«Внимайте мне все

Священные роды,

Великие с малыми

Хеймдалля дети!

Один, ты хочешь,

Чтоб я рассказала

О прошлом всех сущих,

О древнем, что помню.

Великанов я помню,

Рожденных до века,

Породили меня они

В давние годы;

Помню девять миров

И девять корней

И древо предела,

Еще не проросшее.

В начале времен,

Когда жил Имир,

Не было в мире

Ни песка, ни моря,

Земли еще не было

И небосвода,

Бездна зияла,

Трава не росла.

Пока сыны Бора, —

Мидгард создавшие

Великолепный,

Земли не подняли,

Солнце с юга

На камни светило,

Росли на земле

Зеленые травы.

Солнце, друг месяца,

Правую руку

До края небес

Простирало с юга;

Солнце не ведало,

Где его дом.

Звезды не ведали,

Где им сиять,

Месяц не ведал

Мощи своей.

Тогда сели боги

На троны могущества

И совещаться

Стали священные,

Ночь назвали и отпрыскам ночи —

Вечеру, утру

И дня середине —

Прозвище дали,

Чтоб время исчислить.

Встретились асы

На Идавёлль-поле,

Капища стали

Высокие строить,

Сил не жалели,

Ковали сокровища,

Создали клещи,

Орудья готовили.

На лугу, веселясь,

В тавлеи играли,

Все у них было

Только из золота, —

Пока не явились

Три великанши.

Могучие девы

Из Ётунхейма.

Тогда сели боги

На троны могущества

И совещаться

Стали священные:

Кто должен племя

Карликов сделать

Из Бримира крови

И кости Блаина. <…>

И трое пришло

Из этого рода

Асов благих

И могучих к морю,

Бессильных увидели

На берегу

Аска и Эмблу,

Судьбы не имевших.

Они не дышали,

В них не было духа,

Румянца на лицах,

Тепла и голоса;

Дал Один дыханье,

А Хёнир — дух,

А Лодур — тепло

И лицам румянец[65].

Ясень я знаю

По имени Иггдрасиль,

Древо, омытое

Влагою мутной;

Росы с него

На долы нисходят;

Над источником Урд

Зеленеет он вечно.

Мудрые девы

Оттуда возникли,

Три из ключа

Под древом высоким;

Урд имя первой,

Вторая — Верданди, —

Резали руны;

Скульд имя третьей;

Судьбы судили,

Жизнь выбирали

Детям людей,

Жребий готовят.

Помнит войну она

Первую в мире:

Гулльвейг погибла,

Пронзенная копьями,

Жгло ее пламя

В чертоге Одина,

Трижды сожгли ее,

Трижды рожденную,

И все же она

Доселе живет.

Хейд ее называли,

В домах встречая, —

Вещей колдуньей, —

Творила волшбу

Жезлом колдовским;

Умы покорялись

Ее чародейству

Злым женам на радость.

Тогда сели боги

На троны могущества

И совещаться

Стали священные:

Стерпят ли асы

Обиду без выкупа

Иль боги в отмщенье

Выкуп возьмут.

В войско метнул

Один копье,

Это тоже свершилось

В дни первой войны;

Рухнули стены

Крепости асов,

Ваны в битве

Врагов побеждали.

Тогда сели боги

На троны могущества

И совещаться

Священные стали:

Кто небосвод

Сгубить покусился

И Ода жену

Отдать великанам?

Разгневанный Тор

Один начал битву —

Не усидит он,

Узнав о подобном! —

Крепкие были

Попраны клятвы,

Тот договор,

Что досель соблюдался»

<…>

Знает она,

Что Хеймдалля[66] слух

Спрятан под древом,

До неба встающим;

Видит, что мутный

Течет водопад

С залога Владыки, —

Довольно ли вам этого?

Она колдовала

Тайно однажды,

Когда князь асов

В глаза посмотрел ей:

«Что меня вопрошать?

Зачем испытывать?

Знаю я, Один,

Где глаз твой спрятан:

Скрыт он в источнике

Славном Мимира!»

Каждое утро Мимир пьет

С залога Владыки —

Довольно ли вам этого?

Один ей дал

Ожерелья и кольца,

Взамен получил

С волшбой прорицанья, —

Сквозь все миры

Взор ее проникал.

Валькирий видала

Из дальних земель,

Готовых спешить

К племени готов; <…>

Любо скакать им

Повсюду, валькириям.

Видала, как Бальдр,

Бог окровавленный,

Одина сын,

Смерть свою принял:

Стройный над полем

Стоял, возвышаясь,

Тонкий, прекрасный

Омелы побег.

Стал тот побег,

Тонкий и стройный,

Оружьем губительным,

Хёд его бросил.

У Бальдра вскоре

Брат народился, —

Ночь проживя,

Он начал сражаться.

Ладоней не мыл он,

Волос не чесал,

Пока не убил

Бальдра убийцу;

Оплакала Фригг,

В Фенсалир сидя,

Вальгаллы скорбь —

Довольно ли вам этого?

Сплел тогда Вали

Страшные узы,

Крепкие узы

Связал из кишок.

