Однажды, при расчистке места под загон для четвероногих, я нахожу обломок арматуры с острым наискось сколом и прячу его в глубине одежды, превратившейся к этому времени в порядочное рванье. Весь день меня греет мысль о находке. Поздно вечером, удается слегка отломать плинтус от стены в углу и затолкать за него короткий прут. Впервые, я засыпаю с улыбкой.

Сегодня, прибывают гости. По этому поводу в лагере большой кипеш. На улице расставляют столы, режут коняшку. В казанах кипит ароматное варево. В отличие от заросших по самые глаза горцев, вид у гостей довольно гладкий. Спортивные костюмы, широкие байские морды, общее впечатление из девяностых портят берцы. Ну никак они не гармонируют с адидасами. Все это похоже на деловую встречу по восточному, вначале, долгие здравицы и взаимное восхваление, потом Беслан с грузным, бритоголовым казахом и несколькими соратниками с той и другой стороны удаляются в домик администрации. Остальные продолжают гулянку.

Нас загоняют под душ и дают чистую одежду. Знаю, что за этим последует, тем не менее, с удовольствием смываю грязь. Самые худшие опасения оправдываются. Издеваются гости изобретательно, маркиз де Сад отдыхает. Пережить этот вечер получается только из-за жгучей ненависти. Лежа на сыром матрасе в нетопленой комнате, хочется просто сдохнуть, и больше не мучится. На следующий день мы предоставлены сами себе, на работы не гонят, только в обед хмурый охранник шибая перегаром ведет нас по очереди в туалет, да приносят сытные объедки вчерашнего пиршества, доставшиеся мне и Лене, после пережитых издевательств остальные уже без сознания. Зато горцы, судя по звукам, куда-то намылились немаленькой компанией, возможно, со своими казахскими друзьями. После отъезда колонны лагерь затихает. А вечером совсем плохо становится Юле.

– Уже скоро – констатирует Лена – да и все мы уже того, не жильцы. Днем позже днем раньше.

Обреченно замолкает, потом придвигается к умирающей поближе и берет ее за руку. Когда Юля отходит, выдыхает

– Все.

В этот момент понимаю, что надо сделать дальше. Кидаюсь к своей захоронке и вытягиваю заветную арматуринку. Теперь надо повредить мозг или наши мучения закончатся прям сейчас. Прицеливаюсь и коротким замахом вгоняю прут в глаз трупу. Лена смотрит на мои манипуляции с непониманием.

– А смысл?

– Мы сделаем морфа, помнишь, Диас объяснял, как они получаются?

До нее потихоньку начинает доходить то, что я поняла в тот момент, когда умерла Юля.

– А как сами? – задает логичный вопрос она.

– Не знаю, попробую сломать замок двери, чтобы уйти, а морф как насытиться пойдет гулять по лагерю. В крайнем случае, умрем быстро и легко – пожимаю плечами.

Дверь, закрывающая комнату, достаточно хлипка, два листа крагиуса и деревянная рамка. Недалеко от двери, круглосуточно дежурит кто-то из горцев, так, на всякий пожарный. Начинаю ковырять дверь в районе замка. Адреналин горячит кровь, я начинаю орудовать все быстрее. Ну же давай! От косяка отделается длинная щепа, теперь прут входит почти на половину глубины, замок звонко щелкает и дверь распахивается. Взяв прут наизготовку, крадусь по коридору, вот и охранник. Ну что же ты горный орел, кто же так сторожит? Утомленный гулянкой горец активно лечился и теперь спит, нагрузившись лекарством. Замах, удар, в который вложена мои ярость и ненависть и голова охранника обзаводится непредусмотренным природой предметом. Тело его несколько раз конвульсивно дергается, потом затихает, в воздухе плывет запах дерьма.

На столе лежит автомат. Верчу его в руках, ну и тяжелая бандура. На боку вижу пимпу, это, наверное, предохранитель. Так, в эту сторону дальше не идет, а другую сторону на целых два шага. Скорее всего, одно из крайних положений – это автоматический огонь, другое – его отсутствие, а среднее это одиночные выстрелы. Откладываю автомат и продолжаю осмотр. В пиалке со сколотым краешком лежит связка ключей. Вспоминаю про Сержа с Олегом, их надо освободить, только вот еще труп вонючки обыщу и пойду освобождать. Хе-хе-хе, на меня нападает приступ истерического смешка. Что тут у нас имеется? Нож – великолепно, тяжелый с длинным лезвием, гораздо лучше чем кусок арматуры. С сожалением откладываю верный прут и пристраиваю пояс с ножнами себе. Пистолет неведомой мне марки – чудесно, еще один ножик я нахожу в сапоге. Да наш Рэмба просто увешан оружием.

