После ухода Бори я отправился к Танечке, надо было кое-что согласовать. В частности, лица, причастные к убийству Жореса, в общем были уже выявлены, да и прочих, в рассмотрении приближающейся войны явно зажившихся на этом свете, имелось достаточно.
Я еще раз посмотрел список и утвердил его. Новейшие коллоидные иглы для пневматиков были уже на месте, так что оставалось только дать отмашку к началу операции, что я и сделал. Танечка сняла трубку и распорядилась:
– Радиограмму по двенадцатому каналу, цифры – двадцать шесть, пятьдесят один. И продублируйте объявлением в Пари Суар.
– Объявление будет содержать только цифры, не подозрительно ли? – на всякий случай спросил я.
– Ой, да там чего только не объявляют, похлеще, чем у нас, – хмыкнула Татьяна, – и потом, объявление будет самое обычное, со словами – «меняю с доплатой одну любовницу пятидесяти одного года на две по двадцать шесть».
– Ну, а теперь займемся чуть более отдаленными делами, – предложил я. – Список приглашенных уже готов? Давайте, почитаю, может, что-то вызовет вопросы.
Через пару недель должен был состояться небольшой бал в честь дня рождения моей дочери – потому как ей исполняется четыре года, девочка почти уже совсем взрослая, пусть привыкает к великосветским раутам, пригодится. Так, в общем понятно… А эти тут откуда взялись, Мари вставила? И почему последнее имя подчеркнуто?
В списке было четыре незнакомых мне фамилии, скорее всего датских.
– Да, это предложение Марии Федоровны, – подтвердила Танечка, – а графиня Эструп подчеркнута потому, что есть подозрения о ее связи с английской разведкой.
– Ну, тогда уж точно надо пригласить – развел руками я.
– Значит, я внесу еще двух девочек специально для присмотра за ней, а к наружному наблюдению, если вы не против, можно подключить и «шестерку».
Ближе к вечеру я двинулся в Зимний – часок-другой пообщаться с семьей, после чего предполагался длинный ужин с величеством. Впрочем, последнее время все ужины продолжались как минимум часа по полтора. Потому как война скоро, однако… Ну и микропортал мы держали уже не по полчаса, а как минимум по часу, натренировавшись делать его совсем маленьким, миллиметров пять в диаметре, что давало возможность практически не тратить ни сил, ни внимания на его поддержание. Это понадобилось нам для относительного ускорения времени в том мире – теперь соотношение в среднем было чуть меньше одного к тридцати. Потому как иначе наши тамошние партнеры ну вовсе ничего не успевали сделать.
После визита на высшем уровне Никонов посетил нас еще раз, в процессе чего были согласованы взаимные территориальные уступки. Мы выделяли Федерации почти весь остров Николая I в Аральском море, за исключением небольшого прибрежного куска, где будут открываться порталы. Там будут размещаться чисто потусторонние предприятия. Кроме того, территорией Федерации становилась примерно четверть острова Городомля на Селигере. Этот остров предназначался для совместных проектов и главного грузового терминала. Ну, а Вольфшанце становилось посольством РФ в Империи.
Нашим посольством пока считался коттедж на Торбеевом, но в ближайшее время его планировалось перенести в Москву, на Даниловскую площадь, где напротив Гознака имелся довольно симпатичный особняк с огороженной территорией. Нам это место импонировало тем, что в нашем мире тут еще с девятисотого года находилась штаб-квартира московского филиала Машиной финансовой империи.
Покончив с ужином и мельком глянув на слабо светящийся микропортал, Гоша погрузился в изучение привезенных мной бумаг.
– Решили все-таки отказаться от сверхскоростного поезда? – поинтересовался он, просмотрев первые несколько листов.
– Вовсе нет, но это так быстро не получится. Пока их товары пойдут маленьким автопоездом, вот фотографии. Потому что обычный через портал никак не пролезет.
– Да что же это за цирк такой? – удивился император.
– Это не цирк, а то, на чем в советское время возили народ по ВДНХ, они это откопали где-то и даже привели в рабочее состояние.
