного просвещения. Отсюда пристальное внимание писателя и к формированию социалистической интеллигенции, и — в более широком масштабе — к росту сознания народных масс, почувствовавших себя хозяевами своей страны. Однако первенцу Г. Канта наряду с этим свойственно и новое эстетическое качество, которое стало характерным для ряда произведений шестидесятых годов (Э. Штритматтер, К. Вольф и др.).

Центральная позиция Роберта Исваля оправдана необходимостью осмыслять и комментировать живое разнообразие эпизодов; такой герой придает определенную упорядоченность свободному чередованию временных плоскостей повествования и вносит гибкую монологическую интонацию, которая затем прочно закрепится в остальных частях трилогии. Готовя свою речь, Исваль проводит тщательную «проверку», действуя так, словно конечный итог ему еще не известен и нуждается в подтверждении; тем самым он имеет возможность показать читателю средства достижения результата и дать им нравственную оценку. Последняя очень важна и для героя и для автора, ведь им не безразлично, какой ценою достигнут тот или иной результат. В этом плане очень поучительно не только решительное осуждение перестраховщиков, начетчиков (Вельшов, Ангельхоф), но и честный скрупулезный самоанализ Роберта, своего поведения при обсуждении кандидатур для поездки в Китай.

Подобный прием самоанализа вслух, детального самоотчета становится в эти годы характерным для литературы ГДР. Последние типологические исследования с полным основанием говорят о появлении нового типа произведений — «роман-отчет», — в которых доминирует доверительная, монологизирующая структура. Непосредственное действие ограничено в них коротким промежутком времени, иногда (например, «Выходные данные») всего одним днем, но в жизни персонажей этот день таит в себе опыт многих месяцев, а то и лет. Стоит отметить, что хронологически первым в ряду таких романов был «Актовый зал». Более того, Исваль дает возможность «отчитаться» и другим, а за некоторых (например, за Якоба Фильтера) сымпровизировал отчет сам; таким образом, в «Актовом зале» мы встречаемся с коллективным отчетом, что, в общем, соответствует его сути, ведь убеждает нас не столько судьба Роберта Исваля, сколько судьба всего курса.

«Актовый зал» — веселая книга. Она пронизана иронией, лукавым юмором, шутками и пародиями, в которых явственно ощущается связь с лучшими традициями гейневской прозы. Веселая, радостная, а местами задиристая тональность романа вытекает в первую очередь из его сущности. Не случайно бывший лесоруб, сидя в своем начальственном кабинете, предлагает Исвалю отметить в торжественной речи: «Это было лучшее время нашей жизни и самое веселое». Годы студенческие, годы молодые, первые многообещающие удачи на жизненном пути — это ли не источник брызжущего веселья? Однако юмор, ирония имеют в романе и другие функции. Они помогают Исвалю сохранить дистанцию в его формально так и не состоявшейся речи, помогают рассказывать о прошедшем тем людям, «для которых оно давно прошедшее», и позволяют избежать при этом бесплодного старческого пафоса — «А вот в наше время…». Добродушно-насмешливая интонация, забавные комические ситуации прекрасно уживаются у Г. Канта с серьезными делами, с политически острыми проблемами. Позднее, в эссе «Отчетливый след» (1973), писатель признается, что тут его учителем был Фридрих Энгельс, чья книга «Анти-Дюринг» (он прочел ее, когда болел туберкулезом) открыла ему, в частности, широкие возможности язвительной полемики, пронизанной иронией и юмором, прекрасно сочетающимися даже с научной серьезностью.

Многое из того, что составляет сильную сторону «Актового зала» — теплый доверительный тон, тонкий юмор, пластичность и глубокая жизненность образов, вкус к конкретным деталям и т. п., — встретится читателю и в романе «Выходные данные» (1972). В этом — может быть, самом своеобразном — своем романе Г. Кант показывает нам всего лишь один рабочий день главного персонажа. Вполне обычный и даже не очень напряженный день. Однако ретроспективно автор в ярких подробностях раскрывает многотрудный жизненный путь, который еще и еще раз мысленно пробегает Давид Грот, стремясь принять правильное решение в ситуации весьма примечательной: ему, главному редактору иллюстрированного еженедельника «Нойе берлинер рундшау», предлагают пост министра. Что и говорить, предложение почетное, но радости оно у Грота не вызывает. Работу в еженедельнике он изучил как свои пять пальцев, отлично с ней справляется, а главное, очень любит ее; так с какой стати ему менять портфель редакционный на министерский? Но ведь кандидатуру его выдвинули уважаемые люди, они знают его биографию, его возможности. Они верят в него и взвесили все «за» и «против». Все ли?

Как и в первом романе, действие развивается в двух временных плоскостях и «день вчерашний» снова позволяет нам глубже постичь, чего желает «день нынешний». Давид Грот, как и многие его сограждане, родился в гинденбургской Германии, рос в фашистском рейхе, живет и трудится в Германской Демократической Республике. Сорок лет его жизни охватывают — три эпохи в жизни страны, и биография героя книги полна примечательных, иногда неожиданных событий, которые позволяют уяснить содержание каждой из этих эпох. Скажем сразу, несмотря на трудное детство, Гроту в общем сопутствовала удача. И в работе. И в делах личных. Его «возвышение» от подмастерья оружейника и курьера редакции до главного редактора «Нойе берлинер рундшау» не кажется в наши дни чудом и связано с природой социалистического общества. Вот, собственно говоря, несложный сюжет романа «Выходные данные»; остается лишь узнать, к какому решению пришел в конце концов его герой.