Пленника видела

Под Хвералундом,

Обликом схожего

С Локи зловещим;

Там Сигюн сидит,

О муже своем

Горько печалясь, —

Довольно ли вам этого?

Льется с востока

Поток холодный,

Мечи он несет, —

Слид ему имя.

Стоял на севере

В Нидавеллир

Чертог золотой, —

То карликов дом;

Другой же стоял

На Окольнир дом,

Чертог великанов,

Зовется он Бримир.

Видела дом,

Далекий от солнца,

На Береге Мертвых,

Дверью на север;

Падали капли

Яда сквозь дымник,

Из змей живых

Сплетен этот дом.

Там она видела —

Шли через потоки

Поправшие клятвы,

Убийцы подлые

И те, кто жен

Чужих соблазняет;

Нидхёгг глодал там

Трупы умерших,

Терзал он мужей —

Довольно ли вам этого?

Сидела старуха

В Железном Лесу

И породила там Фенрира род;

Из этого рода

Станет один

Мерзостный тролль

Похитителем солнца[67]. <…>

Будет он грызть

Трупы людей,

Кровью зальет

Жилище богов;

Солнце померкнет

В летнюю пору,

Бури взъярятся —

Довольно ли вам этого?

Запел над асами

Гуллинкамби,

Он будит героев

Отца Дружин[68];

Другой под землей

Первому вторит

Петух черно-красный

У Хель чертога.

Гарм[69] лает громко

У Гнипахеллира,

Привязь не выдержит —

Вырвется Жадный.

Ей многое ведомо:

«Все я провижу

Судьбы могучих

Славных богов».

Братья начнут

Биться друг с другом,

Родичи близкие

В распрях погибнут;

Тягостно в мире,

Великий блуд,

Век мечей и секир,

Треснут щиты,

Век бурь и волков

До гибели мира;

Щадить человек

Человека не станет.

Игру завели

Мимира дети,

Конец возвещен

Рогом Гьяллахорн;

Хеймдалль в рог трубит,

Поднял он рог,

С черепом Мимира

Один беседует.

Трепещет Иггдрасиль,

Ясень высокий,

Гудит древний ствол,

Турс вырывается. <…>

Хрюм едет с востока,

Щитом заслоняясь;

Ёрмунганд гневно

Поворотился;

Змей бьет о волны,

Клекочет орел,

Павших терзает;

Нагльфар плывет.

С востока в ладье

Муспелля люди

Плывут по волнам,

А Локи правит;

Едут с Волком

Сыны великанов,

В ладье с ними брат

Бюлейста едет[70].

Что же с асами?

Что же с альвами?

Гудит Ётунхейм,

Асы на тинге;

Карлики стонут

Пред каменным входом

В скалах родных —

Довольно ли вам этого?

Сурт едет с юга

С губящим ветви,

Солнце блестит

На мечах богов;

Рушатся горы,

Мрут великанши,

В Хель идут люди,

Расколото небо.

Настало для Хлин[71]

Новое горе,

Один вступил

С Волком в сраженье,

А Бели убийца[72]

С Суртом схватился. —

Радости Фригг

Близится гибель. <…>

Сын тут приходит

Отца Побед,

Видар, для боя

Со зверем трупным;

Меч он вонзает,

Мстя за отца, —

В сердце разит он

Хведрунга сына[73].

Тут славный приходит

Хлодюн потомок,

Со змеем идет

Биться сын Одина,

В гневе разит

Мидгарда страж,

Все люди должны

С жизнью расстаться, —

На девять шагов

Отступает сын Фьёргюн,

Змеем сраженный —

Достоин он славы[74].

Солнце померкло,

Земля тонет в море,

Срываются с неба

Светлые звезды,

Пламя бушует

Питателя жизни,

Жар нестерпимый

До неба доходит.

Гарм лает громко

У Гнипахеллира,

Привязь не выдержит —

Вырвется Жадный.

Ей многое ведомо:

«Все я провижу

Судьбы могучих

Славных богов».

Видит она:

Вздымается снова

Из моря земля,

Зеленея, как прежде;

Падают воды,

Орел пролетает,

Рыбу из волн

Хочет он выловить.

Встречаются асы

На Идавёлль-поле,

О поясе мира

Могучем беседуют

И вспоминают

О славных событьях

И рунах древних

Великого бога.

Снова найтись

Должны на лугу

В высокой траве

Тавлеи золотые,

Что им для игры

Служили когда-то.

Заколосятся

Хлеба без посева,

Зло станет благом,

Бальдр вернется,

Жить будет с Хёдом

У Хрофта в чертогах[75],

В жилище богов —

Довольно ли вам этого?

Хёнир берет

Прут жеребьевый,

Братьев обоих

Живут сыновья

В доме ветров —

Довольно ли вам этого?

Чертог она видит

Солнца чудесней,

На Гимле стоит он,

Сияя золотом:

Там будут жить

Дружины верные,

Вечное счастье

Там суждено им.

Нисходит тогда

Мира владыка,

Правящий всем

Властелин могучий.

Вот прилетает

Черный дракон,

Сверкающий змей

С Темных вершин;

Нидхёгг несет,

Над полем летя,

Под крыльями трупы —

Пора ей исчезнуть.