Пока я увлеченно обыскиваю мертвеца, ко мне подходит Лена.

– Ай! – подскакиваю я от неожиданности – до инфаркта доведешь.

– Много интересного нашла? – интересуется она.

– Ага! – Радостно киваю ей – тебе колюще-режущее или огнестрельное?

– Давай огнестрельное, у меня сейчас нож воткнуть силы не хватит.

Оглядываю ее тщедушную фигурку и протягиваю ей пистолет.

– На, разбирайся и владей – предлагаю ей.

Сержа с Олегом обнаруживаем мирно спящими, расталкиваем и вручаем им оружие. Олега сразу присваивает себе автомат, а Серж с сомнением крутит нож, найденный в сапоге.

– Что-то он маловат.

– Какой есть – отрезаю я – если надо лучше, пойди и отбери.

Наше препирательство прерывает тонкий вскрик, переходящий в бульканье. Бежим втроем обратно в нашу комнату. Пока мы блуждали, кто-то из бессознательных покинул грешную Землю, и теперь новоиспеченная зомби вгрызается в горло ближайшей жертве.

– Не надо – кладу руку на дуло автомата, который вскинул Олег.

– Мы никому из них не можем помочь, а так, они сами за себя отомстят.

Олег кивает головой и опускает автомат.

Не закрывая двери возвращаемся к тому месту, где должен сидеть тюремщик. Там предлагаю свою идею. Ребята немного удивляются, но соглашаются помочь. Хватаем вонючего орла за четыре конечности и волокем его к телескопу.

– Ребята, вы идите, надо набрать немного еды и одежда не помешает, а я здесь сама закончу, встретимся у домика дирекции. За ним можно незаметно через забор перебраться – предлагаю им.

– Слушайте, по моему, в одном из близнецов у них склад всяких вещей, давайте там пошарим – соглашается со мной Олега.

Я остаюсь, остальные рысят в сторону двух одинаковых телескопов. Поднявшись на крышу, некоторое время собираюсь с духом, потом перерезаю веревки, на которых болтаются повешенные. Первым падает тело Великанова. Освобожденные зомби, первые несколько минут почти не двигаются, затем начинают медленно подтягиваться к еще теплому телу охранника. Налюбовавшись на них, быстро спускаюсь по лестнице и бегу к месту сбора. По дороге к нему спотыкаюсь о некий предмет, какая-то редиска забыла на моем пути лопату. За домиком начинается забор, который мы все это время строили. Положа руку на сердце заявляю – забор низковат, перебраться через такой, особенно в районе столба – плевое дело, правда забор рассчитан на мертвецов, этих он точно не пустит. Только вот про морфов чеченам, похоже, известно мало, хотя от морфа и четырехметровый может не помочь.

Минуты проходят одна за другой, я решаю идти к телескопам-близнецам, когда вдруг раздаются пронзительно-призывной вопль, а затем стрельба, и не просто одиночные выстрелы, а настоящая перестрелка. Спалились похоже. В окошке ближайшего ко мне домика загорается неровный свет.

Нож – это для ближнего боя, да и не уверена, что смогу ткнуть куда надо, чтоб уж сразу и наверняка. Поэтому подхватив штыковую лопату, о которую споткнулась бегу в сторону домика. Встаю за косяком, так чтобы меня не хлопнуло открывающейся дверью. Когда из дома выскакивает горец в одних подштанниках, но с автоматом, бью его со всего маху по голове ребром лопаты. Ха! После такого только в фильмах встают. Этот упал на четыре кости, так что появился большой соблазн добавить ему еще. Сопротивляться я не стала и добавила еще и еще раз для верности. Выдергиваю автомат из рук трупа. Ззаразза! Тяжелый! Без ремня не обойтись, вешаю его себе через плечо на шею. Холодящий металл удобно ложиться в руки. Великоват для меня, ну да мы не гордые. Перестрелка, тем временем, прерывается бумканьем и затихает.