— Я это знаю и нисколько не сомневаюсь, Ваше превосходительство. Но…

— Тихо. Корабли уже приземлились. Сейчас начнется церемония.

…"Тикондерога" совершила посадку первой. Этот линкор действительно символизировал военную мощь Бейда — практически все новейшие разработки воплотились в её конструкции и вооружении.

За ним сели три крейсера и два космических фрегата сопровождения.

Торжественно грянул многократно усиленный акустическими установками гимн ЗФЗ, и все вытянулись смирно, даже невоенные.

С "Тикондероги" спустили парадный трап. Показалась внушительная фигура адмирала Данлопа в парадном мундире при орденах. За ним следовал весь его штаб.

Адмирал чеканным шагом подошел к консулу ЗФЗ и отдал ему рапорт. Затем ту же церемонию он повторил в отношении губернатора Бейда Свена Ривза.

Губернатор обнял адмирала.

— Я награждаю вас орденом Бейда первой степени и орденом Орла за проявленное мужество, стойкость и героизм. А главное, за умение разбираться в тонкостях политики. Вы спасли тысячи жизней, адмирал, и Бейд вам благодарен, как и его губернатор!

Эта речь была записана целым каскадом журналистов и корреспондентов со многих уголков Вселенной, толпившихся рядом с официальными делегациями.

— Я, к моему сожалению, не могу более повышать вас в чине. Это в компетенции только правительства ЗФЗ, — продолжил губернатор и многозначительно посмотрел на консула. — Но я назначаю вас главнокомандующим космического флота Бейда!

— Мое правительство уже подумало об этом! — громко заявил консул. — Решением правительства Звёздной Федерации Земли, адмирал Данлоп производиться в гросс-адмиралы и награждается титулом лорда и орденом Солнца, высшей наградой Федерации!

— Все любят героев, — Галино указал на толпу журналистов у подножия парадного трапа.

— Диана, — Феликс указал девушке на губернатора, который шёл к ним.

— Мой отец решил больше не скрывать наши родственные связи.

— Ты этому не рада?

— Не знаю, он никогда раньше особо их не проявлял. Боюсь, что и это очередная рекламная акция для журналистов. Не более. Все равно многие уже знают, что я — его дочь.

— Но я думаю, тебе сейчас не стоит его отталкивать.

— Я и не собираюсь.

Девушка шагнула навстречу своему отцу. Их окружило плотное кольцо журналистов. Заиграла музыка — гимн первых покорителей звёзд.

Адамович снял с головы парадную фуражку. Галино, Кейси и Тризен последовали его примеру. Этим они почтили память своих не вернувшихся из рейса товарищей.

— Ну, — Галино указал на журналистов, что снимали трогательную сцену встречи губернатора и дочери, — этим совсем не до нас. Мы в самом конце процессии.

— Еще бы, такая сенсация, — поддержал его Кейси. — Губернатор послал на опаснейшее задание свою родную дочь! Представляете, как это добавит ему популярности в системе?

Феликс подумал, что власть все-таки страшно грязная штука, и ему стало противно от разыгранного шоу. Все эти политики и министры давно позабыли, что такое искренняя радость и искреннее горе. Они из всего делают пиар-акции.

— А министры слушают басни адмирала Данлопа. Смотрите, как он надулся и изображает из себя спасителя человечества. А говорил, что как героев станут встречать именно нас, — продолжал Галино.

— Мы в самом конце его свиты. Но главное, что деньги нам дадут. Славу же пусть забирают себе, — проговорил Тризен.

Спасатели, которых никто не задерживал, направились сквозь толпу к зданию космического порта.

— Мы вернулись не все. Но такова жизнь спасателя, — Феликс Адамович остановился у самого входа в здание, которое теперь показалось ему едва ли не самым родным на всей планете.

— Мы прошли все семь кругов ада! Но мы вернулись, хотя многие в это уже не верили, — поддержал его Кейси.

— У нас есть свое проклятье под названием память. Мы ничего не можем забыть. Да и разве подобное забывается? Нет! В космосе, где жадно внимаешь каждому звуку и даже прислушиваешься к шёпоту звёзд, в душу впиваются воспоминания. Вот она наша кара — голос глубокого космоса, что бурлит в нашей крови. И он никогда не даст нам покоя! — Феликс развернулся в сторону посадочного поля и приложил правую руку к козырьку фуражки.