– А то, что там сейчас ездит, пожалели?
– По-моему, не ездит сейчас ничего подобного. Впрочем, точно не знаю, я там давно не был – потому как никакой главной выставки страны на этом месте уже нет, а есть, блин, какой-то нью-черкизон невысокого пошиба, куда и заходить-то противно тому, кто помнит, что тут было раньше. Кстати, надо попробовать купить кое-что из экспонатов, что еще не до конца растащили… Хотя там почти ничего и не осталось, самолеты – и то порезали в хлам и вывезли на помойку.
– Что-то я у тебя тут природоохранных документов не вижу, – заметил Гоша, – остров на Арале – ладно, но ведь без четкого регламента как бы они нам весь Селигер не угадили.
– Вторую папку открой, она вся про это. Самому пришлось вникать, потому что Никонов, зараза такая, успел поинтересоваться насчет охоты! В Завидово они уже всю живность перестреляли, что ли? И зря ты так пренебрежительно про Арал, там сейчас совершенно уникальная природа. В общем, эти территории мы им предоставляем только на условии непричинения вреда местной флоре и фауне.
– Очень интересно… А это тут как оказалось: «без предварительного согласования в имперских территориальных водах могут находиться только лица в купальных костюмах общей площадью не более десяти квадратных дециметров для мужчин и двадцати для женщин, из техники допускается только наличие очков и наручных часов».
– Так ведь граница их территориальных вод установлена в десять метров, а дальше идут наши. То есть купаться можно и дальше, а вот ловить рыбу – разве что только руками. Ну или трусами, если они заранее сделаны из сетки.
Гоша, почитав еще минут пять, отложил папку.
– Ладно, про сайгаков я слышал, хотя не очень представляю себе, что это за зверь. Но мартышки-то там откуда?
– Не знаю, я все зверье велел выписать из отчета экспедиции Бутакова[2], только на всякий случай добавил в перечень камышовых котов – а вдруг они там есть? И специально пометил, что их уничтожение будет нами рассматриваться как преступление, требующее экстрадиции его совершившего.
– Только котов берешь под защиту, а с остальными что – с теми же сайгаками, например? Их же небось захотят стрелять в первую очередь.
– Вот бумажка для Маши, пусть цифры вставит – штрафные санкции за несогласованное с нами уничтожение фауны острова. И передай ей, что если вставит меньше миллиона за голову – вообще от меня больше ни одной соболиной шкурки не получит. А сайгак… помню, видел в зоопарке такую зверюшку. Козла ты себе представляешь, надеюсь? Ну и еврея наверняка тоже. Так вот, сайгак – это и есть козлиный еврей. Горбоносый, с большими грустными глазами и даже с какими-то пейсами. Бутаков пишет, что они совсем людей не боятся, с рук хлеб едят! А эти уже в первой партии грузов собрались завезти полсотни карабинов «Сайга»… Я так прямо и сказал, что никакого живодерства не допущу, а буде оно все-таки случится – отвечу тем же самым. Так что вот тут отдельно про оружие – на всю колонию разрешен ввоз двадцати «Макаровых», а в качестве гражданского оружия – пневматики с энергией выстрела не более трех джоулей и резинострелы. Не дам перебить наших мартышек, кто бы ни скрывался на Арале под этим наименованием. Все прочитал? Тогда давай, как и договорились, подготовимся к завтрашней тренировке.
Я положил на стол небольшой ларчик, раскрашенный хохломой на библейские темы. Его особенностью являлось то, что, кроме крышки, он имел точно так же открывающееся дно. Его я и открыл, предложив величеству:
– Запоминай внутренний вид. Запомнил? Ну, тогда расширяем микропортал примерно до двадцати сантиметров в диаметре.
Мы расширили, и я закинул туда шкатулку.
– Девочки отнесут ее в дальний угол участка, – пояснил я, – а завтра будем тренироваться открывать большой портал через предварительно созданный маленький внутрь этой коробки. Потому как нет у нас с тобой сейчас ни времени, ни права по тамошней Москве шастать для открытия пилотного портала в наше посольство.