— Пусть все помнят спасателей "Немезиды"! — космолетчики последовали примеру капитана.

…На торжественную церемонию смотрели еще несколько человек, которые незаметно расположились среди толпы в здании космического порта.

Капитан Джим Ханнер сидел за столиком рядом с высокой статной красавицей.

— Элиза, я хотел у тебя узнать одну вещь.

— Спрашивай, Джим, — почти ласково проговорила женщина.

— Сумел ли этот кретин Анига прорваться мимо бейдианского флота?

— Тебя это до сих пор беспокоит?

— Скорее, меня мучает любопытство, — усмехнулся Ханнер.

— Насколько мне известно, под залпами линкора "Тикондерога" выжить довольно трудно. На месте сражения остались только огромные обломки.

— Но это ведь не означает, что сама фабрика погибла, — уточнил Ханнер: ответ Элизы показался ему слегка расплывчатым. — Я бы на месте Аниги отбросил бы несколько блоков-ловушек и ушел под их прикрытием в гиперпространство.

Тонкая бровь женщины удивленно поползла вверх:

— Так ты полагаешь, что "Пандора" всё еще существует? Какой же живучестью обладает этот звездолет?

— Его строил мистер Дуст, а он всё-таки был гениальным инженером. Не зря же его называли сумасшедшим.

— Я думаю, ты ошибаешься, — мягко проговорила Элиза. — Наш флот разнес космическую фабрику на атомы, и волноваться больше не о чем.

— Хорошо, оставим эту тему. Меня интересует также есть ли у вашего бюро какие-либо планы относительно меня?

— Планы на тебя у нас есть всегда, да еще какие. Но тебе предоставлено время для отдыха и поправки расшатанной нервной системы.

— Вот как? И где я могу поправить утраченное здоровье? — поинтересовался Джим.

— В лучшем месте для отдыха в Галактике — на благословенной Мелии.

— На планете развлечений? А кто станет платить за подобное удовольствие? Отдых на Мелии себе может позволить разве что сам губернатор Бейда или кто-то из его министров.

— У меня билеты на Мелию на два лица и карты "Интерпланетикс банка" на сумму в 100 тысяч кредитов каждая, — улыбнулась Элиза.

— Вот это да! — искренне удивился Джим. — Да здравствует твое бюро! А кто второе лицо, что полетит со мной на Мелию?

— Я.

— Вот так и нужно! — взорвался Ханнер. — Я уже начинаю любить твою организацию.

— Значит ты рад, что я лечу с тобой?

— Не просто рад, а безумно рад.

— Тем более, что я спасаю твою жизнь.

— Что? — не понял Ханнер. — Как это спасаешь? Что это значит?

— А то, что всех лишних людей приказано тайно ликвидировать.

— Лишних? И я тоже лишний?

— Я убедила своего шефа, что ты практически ничего не знаешь. Но остальные будут устранены. И не смотри на меня такими кислыми глазами. Я ведь здесь ничего не решаю. Это приказ оттуда, — Элиза многозначительно указала пальцем наверх.

Невдалеке от них сидел ещё один человек. На его глаза была надвинута шляпа. Он спокойно потягивал лунное виски и смотрел на Ханнера и Элизу. Он отлично понимал, о чём говорят эти двое.

"Воркуют голубки. Предвкушают отличный отпуск на Мелии. Я там бывал два раза и хотел бы побывать в третий раз, будь я простым человеком. Но я давно уже не человек, и такие развлечения теперь мало что значат. Похоже, разведывательное управление Бейда решило, что все уже кончилось. Это мне на руку".

Мистер Дуст улыбнулся и снова глотнул виски.

"А если бы Ханнер меня сейчас увидел, то нимало бы удивился. А Блюмингейм? Тот вообще бы сошел с ума! Они думали, что выбросили мое тело в космос и списали мистера Дуста со счетов. Это было чертовски больно и неприятно. Все-таки это тело мне дорого, и я пока не собираюсь с ним расставаться. Пришлось приложить усилия к его восстановлению. Однако сейчас не стану удивлять своих врагов. Нет. Пусть понежатся в славе и почестях, думая, что они победили. Нет, господа хорошие. Нет. Все еще только начинается. И мы еще встретимся с вами, но уже при других обстоятельствах. И вот тогда мы сыграем по моим правилам"…